Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

– Да, конечно…

Генри хороший, он на такое сумасбродство вполне способен. Только вчера говорил, что заказал очень много ее любимых роз, но не сказал зачем. Мистер Невилл влюблен, это ни для кого не секрет, он готов жениться хоть завтра, но Кора, привыкшая к Генри, как к брату, строго-настрого запретила ему разговаривать на эту тему. Ни для кого не секрет и то, что мистер Левинсон всем остальным тоже предпочел бы своего молодого напарника и пока просто ждал, когда Кора повзрослеет и ей надоест жизнь девушки на выданье.

Мистер Левинсон с удовольствием наблюдал из окна кабинета за тем, как слуги поспешно разбрасывают цветы по дорожке и газону вокруг особняка. Генри по случаю купил огромную партию и решил завалить Кору розами. А вот приезд свояченицы и этого англичанина мистера Левинсона удивил. Почему они вместе, что еще случилось? Неужели?..

Было бы ложью сказать, что мистер Левинсон не размышлял на эту тему, и леди Бельмонт, и его собственная супруга Марта не раз заводили разговор о графе Грэнтэме, его старинном роде и возможности сватовства к Коре. Кора прекрасно подошла бы на роль графини Грэнтэм, это мистер Левинсон понимал, но решать самой Коре, а она, похоже, равнодушна к Кроули. А как же Генри Невилл, неужели ему так и придется довольствоваться ролью влюбленной тени мисс Левинсон?

Мистер Левинсон страшно не любил такие размышления, все эти сердечные дела казались глупостью, даже влюбленность собственного ученика Генри Невилла раздражала. Кора всем взяла, она красива, умна, толкова, но она всего лишь женщина. Даже самая разумная женщина обязана просто рожать детей и организовывать жизнь в доме. Обязанность мужчины зарабатывать деньги, а женщины с умом их тратить. Любовь? Что это такое? Мистер Левинсон не был влюблен в свою супругу, а для удовлетворения физических потребностей содержал молодых женщин. Это так просто, к чему влюбляться даже в Кору?

Если дочь считает иначе, то время, несомненно, излечит ее от иллюзий. Генри Невилл, конечно, для отца предпочтительней, но если этот граф, прибывший из Лондона, попросит руки Коры, то решать предстоит самой девушке. А вот когда Кора откажется, отец постарается настоять на замужестве за этим сумасшедшим влюбленным Невиллом.

Для мистера Левинсона все давным-давно было решено, он никогда долго не раздумывал, те, кто делает деньги на Бирже, просто не имеют права долго думать.

Внизу уже слышался голос леди Бельмонт:

– Боже мой, Марта, что это перед вашим особняком?!

– Генри Невилл постарался, дорогая. Привез несколько повозок, полных цветов, и приказал разбросать розы под окнами Коры.

– Я позволила себе привезти графа Грэнтэма, но у него дело к мистеру Левинсону…

– Мистер Левинсон у себя в кабинете. Джон, доложите мистеру Левинсону, что у него гость.

Хозяин дома немедленно пригласил Роберта в свой кабинет, глядя ему вслед, дамы обменялись взглядами. На вопросительный Марты Ава ответила кивком:

– Да…

Новый высший свет копировал жизнь Старого, а потому поместья, дворцы и даже интерьеры особняков миллионеров Нью-Йорка, Бостона, Атланты и прочих городов Америки повторяли французские или английские особняки и интерьеры, но обычно представляя смесь стилей и эпох. Иногда получался настоящий китч, резавший глаза, этим страдала леди Астор, да и Ава Вандербильт тоже, но в особняке Левинсонов в Ньюпорте (на Пятой авеню у них Роберт не бывал) ничто не резало глаз. Это было неожиданно для Роберта, ожидавшего от Марты Левинсон большей безвкусицы…

Но ему не пришлось долго разглядывать интерьер, мистер Левинсон явно ценил свое и чужое время, он встретил гостя на пороге кабинета.

– Мистер Левинсон, прошу вас уделить мне некоторое время. Я хотел бы поговорить о вашей дочери мисс Левинсон.

Левинсон внимательно посмотрел на Роберта, словно пытаясь выведать какую-то тайну раньше, чем тот начнет ее высказывать. Роберт взгляд не отвел, это почему-то понравилось отцу Коры, тот хмыкнул:

– О Коре, я полагаю?

– Да, вы правы.

– Прошу, – приглашающий жест был больше похож на указующий. У Роберта мелькнула мысль, что если мистер Левинсон будет продолжать в том же духе, то разговор лучше не начинать вовсе. Но прекратить его теперь, не высказав того, зачем пришел, нелепо.

Мысленно обругав положение, в котором оказался, причем не только и не столько ситуацию с намерением просить у мистера Левинсона руки его дочери, сколько положение в Даунтоне, из-за которого и затеяна поездка в Америку, Роберт шагнул в кабинет возможного будущего тестя. Кабинет мистера Левинсона мало напоминал кабинет графа Грэнтэма в Даунтоне, хотя был весьма богато обставлен.

Мистер Левинсон был учтив, он предложил гостю большое кресло, сигару, от которой Роберт столь же учтиво отказался, сел сам, но курить не стал, зато подвинул поднос с напитками и бокалами. Кресло оказалось на удивление удобным, несмотря на массивный вид, предложенный коньяк отменным, а сама обстановка вполне располагающей к… деловому разговору. Но Роберту предстояло говорить о чувствах, которых просто не было, как не было и обратного пути.

Проклиная самого себя, он начал нелегкий монолог, стараясь сократить его и не быть излишне эмоциональным.

– Мистер Левинсон, полагаю, вы догадываетесь о теме моего к вам обращения…

Левинсон спокойно кивнул, однако никак не поощряя Роберта.

– Я имел удовольствие быть представленным мисс Левинсон в Лондоне, но события развивались так, что не по моей вине наше знакомство не могло быть продолжено. Я был счастлив возобновить его здесь, в Нью-Йорке. Мисс Левинсон не поощряла мое к ней внимание, но и не отвергала его, что дало мне право надеяться на положительный ответ в следующем вопросе. Мистер Левинсон, я хотел бы просить руки вашей дочери, обязуясь в случае вашего одобрения сделать все от меня зависящее, чтобы составить ее счастье. Семейное счастье…

Он был готов добавить слова о приверженности семейным ценностям, древности своего рода, уверенности, что Кора станет прекрасной хозяйкой поместья Даунтон и еще много что, но Левинсон вздохнул, давая понять, что пришла его очередь говорить.

Мистер Левинсон в глубине души просто презирал всех этих аристократов, считая их трутнями, способными только тратить деньги и болтать. Его понятия о джентльменстве в корне отличались от тех, в которых воспитывался Роберт. Да, иметь несколько сот лет преуспевания предков хорошо, но что толку, если ты сам не способен приумножить нажитые ими богатства? Когда-то графы получали средства только за то, что водили в бой войска королей, а в мирное время управляли землями, но те времена давно прошли, весь мир живет по-новому, и с этим нужно считаться, если хочешь, чтобы твоим детям и внукам что-то осталось. Что толку выглядеть джентльменом и сидеть на земле, которая не дает достаточно дохода, чтобы содержать собственный дворец? Дворцы можно и нужно строить и наполнять дорогими вещами только тогда, когда у тебя для этого есть средства, заработанные на чем-то другом. Что толку от титула, поместья и обширных земель, если они не дают дохода?

Мистеру Левинсону вовсе не нужен титул графа Грэнтэма, хотя самого Роберта он уважал. Но ведь этот Кроули воспитан и будет жить в своем Даунтоне. С одной стороны, хорошо, что не бросает свою родину и землю предков, с другой – если эта земля стала обузой…

– Мистер Кроули… – Левинсон чуть пожевал губами, словно не решаясь сказать что-то очень важное. Роберт, решив, что последует отказ, еще раз мысленно обругал себя и уже приготовил ответную речь с извинениями (джентльмен остается джентльменом, даже если его спускают с лестницы, как говорил Эдвард Коллинз), но услышал иное – у нас в Америке принято спрашивать саму девушку. Ведь перед алтарем именно ей предстоит сказать «да» или «нет».

– Безусловно, я сделаю предложение самой мисс Левинсон, но прежде хотел бы знать, что ее родители не против, ведь прямое обращение к мисс Левинсон могло бы поставить ее в неловкое положение. Если вы и миссис Левинсон позволите мне поговорить с вашей дочерью на эту тему, оставив решение вопроса на ее и ваше усмотрение, я сделаю это.

Левинсон снова вздохнул. Ему претило вежливое многословие возможного зятя, но он слишком хорошо помнил упоение, с которым верещали по поводу древности рода этого лорда Марта и ее сестра Ава-старшая. Внутри росло раздражение: боевой офицер, видом наград которого были совсем недавно очарованы все, теперь занимался словопрениями, точно напомаженный болтун из тех, что порхают по бальным залам в поисках богатой невесты.

– Мистер Кроули, это дамам вы можете морочить головы чепухой вроде нежных чувств и прочего, я деловой человек и признаю за вами право на брак по расчету. Не скрою, я предпочел бы видеть зятем хорошо знакомого мне мистера Невилла, но миссис Левинсон и леди Бельмонт абсолютно уверены, что Коре необходим титул. По мне и без него неплохо… Давайте поступим так: я не стану давать вам ответ немедленно. Я поговорю с дочерью, ведь это ей в случае согласия предстоит носить вашу фамилию, пусть она и решает. – Он сделал предупреждающий жест, хотя Роберт вовсе не рвался перебить, решив, что как только выйдет из этого дома, даже кабинета, тотчас забыть о своем нелепом намерении стать зятем этого сноба. – Моя супруга согласна, возможно, она не слишком жалует вас, но вполне готова выдать дочь замуж так далеко, только бы та стала графиней. Я против, мне совсем не нравится эта идея и вовсе не интересует ваш титул. Но, повторяю, решать Коре. Если она согласна выслушать ваше предложение, вы его сделаете.