Страна Оз за железным занавесом - Эрика Хабер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним из наиболее талантливых авторов, которого поддерживали Маршак и защищал Горький, был Корней Чуковский. Получивший изначально известность как литературный критик и журналист, Чуковский воплотил на практике свои теории и начал сочинять качественную прозу и поэзию для детей. Построенные на игре и блещущие фантазией и причудливыми ритмами стихотворные новеллы, населенные абсурдными персонажами, дарили детям новый опыт чтения. Написанные исключительно для развлечения, эти веселые озорные стихи не были напичканы морализаторством и поучениями. Чуковский в детстве самостоятельно выучил английский язык и, как и Маршак, прожил год (1903–1904) в Англии, работая журналистом. Любовь к английской детской поэзии с ее жаждой словесной игры и постоянной сменой ритмов проявилась впоследствии в его собственном творчестве наряду с влиянием русских символистов. В дополнение к своим литературным произведениям в 1928 году Чуковский издает исследование языка детей «От двух до пяти», которое стало классическим руководством, как писать для детей, добиваясь высочайшего художественного качества и в то же время сохраняя занимательность и жизнерадостность.
В 1917 году Чуковский опубликовал поэму для детей «Ваня и Крокодил», а в 1919‐м – расширенный ее вариант «Приключения Крокодила Крокодиловича» с рисунками художника Ре-Ми (Николая Ремизова). Это произведение навсегда изменило русскую детскую литературу и определило ее будущее. Поэма рассказывает о приключениях крокодила, который разгуливает по улицам, курит сигары и говорит по-турецки. Отныне дети больше не были ограничены героями, заимствованными из переводной литературы или детективов. «Крокодил» развлекал их, используя виртуозный язык и оригинальную поэтическую форму. Поэма нравилась детям всех возрастов, и они заучивали ее наизусть. Даже сам Чуковский удивлялся такой популярности:
Я написал двенадцать книг, и никто не обратил на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя «Крокодила», и я сделался знаменитым писателем. Боюсь, что «Крокодила» знает наизусть вся Россия (Чуковский 1961, 7–8).
Несмотря на популярность у детей и взрослых, через несколько лет Чуковский превратится в мальчика для битья в ходе кампании по изгнанию сказки из советской детской литературы.
Другой важной площадкой для идеологического просвещения и распространения советских ценностей служил профессиональный театр для детей, которому с самого начала своей руководящей деятельности в Наркомпросе придавал первостепенное значение Луначарский. Были разработаны два типа театров: театры юного зрителя (ТЮЗы), где часто ставили патриотические пьесы для подростков и молодежи, и детские театры, предназначенные детям до тринадцати лет, где с большим успехом шли пьесы Маршака и Шварца, а также кукольные представления (Губеритц 2003, 258). Наталья Сац (1903–1993), пионер детского музыкального театра, организовала первый детский театр, когда ей было всего пятнадцать лет, а в 1921 году стала директором Московского детского театра. За свою долгую карьеру Сац поставила много спектаклей, пользовавшихся любовью публики, чем заслужила признание и награды как на родине, так и за рубежом. Характеризуя Сац как «чрезвычайно эффективного антрепренера», Катриона Келли объясняет, что она была «экспертом по выращиванию талантливых драматургов, таких как Евгений Шварц и Александра Бруштейн, и привлекала в театр писателей и художников, у которых не было опыта работы в детском театре, а потому они изначально не относились к этой работе серьезно» (Kelly 2007, 467). Именно Сац предложила Сергею Прокофьеву написать либретто и партитуру для оперы «Петя и волк» и на премьере в Центральном дворце пионеров в Москве в 1936 году сама читала текст от автора, а потом выступала в роли рассказчицы еще в трехстах спектаклях – в России и на гастролях за границей (Robibson 1987, 323). Привлекая в свои постановки всемирно известных композиторов и актеров, Сац подняла детский театр на высочайший профессиональный уровень. И он оставался важнейшей педагогической площадкой на протяжении всей советской эпохи, в первую очередь благодаря способности вести диалог с самыми юными членами общества.
Советское государство также прилагало усилия по созданию материалов для чтения, которые помогали бы пропагандировать советские ценности. Начиная с 1922 года появляются новые идеологические издания, предназначенные для молодого поколения, в том числе журнал «Пионер», газеты «Пионерская правда» и «Ленинские искры». С учетом запросов детей издатели начинают выпускать книги, а также библиографии книг, подходящих для юных пионеров20. Для систематизации детского чтения в 1926 году была выпущена первая библиография пионерской литературы. Новый тематически выверенный список книг включал и дореволюционные произведения, в которых критиковался старый режим, изображались страдания крестьян или рассказывалось о людях, боровшихся за свободу и революцию, также в списке были истории о повседневной жизни пионеров21. Иностранные приключенческие повести, столь популярные в царской России, продолжали адаптировать и издавать, но теперь их использовали как средство воспитания характера. Кондаков утверждает, что активные герои дореволюционных приключенческих повестей «представлялись фигурами, наиболее подходящими для осуществления революционного переворота», а сюжеты этих книг казались
наиболее адекватными революционным ситуациям. […] Важно было лишь соответствующим образом интерпретировать соответствующие сюжетные ситуации и авторские высказывания (2013, 100).
Поскольку эта формула так хорошо работала, по ее образцу создавались все новые и новые приключенческие рассказы о рождении нового общества. Однако Светлана Маслинская отмечает существенное отличие этой новой литературы: теперь дети изображались активными участниками перемен, а не пассивными наблюдателями (Леонтьева 2013, 151). Элементы жанра приключенческой повести, усвоенные в детстве, появляются в произведениях ведущих советских авторов того времени, включая Гайдара, Толстого, Пильняка, Олешу, Эренбурга, Бабеля и Зощенко.
Помимо пересмотра дореволюционной литературы и усилий по созданию нового релевантного чтения для детей государство искало пути реструктурирования и укрепления образовательной системы. Анна Покровская, педагог и известный ученый, посещавшая Германию для изучения тенденций в детском образовании и чтении, при поддержке Наркомпроса основала в 1920 году в Москве Институт детского чтения, где работала библиотека и выпускался ежегодник о детской литературе. Московский институт служил ценным ресурсным центром для изучения читательских привычек и издания детских книг.
Институт также проводил работу по повышению детской грамотности и организовывал курсы для учителей. Как в столице, так и в провинции библиотекари и учителя играли важную роль в определении направлений современных образовательных тенденций, составляя списки книг, рекомендуемых для чтения в школе и дома. Марина Балина утверждает, что формирование новой советской школьной системы в 1920‐е годы фактически
