Забудь меня. Китайская версия «Списка Шиндлера» - Сю Фэнг

в момент поражения, он оттолкнул Англию и Францию и открыл ворота своей страны, позволив немцам беспрепятственно войти в столицу. В первый же день под руководством изобретателя теории «блицкрига» генерала Гейнца Гудериана немецкая армия сократила количество самолетов бельгийских вооруженных сил со 171 до 91. Господи! Даже воробьев перестрелять было бы труднее!

Ситуация становилась опасной – радио только об этом и говорило, и газеты подтверждали информацию. Грегори сильно волновался. Эрбемон находился совсем близко к французской границе. Отец Стефан, жалуясь на боль в сердце, сообщил ему: «Французы на нашей границе готовы войти в Бельгию и сражаться с немцами. Они уже практически тут. Со своими флагами и трубами. Наша армия должна Сопротивляться завоевателям!»

Доктор Грегори питал к французам определенное предубеждение. Отец Стефан неловко спросил, когда, по его мнению, немцы войдут в Эрбемон. Что они станут делать: всех перебьют, а женщин изнасилуют? «О Господи! Молю, пощади нас!»

Доктор Грегори ответил, что все возможно.

«Неужели мы станем рабами иностранной державы?» Лицо его азиатской красавицы окаменело, в глазах застыл ужас.

Он знал, что она имеет в виду: если уж им грозит рабство в Европе, можно с тем же успехом вернуться в Китай.

Доктор Грегори по натуре умел приспосабливаться. И хорошо знал свою жену. Обычно, когда его азиатская красавица заговаривала о чем-то серьезном, она слегка наклонялась к нему, словно чтобы лучше слышать. Он же разводил руками, будто говоря: я тебя понимаю. Сделаем, как ты хочешь.

Однако всякий раз, когда заходил разговор о возвращении в Китай, Сюлин чувствовала, что в действительности такая вероятность стремится к нулю. Все морские маршруты были перекрыты. Невозможно было предсказать, когда поплывет какое-нибудь одиночное пассажирское судно, а на все запросы приходил уклончивый ответ. Франция, Англия, Голландия и другие соседние страны были охвачены войной и не могли выйти из нее. Осталось ли еще на земле какое-нибудь безопасное место? Связь с Институтом рака в Шанхае Сюлин потеряла из-за войны Сопротивления. Теперь каждый жил своей жизнью, и если происходило несчастье, оставалось только молиться. Война диктовала отношения между странами, диктовала даже время, когда семьи садились за обед. Да, ей подчинилась даже самая обычная жизнь.

В 1943 году война дошла и до бельгийского Эрбемона. Все знали, что это должно случиться – словно по неумолимой воле судьбы. Когда вооруженные эсэсовцы вступили в городок, тихий Эрбемон сразу же сдался. Расположенный на границе с Францией, он успел повидать немало солдат с оружием. Но однажды отец Стефан явился в клинику доктора Грегори крайне возбужденным. У него не только сахар взлетел до небес – он уже несколько дней не мог заснуть и испытывал головокружение. Доктор Грегори выписал ему лекарства. Но главное, зачем он явился – обменяться соображениями о войне. Отец Стефан взял рецепт, не спеша уходить. Он не ждал новых предписаний, а хотел переговорить с Грегори о текущих событиях. Суровым тоном Грегори сказал, что больше не слушает новости по радио, потому что они стали похожи на грязный использованный носовой платок. Каждый день одни и те же старые призывы. Отец Стефан перекрестился и наклонился к его уху: «Люди из Сопротивления не обращались в клинику за лекарствами или лечением?» Он рассказал доктору, что причина, по которой немцы отправили подразделение СС в Эрбемон, – взрыв на железной дороге вблизи городка.

Движение Сопротивления действовало преимущественно по ночам. Под покровом темноты его бойцы прокрадывались в Эрбемон. Грегори ответил на вопрос отца Стефана молчанием. В последнее время он пребывал в мрачном настроении. Каждый день на войне погибали люди. Разговорами ничего нельзя было изменить. И это сильно сказывалось на его состоянии. Он проклинал войну и ненавидел немцев за нее. Тем не менее он не хотел, чтобы она влияла на жизнь его семьи, и потому предпочитал держать рот на замке. Его понятливая жена тут же вступила в разговор – поблагодарила отца Стефана за то, что принес им новости. Она сказала, что ее муж ни для кого не представляет угрозы и что клиника занимается только медицинскими вопросами.

Уходя, отец Стефан оставил у них газету, «Саутерн Пост». Когда Сюлин прибирала в комнате, то нашла ее. Раньше она сразу бы ее выкинула, но тут, по неизвестной причине, вдруг поднесла к глазам. На первой странице крупными буквами было напечатано знакомое имя: генерал Фалькенхаузен. Внезапно он стал немецким вице-губернатором Бельгии. Его фотография в газете была недостаточно четкой, но лицо она узнала. Она вытащила снимок, который прислал Чжолунь – они были там вместе, – и сравнила с газетным фото. В газете Фалькенхаузен выглядел холодным и отстраненным. Загнутые книзу уголки рта выдавали пережитый горький и трудный опыт. Сердце у нее упало – она подумала, что друг ее брата стал их оккупантом, то есть врагом номер один в глазах любого бельгийца. Она не преувеличивала. Война всегда превращает невозможное в возможное. В столь суровые времена невозможно делать прогнозы – даже правители, которые вроде бы все контролируют, могут в любой момент пасть и сами стать пленниками.

Мадам Абата пришла к Сюлин за советом. Ее сын Роджер собирался жениться – будущей невестой оказалась дочь отца Стефана. Пара решила, что церемония состоится весной. Соберется вся деревня. Она хотела узнать мнение Цянь Сюлин насчет того, как лучше переделать комнату сына и что подарить невесте на свадьбу. С ее точки зрения, эта утонченная женщина из Азии должна была знать толк в подобных делах.

Бог хранил Сюлин: китаянка, даже родив двоих детей, оставалась тоненькой, как юная девушка. Она по-прежнему выглядела великолепно в своем платье кипао. Женщины в деревне завидовали ей, но по-доброму: она была хорошим человеком с сострадательным сердцем и всегда приходила на помощь другим. Конечно, Сюлин дала мадам Абате несколько отличных советов и даже выбрала шелковое покрывало в качестве подарка молодоженам. Оно было зеленое, как трава весной. Если поднести его к свету, становился виден тканый рисунок с зелеными листьями лотоса. Пара уток-мандаринок летела на этими элегантными жаккардовыми узорами. Мадам Абата была в восторге.

«Это работа самого Господа! О боже мой!»

Сюлин сказала, что покрывало с ее родины, из деревушки в Цзяннане, в Китае. Там, насколько хватает глаз, простираются зеленые сады шелковичных деревьев. На них выращивают гусениц шелкопряда, которые трудятся день и ночь. Мастерицы ткнут из шелковых нитей великолепный шелк. По китайским обычаям пара мандаринок – символ любящей и верной супружеской пары, которая до конца остается вместе.

Очень скоро, однако, к Сюлин в панике прибежал отец Стефан. Что-то случилось с женихом