Гарри Поттер и Змей Слизерина - Мышь88

Долохов ухмыльнулся: он просто не мог скрыть своего триумфа.

— Я обезоружил Гарри Поттера! — хихикал он, как сумасшедший, и Гарри стало еще отвратительнее на душе. Он уже не знал, правильно ли он сделал, что приказал Кричеру не возвращаться за ним, и все же призвать эльфа еще один раз было уже большим риском для последнего.

— Ты знаешь, зачем ты нам нужен? — продолжал Долохов весело.

— Нет.

— Предположи.

— Возможно… вы хотите мне отомстить.

— Нет, мой милый мальчик, не совсем, — Долохов ухмыльнулся еще шире. — У нас есть к тебе несколько вопросов, знаешь ли.

Гарри не ответил. Без своего оружия он едва ли смог бы трансгрессировать успешно. Да и если бы у него даже и не отняли палочку, возможность для трансгрессии в плотном кругу Пожирателей и дементоров все равно была заведомо блокирована.

— Кстати, ты можешь ответить на них вполне добровольно, — небрежным тоном сообщил Долохов. — Понимаешь ли, мы с недавнего времени стали законопослушными людьми, — остальные громко захохотали. — Мы вовсе не стремимся к насилию.

— Неужели? — не сдержался Гарри. — У меня для вас новость: я не располагаю информацией, которая могла бы заинтересовать вас, так что дальнейшая дискуссия смысла не имеет.

— Не так быстро, — задумчиво проговорил Долохов. — Мы уже знаем, что ты относительно стойко противостоишь заклятию Круциатус. Это, разумеется, не означает, что ты сможешь долго выдержать его действие, и мне очень хотелось бы посмотреть… Но время поджимает. У нас тут есть кое‑что куда надежнее, чем ты себе даже можешь представить. Странно произносить это, но ты не почувствуешь совершенно никакой боли.

Теперь Гарри занервничал по–настоящему. Этого‑то он и опасался. Долохов достал бутылочку с прозрачной жидкостью, которую Гарри тотчас узнал: Сыворотка Правды. Теперь они вытащат все его — и не только его — тайны. Он не шевельнулся, хотя ему очень хотелось как‑нибудь испариться.

— Как я тебе уже сказал, Поттер, ты проиграл. Прими это, в конце концов, это всегда было лишь вопросом времени.

— Каким же смелым становится человек, когда рядом больше нет хозяина, который может наказать или призвать к молчанию, — вне себя от злости прошипел Гарри.

Долохов улыбнулся, но эта улыбка уже не была больше полна триумфа и самодовольства, она была неприятной и колкой. Внезапно он схватил Гарри за воротник и отшвырнул его к своим товарищам. Те грубо встряхнули его и заставили открыть рот. Некоторое время Гарри еще пытался вырваться, но затем ощутил на языке сладковатый вкус эликсира правды и провалился в пустоту.

— Рон, я прошу тебя! Рон!

— Герми, ты стоишь на моих пальцах…

— Что?… Извини! Рон, они схватили Гарри!

— ЧТО? — Рон резко попытался сесть, застонал и оперся на локти. — А мы где? Почему мы на площади Гриммо?

— Кричер, — коротко объяснила она, ее глаза были влажными.

— Не напоминай мне об этом… Отошли его обратно!

— Гарри приказал ему не возвращаться за ним, — Гермиона расплакалась. — Теперь он убивается на кухне и вспоминает хозяина Регулуса, который когда‑то приказал сделать ему то же самое и погиб. Я просила его успокоиться, но он ничего не воспринимает.

— Гермиона, мы должны что‑то предпринять!

— Рон, ты не в состоянии что‑либо предпринимать, тебе нужен врач! Потом мы могли бы вступить в связь с твоими родителями… Смотри, тут у меня лекарство для Джинни.

— Вот как? — Рон уставился на флакон. — Гермиона, а как же Гарри? Мы ведь их там дюжины видели, дюжины!

Гермиона, с уже опухшими от слез глазами, смотрела на него.

— Гермиона, я думаю, я мог бы попасть в дом к родителям, а уж они тут же примчатся сюда как пить дать. Смотри только, мы должны не разболтать кое–какие детали.

— Они ведь совсем не дураки!

— Не имеет значения. Я ничего другого придумать не могу. Как только мы передадим им лекарство, мы вернемся за Гарри, понятно?

— Рон, тебе слишком опасно трансгрессировать!

— Я это сделаю, Гермиона!

Из глубины зазвучал голос Долохова.

— Ты слышишь меня?

— Да, — Гарри слушал собственный голос, как не принадлежащий ему. Сознание расплывалось, не было больше никакого контроля над собственными действиями, и он ощущал лишь жгучую потребность говорить правду и никогда больше в жизни не лгать.

— Хорошо, так‑то дело пойдет лучше. Ты знаешь, где сейчас находится Люциус Малфой?

— Нет, — спокойно ответил Гарри, но что‑то внутри него резко напряглось.

— Хорошо, а как обстоят дела с Северусом Снейпом?

— Да, я знаю, — ответил Гарри и умолк. Он задержал в себе дальнейшие объяснения, хотя и понимал, что долго это не продлится. Долохов, впрочем, настолько обрадовался, что не заметил этой заминки.

— Подробнее! Где именно?

— В этом регионе, — сказал Гарри, ненавидя себя.

— Проклятье, парень, может, тебе нужно еще несколько капель?

— Это недалеко отсюда. Следуйте все время вдоль реки и увидите большой разрушенный замок. За ним будет небольшой грот в скалах, он идет очень глубоко под землю, повсюду там защитные заклятия, я не знаю какие, но очень сильные, — Гарри прекрасно осознавал, что выдумывает не так уж складно, но вся его бывшая сноровка как испарилась, а воля отказывалась ему служить. Каким чудом ему вообще удавалось врать, он не понимал и не хотел понимать. К великому счастью, он действительно видел разрушенный замок из окна в доме Холлингворта.

— Хорошо, мы это проверим. А скажи‑ка, что это вы делали возле пещер со старым маглом?

Это было уже сложнее.

— Собирали оставшийся вереск.

— Что? Какой, к черту, вереск?

— Старик разводил кроликов.

Это было уже чересчур, Пожиратели Смерти обменялись подозрительными взглядами. Видимо, все это прозвучало достаточно дико, чтобы оказаться правдой, ибо Долохов, посмотрев флакон с сывороткой на свет и неопределенно хмыкнув, обратился к затаившему дыхание Гарри.

— Хорошо, хорошо, — сказал он. Гарри не смог определить по интонации, поверил он ему или нет. — Последний вопрос: где ты спрятал Старшую Палочку?

Гарри поперхнулся. Его фантазия была уже на исходе.

— В Хогвартсе. В тайнике в кабинете директора.

— Этого следовало ожидать. Плохо только, что ты не принес ее с собой.

Мысли Гарри были уже далеко: он снова потерпел сокрушительную неудачу. Он должен был владеть всеми Дарами, а теперь…

— Думаю, однако, она найдет меня, Старшая Палочка. Я достану ее! Наш предводитель хотел ее для себя, но мы решили по–другому, — Долохов больше обращался к самому себе, чем к кому‑либо, но действие Сыворотки Правды уже проходило, и Гарри, ошарашенный всеми этими новыми открытиями, с полным пониманием смотрел на него. — Теперь я стану хозяином Палочки. Видишь, Поттер, как сильно иногда меняются вещи?