Капрал Серов: год 1757 - Иван Юрьевич Ланков

К знаменам здесь отношение двоякое. С одной стороны, все, как и в мое время – утрата знамени ведет к расформированию части, потерявшего знамя прапорщика немедленно казнят и тому подобные драконовские меры. Но при этом если знамя полка безусловная святыня, которой присягают, целуют и на которое чуть ли не молятся, то ротные знамена – это просто знаки. Вот поменяли нам ротное знамя – ну и что? Никто и не ропщет. Хотя кому там роптать! Из тех, с кем мы провели прошлое лето на Двине, в роте осталось человек шестьдесят. Остальные девяносто переведены из других рот, а то и вообще из другого полка.

Полковник Лебель и майор Небогатов приходили смотреть на маневры рот чуть ли не каждый день. И каждый раз из каких-то своих соображений они меняли нам задачи прямо по ходу перестроений.

Отрабатывали маневры ротой, полуротами и капральствами. Причем конкретно наша рота, как первая, тренировала несколько сценариев: голова роты атакована на узкой лесной дороге, голова роты атакована в деревне, вся рота атакована до побудки в деревне, хвост роты атакован на узкой лесной дороге и тому подобное. Задача капралов – быстро выстроить людей около ротного знамени и обеспечить линию для плотного залпа.

Прапорщик у нас в роте тоже новый. Перевелся из гвардии вместе с капитаном Нелидовым, его старинный друг и постоянный собутыльник.

Прапорщик – он же знаменосец – человек особый. Его задача – развернуть ротное знамя там, где укажет командир роты, быстро и без суеты. После чего спокойно держать знамя, будто статуя, и не отвлекаться ни на что другое. Говорят, что есть даже такое испытание для кандидатов в знаменосцы. Уважаемых в полку капралов и унтер-офицеров выстраивают рядом с артиллерийской батареей, дают залп… и знаменосцем становится тот, у кого от выстрела на лице не дернется ни один мускул.

Прапорщик уже не считается нижним чином, к нему надо обращаться на «вы» и «господин прапорщик». С точки зрения нижних чинов он имеет привилегии офицера. Это в моем времени прапорщик совмещает на себе функции каптенармуса и фурьера, здесь же у него нет никаких других задач, только знамя. Такие правила.

Флаг показывает отцам-командирам общее состояние роты. И если вдруг какой-нибудь охламон в суматохе собьет прапорщика с ног и знамя даже не рухнет, а просто задрожит – командир может посчитать это знаком и принять неверное решение. Потому во время маневров и перестроений к прапорщику близко не подходи. Если он почувствует угрозу знамени – сработает на опережение и вломит солдату просто так, на всякий случай, зато от души. Еще до того, как тот успеет поколебать флаг роты. Примерно так же должны работать и барабанщики, но они у нас парни молодые и застенчивые – на вид оба моложе восемнадцати, совсем еще подростки. Потому барабанщики частенько сбивались с ритма, когда их толкали под руку бестолково перестраивающиеся солдаты. А тут уж знай, не зевай, господин капрал. Вмешивайся в дело своей капральской тростью, ставь нерадивого солдата на его место в строю, выручай барабанщика.

Так это примерно и выглядит. Командир роты принимает решение. Барабанщики дают дробь, передавая это решение командирам капральств, а прапорщик держит знамя так, чтобы его мог видеть командир батальона, если мы в батальонной линии, или, если рота работает отдельно – просто показывает общее настроение команды. Если вдруг капрал не разобрался в барабанной дроби, не услышал приказ ундер-офицера или просто растерялся – смотри на знамя. Тогда сразу станет понятно, что делать – стоять, идти, перестраиваться или атаковать в какую-либо сторону.

В бою именно от спокойствия знаменосца зависит – будет ли рота воевать как часть единого полкового организма или в хаосе сражения превратится в отдельную боевую единицу, а затем и просто в растерянную толпу одинаково одетых мужиков.

Поэтому прапорщик должен быть абсолютным флегматиком.

Наш таким и был. Впрочем, нести белое знамя первой роты доверяют только лучшим. Хотя как по мне, быть главной мишенью для стрелков противника – крайне сомнительная привилегия. Да и вообще, считаться лучшим – это не самая хорошая затея. Надо бы освоить это замечательное воинское умение – вовремя прикинуться чайником, чтобы в должность лучшего вляпался кто-нибудь другой.

Но всякий аврал рано или поздно заканчивается. И вот, в середине февраля, на следующий день после начала Великого поста наш полк наконец-то выступил в поход. Стояние на зимних квартирах закончилось. Началась военная кампания 1757 года.

Интересно, кто же все-таки написал эту песню, которую так лихо распевает марширующая рота? Сами сложили? Или в этом времени уже придумали пропаганду и агитацию?

* * *

За первый же день мы отмахали без малого сорок верст. Очень хороший результат, особенно если учесть снег и мороз. К наступлению темноты мы успели пройти ажно за Изборск, где и разместили роту на постой в двух рядом стоящих деревнях. В сам Изборск сегодня на ночлег вставали пушкари и батальонная канцелярия. Чтобы не создавать заторы на дороге, каждая рота выступала через два часа после предыдущей. Так что последняя, десятая рота, покинет Псков только на следующий день после нас. Впрочем, это уже не особо важно. Каждая рота двигалась по индивидуальному графику, и теперь всем полком мы соберемся лишь в Митаве. На промежуточных стоянках – в Мариенбурге и Якобштадте – полк будет так же располагаться на большом пространстве, занимая десяток с лишним населенных пунктов. Это, конечно, вряд ли одобрит высокое начальство, потому офицеры и ундер-офицеры полка были проинструктированы: если вдруг на марше повстречается какой-либо генерал со свитой – отряд должен тут же притвориться фуражной командой, от греха подальше.

В целом результатом дневного марша были довольны все – и поручик Нироннен, и ундер-офицер Фомин, и каптенармус Рожин. А уж капитан Нелидов-то как радовался… ну, он-то вообще еще в полдень верхами рванул вперед и к нашему прибытию уже изрядно попраздновал в усадьбе местного помещика.

Помещики здесь все как один служивые. Мы, когда еще ездили в Печоры, посетили немало деревень и усадеб. И везде примерно одна и та же картина. Имением и деревнями управляет либо нанятый приказчик, либо жена барина. Сам же помещик – «отбыл на службу». Обычно баре по зимнему времени получают отпуск и зимуют в своих имениях, а сейчас время военное. Все баре – в войсках. Причем если человек – собственник целой деревни с кучей крестьян, это еще не значит, что он и в