Стратегия «большого рывка» - Андрей Фурсов

Возвращаясь к основной теме настоящей статьи, должен отметить, что прямые публичные дискуссии между представителями первого и третьего потоков исключительно редки. До того как кризис начался всерьез, представители первого потока, пользуясь своим статусом и «авторитетом», просто игнорировали всех «маргиналов». А после того, как кризис начался, эта мотивация была подкреплена явным нежеланием «подставляться под удар», хотя дискуссии — заочные и большей частью непубличные — иногда и происходят. Порой они носят анекдотичный характер. Например, мне известна история, как студент-отличник одного из вузов, в котором принято пропагандировать «теорию экономикс» (впрочем, кажется, у нас других вузов и не осталось), был вынужден много раз пересдавать экзамен только потому, что на лекции спросил своего профессора о сути нашей теории «неоэкономики». Только спросил! И одно это вызвало сомнения в его лояльности со стороны «экономиксиста». Что ж, подобного рода «ментальные репрессии» всегда были характерны для отживающих свое концепций и теорий. Так что растущая ненависть к альтернативным теориям и концепциям и попытка восполнить недостаток аргументов избытком агрессии у «экономиксистского мейнстрима» вполне объяснима.

Не могу здесь не вспомнить единственную мою прямую дискуссию с представителем этого самого «мейнстрима», состоявшуюся в 2008 году. Желающие могут ознакомиться с ней по этой интернет-ссылке: http://worldcrisis.ru/crisis/999940, — я же должен отметить, что был ошарашен уровнем вопиющей некомпетентности собеседника в части реальных экономических процессов, а также его абсолютным и бескомпромиссным соблюдением «корпоративной этики» первой из упомянутых групп. Дисциплина у них действительно потрясающая, любая тоталитарная секта позавидует — они говорят не только одно и то же, но даже одними и теми же словами! Полный «новояз» без всякого «двоемыслия». Можно только восхищаться!

Так вот, поскольку дискуссии в основном идут заочно, то при этом всегда имеется возможность обходить «слабые места», в которых ты сам не очень уверен. В частности, представители первой, «экономиксистской», группы обходят стороной вопрос о том, что у их конкурентов есть экономическая теория, которая объясняет причины кризиса. Ну а тех, кто даже случайно вдруг об этом упоминает, жестко наказывают — что наглядно демонстрирует приведенный выше пример со студентом. По этой причине принципиальным моментом является четкое и внятное объяснение того, почему мы считаем, что избежать нынешнего кризиса (который только начался) невозможно, а его последствия будут много сильнее и глубже, чем кризиса начала 30-х годов. Это объяснение не механизмов кризиса — а только его масштабов. Но мне кажется, что само по себе понимание масштабов кризиса уже поставит перед «экономиксистами» неразрешимые теоретические проблемы.

Итак, рассмотрим ситуацию в экономике США образца сентября 2008 года. Тогда в ней начался типичный дефляционный кризис (по образцу весны 1930 года), который был купирован массированной эмиссией. Но в чем была причина этого дефляционного (то есть связанного с падением совокупного частного спроса) шока? Для ответа на этот вопрос вспомним некоторые положения пресловутой «теории экономикс».

Она утверждает, что нормальное состояние экономики — равновесное. Если какие-то внешние обстоятельства, политика государства, изменение природных условий или еще что выводят экономическую систему из равновесного состояния, то она начинает самопроизвольно в нее возвращаться, и нужно все большее и большее усилие, чтобы держать ее в неравновесном состоянии. Я не буду утверждать, что эта идея верна всегда и везде — не исключено, что «равновесного» состояния просто в природе не существует, но дело не в этом.

Как мы знаем, в 1981 году в США была принята т. н. «рейганомика», то есть экономическая программа, которая предполагала постоянное кредитное стимулирование спроса. До ее принятия равновесные макроэкономические параметры для домохозяйств выглядели примерно так: совокупный долг — не выше 60–65 % от годового дохода, сбережения — порядка 10 % от реально располагаемых доходов. К 2008 году эти параметры изменились следующим образом: средний долг — выше 130 % от годового дохода, сбережения — минус 5–7 %. Отметим, что последняя цифра, которая еще в 2008 году не ставилась под сомнение, в последующие 5 лет была «нивелирована» за счет статистических ухищрений, так что в последних официальных данных она держится около нуля. Впрочем, к реальности это отношения не имеет. В данной связи можно задать два вопроса. За счет чего был достигнут такой серьезный отход от положения равновесия и насколько сегодня «компенсационный» спрос американских домохозяйств выше равновесного?

На первый вопрос ответ простой: банковская система в начале 80-х годов прошлого века позволила домохозяйствам рефинансировать свои долги, то есть стало возможным старые кредиты погашать за счет новых (это было частью политики «рейганомики»). А для того, чтобы при этом не падал спрос, начали снижать стоимость кредита. В 1980 году учетная ставка ФРС США была равна 18 % (Пол Волкер, тогдашний глава ФРС, боролся со стагфляцией), к декабрю 2008 года она стала фактически равной нулю. И экономическая система начала самопроизвольно двигаться к равновесному состоянию, то есть снижать частный спрос, стимулирующийся почти 30 лет.

Сейчас США активнейшим образом стараются стимулировать частный спрос другими методами (описание их выходит за рамки настоящей статьи), но тот все равно падает. Пусть и медленно. До какого момента он будет падать? На основании статистики можно дать примерную оценку этого спада. Если на начало кризиса сбережения были 5 %, а должны быть 10 %, то всего спрос за счет роста сбережений сократится примерно на 15 % от реально располагаемых доходов населения на осень 2008 года. А это — 11 триллионов долларов. То есть завышение спроса за счет снижения сбережений составило около 1,5 триллиона долларов в год.

Далее, спрос стимулировался за счет роста долгов домохозяйств, на момент кризиса совокупный долг составлял около 15 триллионов долларов, рос он на 10 % в год. То есть и здесь масштаб стимулирования на момент кризиса — 1,5 триллиона долларов в год. Кстати, совпадение этих цифр — косвенное свидетельство их достоверности. Итого — 3 триллиона долларов превышения спроса домохозяйств над их реально располагаемыми доходами.

До тех пор, пока мне не объяснят, как именно денежные власти США будут эти 3 триллиона изыскивать и давать домохозяйствам, — я в естественный экономический рост американской экономики не поверю. Точно так же не поверю и в то, что в рамках «постмодерна» (до сих пор не могу согласиться ни с одной формулировкой данного понятия) базовые пропорции меняются — да и доля расходов домохозяйств в ВВП США, которая находится на исторических максимумах, это подтверждает.

Разумеется, эти три триллиона исчезнут не одномоментно — но именно их сокращение и вызывает кризис! Потому что падение спроса вызывает сокращение рабочих мест и зарплат — то есть падают доходы, что вызывает дальнейшее падение спроса… Ну и так далее, по снижающейся спирали, к равновесному состоянию между спросом и реально располагаемыми доходами. По очень приблизительной оценке, эта точка равновесия по доходам находится на уровне ниже нынешнего примерно на 4,5 триллиона в год (то есть по мере завершения кризиса реально располагаемые доходы американских домохозяйств будут где-то на уровне 6,5 триллиона долларов в год). Спрос, соответственно, — в два с лишним раза ниже, чем сейчас.

По поводу масштаба падения спроса и доходов населения США я готов принимать уточнения и спорить. Но напомню, что этот расчет сделан где-то в 2002 году — и за прошедшие 10 лет никаких оснований для его изменений не наметилось. Вопрос был только в том, где возникнет максимум спроса, — но сама «мина» была подложена под экономику США уже несколько десятилетий назад. И именно в связи с наличием приведенного выше расчета я не могу воспринимать всерьез рассуждения о том, что в США (и в мире) может начаться экономический рост — если такие рассуждения не сопровождаются описанием механизма стимулирования структурного дисбаланса между спросом и доходами. Пока, за 10 с лишним лет, такого механизма мне никто не показал.

В заключение можно сделать следующие принципиальные выводы:

— экономика США сегодня находится в крайне неравновесном состоянии, поддержание которого требует постоянного дополнительного стимулирования расходов домохозяйств;

— масштаб этих диспропорций, главная из которых — несоответствие расходов домохозяйств их реально располагаемым доходам, составляет около 25 % от доходов, что примерно в полтора раза больше, чем в начале 30-х годов прошлого века;