Личная война Патрика Финнегана - Крис Райт

Я подавился мясом.

— Его дочкой? — прохрипел я, кое-как откашлявшись. — Ты о чем, Пастор?

Донахью хитро заулыбался и подмигнул мне.

— О красотке Мэнди Браун, о ком же еще. Ты отлично придумал с этим похищением, Финнеган, не твоя вина, что у тебя сорвалось. Это был великолепный ход, представляю, как Браун трясется от злости и клянется с тобой разделаться.

Я представил то же самое и с трудом сдержал дрожь.

— А-а, ты про это, — пробормотал я наконец. — Да я уже и думать про нее забыл. Не вышло, значит, не вышло.

— Не скромничай, Финнеган. В долине только и твердят, что об этом. Ты всегда умел произвести впечатление на публику!

— Угу. — Я наконец-то понял, почему всю последнюю неделю округа напоминала разворошенное осиное гнездо. Дело было вовсе не в моей невинной шутке над кучером почтового дилижанса. К западу от Скалистых гор люди могут смотреть сквозь пальцы на многие вещи, которые возмутили бы добропорядочных обывателей восточных штатов, но похищение женщин к ним точно не относится. Интересно, Браун всерьез поверил, что я хотел ее похитить, или просто ловко воспользовался шансом раздуть праведный гнев горожан? Впрочем, это не имело особого значения. Он с самого начала сказал, что пощады в этой войне мне ждать не стоит, а Браун всегда был из тех, кто держит свое слово. Да и в любом случае для жителей Солти-Спрингса и мое якобы покушение на шерифа, и попытка похитить его дочь были не более чем поводом. Они ненавидели меня и без того — ненавидели искренне, от всей души и так глубоко, как только было возможно. Никакое, даже самое подлое или жестокое преступление с моей стороны не сделало бы эту ненависть еще сильней.

— Впрочем, мы тут тоже кое на что способны. Не так ли, ребята? Джим, мальчик мой, приведи-ка сюда молодого человека. Пускай поздоровается с нашим другом Финнеганом.

Аризона Джим без звука поднялся с места и исчез в глубине штольни. Я заметил, что Слизи напрягся — ему явно было неуютно от происходящего, — а вот по лицу Блонди мелькнула довольная усмешка. Сам Донахью оставался невозмутим, но я видел, что он внимательно наблюдает за мной и моей реакцией.

Вскоре Аризона появился снова. Перед собой он подталкивал юношу — точней, мальчика-подростка, запястья которого были скручены веревкой. Когда они вышли на свет, я увидел, что его одежда запачкана и изорвана, а нижняя губа припухла и на ней запеклась кровь. Он был очень бледен, и в его глазах светилось затравленное выражение, но я его узнал. Это был Джо Браун, сын шерифа Брауна.

Глава 6 (ч.3)

— Поздоровайся с мистером Финнеганом, Джозеф, — предложил ему Донахью снисходительным тоном доброго пожилого дядюшки. Взгляд мальчика упал на меня, в нем мелькнули узнавание и презрение. Он гордо выпрямился, вызывающе вздернул подбородок и промолчал.

— Ну как же так, Джо, — все тем же мягким тоном попенял ему Донахью под гоготание и смешки остальных. Даже молчаливый Купер ухмыльнулся, один только Слизи выглядел обеспокоенным. — Где твои манеры? Неужели тебя не учили вести себя в обществе?

Джо не ответил. Гогот среди разбойников стал громче. Донахью сокрушенно покачал головой.

— Какой невоспитанный молодой человек. Не правда ли, Блонди? Как ты полагаешь, можно ли с этим что-то сделать?

Джо побледнел еще сильнее. Блонди вскочил на ноги.

— О да, Пастор! — с готовностью ответил он и расхохотался. — Ты же знаешь, я просто великолепный учитель хороших манер! Можно? Ты разрешаешь?

— Да. Только не здесь, вы будете нам мешать. Где-нибудь в дальнем штреке, поглубже. Возьми фонарь… и все, что тебе понадобится.

Блонди снял с крючка одну из керосиновых ламп, потом стал рыться в сложенных у стены тюках. Джо, бледный как смерть, закусив губу, обреченно следил за его движениями. Аризона, ухмыляясь, придерживал его за плечо. Я поймал на себе умоляющий взгляд Слизи — старый мошенник не хотел вмешиваться сам, но надеялся, что это сделаю я. Я скрипнул зубами. Весь этот спектакль явно был затеян Донахью для того, чтобы прощупать меня как следует. И меньше всего на свете сейчас мне хотелось ссориться с ним. Врагов у меня и так было предостаточно, и одного только Брауна с лихвой хватало, чтобы сделать жизнь увлекательней, чем родео на бешеном быке. Восстанавливать против себя еще и Донахью с его сворой отборных головорезов было просто безумием. А мое мастерство в обращении с кольтом, на которое я привык полагаться для разрешения проблем, помогло бы мне здесь не больше, чем просроченный страховой полис: их было пятеро против меня одного, и каждый из них знал, с какой стороны у револьвера рукоятка.

Блонди, достав из тюка моток веревки и еще какие-то предметы, сунул их за пазуху и шагнул к мальчику. Тот съежился, глядя на него снизу вверх, как загнанный зверек. Гаденькая ухмылка на лице Блонди стала шире, и он поманил жертву к себе издевательским жестом. Я не выдержал.

— Погоди-ка, Блонди, — сказал я и обернулся к Донахью. — Послушай, Пастор. Если тебе не нужен этот мальчик, можешь отдать его мне?

Маленькие глазки Донахью уперли в меня свой внимательный, оценивающий взгляд.

— Зачем он тебе, Финнеган? — без особого удивления спросил он. — Хочешь разделаться с ним сам?

— Нет, конечно. Я не воюю с детьми. Моя вражда — с его папашей, а не с ним самим.

Взгляд Донахью сузился.

— Да, я помню, у тебя нежное сердце, Финнеган. И куча забавных предрассудков, хотя я надеялся, что десять лет за решеткой выбили из тебя эту дурь. Это твоя ирландская кровь, Финнеган, она делает тебя сентиментальным. Опасная вещь для человека твоей профессии.

— Тебя она почему-то сентиментальным не сделала, — не удержался я. Донахью с довольным видом усмехнулся этому сомнительному комплименту.

— Работа над собой, Финнеган. Она помогает исправить врожденные недостатки характера. Свет истинной религии послужил бы для тебя маяком во тьме, но ты воспитан в католических заблуждениях и никогда не читал священного писания. Так зачем тебе понадобился этот мальчишка? Хочешь устроить западню для Брауна?

— Не совсем. — Я пожал плечами и начал сворачивать папиросу. — Видишь ли, Донахью, мне надоело работать одному. Но и напарника я себе искать не хочу — мне не нужен тот, кто будет пытаться мне указывать и лезть со своим мнением. Мне нужен ученик, подмастерье.

Глаза Донахью недоверчиво блеснули.

— Ученик? Что это за глупость ты выдумал,