Приемное отделение - Андрей Шляхов

Стоило ему выйти, как Ольге Борисовне почему-то сразу же расхотелось смеяться. «Очень уж не хотелось бы мне работать там, где нет вас»… Вот уж воистину классическое начало служебного романа!

«А человек он хороший…» — шевельнулась где-то на задворках сознания неожиданная мысль.

— Я лучше утоплюсь! — вслух сказала Ольга Борисовна.

Не до конца выплеснутые эмоции побуждали к активным действиям. Ольга Борисовна решила пройтись по отделению и посмотреть, все ли в порядке. Заодно можно будет увидеть, что сейчас делает Боткин. Ей почему-то казалось, что Алексей Иванович должен грустить где-нибудь в уединении.

Ольга Борисовна ошиблась. Алексей Иванович осматривал в смотровой только что поступившую женщину лет шестидесяти.

— У моего будущего зятя свой бизнес, — гордо вещала та, — две авторемонтные мастерские и небольшой ресторан в Митино, недалеко от дома. Он занимается мастерскими, а за рестораном присматривает его мамаша, которая спит и видит, как бы переложить свои хлопоты на кого-нибудь…

Еще одно письмо

«Здравствуй, мама!

В ближайшие полтора-два месяца вряд ли у меня получится приехать. Дело в том, что один из наших новых докторов, Ваганов, человек хороший, но немного резкий (он из военных врачей, в „горячих точках“ служил), поспорил в метро с какими-то хулиганами, и те сломали ему в двух местах нижнюю челюсть. Теперь Ваганов на больничном, а доктора Колбина услали на учебу — ему пришло время сертификат обновлять. В результате, пока коллеги не вернутся в строй, выкроить недельку никак не получится.

Китайский целебный чай, который просила Лариса Терентьевна, я купил. Себе тоже взял на пробу пачечку. Чай как чай — ничего особенного. Если он Ларисе Терентьевне срочно нужен, то я могу бандеролью выслать, а нет — так сам привезу. Здесь, в Москве, много чего целебного продается, но далеко не все помогает на самом деле. Ко мне недавно приходил на дежурство молодой человек, менеджер фирмы „Источник вечной молодости“ (они неподалеку от нашей больницы целый двухэтажный особняк занимают), и предлагал мне сотрудничать с ними за проценты — предлагать пациентам их продукцию. Продукция у них разная — от травяных чаев до талисманов против различных болезней. Что примечательно — сам менеджер открыто признал, что продукция эта есть не что иное, как надувательство с целью наживы. Я, конечно, отказался, но угостил его чаем (нормальным, не целебным), поговорил с ним по душам, пристыдил. Надеюсь, что он уже нашел себе другую работу. Надо бы как-нибудь сходить в офис этого самого „Источника“ и посмотреть, что там за люди, поговорить с ними. Может, они не вдумываются в то, что творят, не осознают. Без медицинского образования сразу и не разберешься, а, к примеру, менеджер Виталик, который ко мне приходил, по образованию был лесничим.

У меня все в порядке. Представляешь, мама, недавно вызывала меня заместитель главного врача Виктория Васильевна, моя благодетельница и покровительница (уж не знаю, чем это я ей так понравился), и предложила мне заведовать терапевтическим отделением в одной ведомственной клинике! Тамошний главный врач ее знакомый, и ему нужен заведующий. Мне было очень приятно получить такое предложение, приятно, что меня так высоко ценят, но я от него отказался, потому что понял — не справлюсь, подведу Викторию Васильевну. В ведомственных клиниках контингент очень взыскательный, а я же простой врач и общаюсь всю жизнь с простыми людьми. А потом там еще и платно люди лечатся, это дополнительные сложности. Я, конечно, постарался как можно лучше объяснить Виктории Васильевне, почему не могу принять ее предложения, чтобы она не обиделась и не сочла меня самонадеянным карьеристом, который метит сразу в главные врачи. Виктория Васильевна немного расстроилась (мне ничего не сказала, но по ней было видно). Я понимаю — ей очень хотелось доброе дело сделать, а не вышло. Это всегда обидно, по себе знаю. Помнишь, как я хотел Мишу Каманина водителем на „Скорую“ устроить, а он передумал и пошел в пару к дальнобойщику из Рыбинска?

Я, когда ехал в Москву, очень волновался, только, сама понимаешь, вида старался не показывать. И здесь волновался первое время, не без этого — как все сложится, что будет, приработаюсь или нет, а сложилось все наилучшим образом. И это я не о том, что про меня написали в газетах, газеты — это мимолетное, а о том, как складываются у меня здесь отношения с коллегами и начальством и какую репутацию мне удалось заработать. В общем, все хорошо, обжился, приработался, с людьми общий язык нашел. И вот теперь уже скажу тебе прямо — не так уж и страшна Москва, как кажется из Мышкина. Шумная она, суетливая, на то и столица. Мегаполис, как сейчас модно говорить.

Суеты много, это да. Иногда суета мешает работе. Вот, например, привозит недавно „Скорая помощь“ мужчину с диагнозом „двусторонняя пневмония“. Я слушаю — а там натурально бронхит, сухие хрипы, жесткое дыхание. Спрашиваю у врача — где, мол, он пневмонию выслушал? Оказалось, что у него фонендоскоп сломался, а он этого не заметил. Приставил к груди — слева ничего не слышно, справа ничего не слышно, вот и пневмония. Суета сует и всяческая суета.

Доктор Семаков дал мне прочитать рукопись своего романа „Марат и его бригада“ про „Скорую помощь“. Мне очень понравилось, читал и вспоминал, как во время учебы работал на „Скорой“ в Ярославле. Некоторые случаи прямо как из моей жизни. Пишет Семаков легко, живо, интересно. Странно, что такую книгу никто не хочет печатать. Подозреваю, что виной тому чрезмерное увлечение натуралистическими подробностями. Мне, как врачу, это не мешает и аппетита, как говорится, не портит, а вот людям, далеким от медицины, может быть неприятно. Я хотел поделиться с ним этим соображением, а потом передумал. Творческие люди легко ранимы, можно невзначай обидеть человека. А потом, каждый должен творить так, как ему хочется. Вот, например, если бы кто-то Достоевскому посоветовал бы вместо „Преступления и наказания“ детектив написать, то можно представить, что бы на это ответил бы Федор Михайлович! Семаков вообще очень интересная личность — работал на центральной подстанции, ко многим известным людям на дом ездил. Книг с автографами, подписанных дисков и фотографий у него столько, что хоть музей открывай. А историй знает немерено, ему бы по телевизору выступать, а он у нас в приемном дежурит. Я его пригласил к нам, в Мышкин, погостить, рыбу поудить, а заодно и в Доме культуры выступить. Он пообещал.

Межевову передай, что я разговаривал с нашими больничными массажистами, и оба они в один голос сказали, что сначала нужно найти место и только потом переезжать… А то можно и полгода искать работу. Массажистов в Москве пруд пруди, со всего бывшего Союза едут сюда на заработки массажисты, а в последнее время много появилось китайцев и вьетнамцев, которые не только разными техниками массажа владеют, но и иглоукалыванием, поэтому им во многих местах отдается предпочтение. Или, как вариант, он может устроиться на работу фельдшером, это без проблем, и потихоньку искать себе место массажиста. Живя в Москве, ему будет проще найти работу, чем из Мышкина по Интернету. Я ему звонил несколько раз, но у него телефон постоянно выключен, не дозвониться. Он такой же экономный в этом вопросе, как и ты.

Новый год мы с тобой скорее всего будем встречать порознь, потому что новичкам непременно ставят новогодние дежурства — тридцать первого или первого. Я должен дежурить первого января, если, конечно, не будет перекраиваться график. Но, так или иначе, на два дня я выберусь точно, а то и на все четыре, праздник же.

Не знал — писать тебе сейчас или сказать потом, когда уже прояснится, но так уж и быть, напишу пару слов. Есть в нашей больнице женщина, которая мне нравится, и недавно я дал ей это понять. Теперь — жду. В таком деликатном деле самое главное — не торопить события. Вспомнил к месту любимую присказку Ларисы Терентьевны: „Нахрапом хорошо в поезд без билета садиться“. Существует, правда, одно обстоятельство, которое… Ладно, не буду забегать вперед, поживем — увидим. Я это, собственно, к тому, что ты постоянно напоминаешь мне, мол, пора бы уже и семьей обзавестись. Я не против, было бы с кем. А то выйдет, как у Туркиных — работали вместе, сошлись-съехались, а теперь по два-три раза в день на всю Нагорную, выясняют, кто кому жизнь испортил. Хотя, может, им так и нравится, не нравилось бы — не жили вместе.

Последнее контрольное взвешивание на наших отделенческих весах показало прибавку на три килограмма. Это я к тому, что не голодаю, а наоборот. Все собираюсь начать бегать по утрам (больничная территория для этого подходит идеально), но никак не соберусь — разленился. Ругаю себя, а что толку? Нехорошо, надо взять себя в руки. Но зато стараюсь побольше ходить пешком, компенсирую. Да и больница у нас большая, иной раз за дежурство так набегаешься, что ноги гудят.