Встречай меня в полночь - Сюзанна Энок

— Боюсь, сегодня не получится.

— Я много думала о том, что ты собираешься предпринять.

— И?..

— И хочу помочь тебе.

У него перехватило дыхание.

— Нет. Ни в косм случае. — Одно дело немного информации, но активное участие… он даже не хотел думать о том, что может с ней случиться.

Виктория села, обнаженная и прекрасная в лучах полуденного солнца, льющегося через окно.

— Я знаю этих людей значительно лучше, чем ты, и легко обнаруживаю некоторые вещи.

— Какие вещи? — скептически спросил он.

— Ну, например, что ты был тайным агентом военного министерства, — с вызовом произнесла она.

— Неужели? — Син недоверчиво рассмеялся. — Боже, кто подал тебе эту идею?

Виктория спокойно продолжила:

— Я также знаю, почему ты не мог вернуться в Англию, когда убили Томаса. Ты притворялся влюбленным в дочь маршала Пьера Ожеро и намеревался узнать от нее, где Бонапарт собирает свои силы.

Кто-то оказался чертовски болтлив.

— От кого ты услышала эту чепуху? — медленно спросил он. В нем поднялся гнев, сменивший утоленную страсть, которой он наслаждался всего минуту назад.

Она смотрела на него безо всяких эмоций:

— От тебя, Син.

— Не думаю.

Видя настороженность в ее глазах, маркиз замолчал. Дальнейшая настойчивость только подтвердит подозрения.

Он наклонился к ней, пытаясь применить другую тактику.

— Неужели ты не понимаешь, что это могло бы быть ключом к…

— Я покажу тебе. — Она соскочила с кровати. Синклер бросился за ней и схватил ее за запястье.

— Виктория, это не….

— Я говорю тебе правду, — ответила она спокойным голосом — Доказательство — в гостиной. Пойдем со мной, если хочешь.

Теперь уже он не мог выпустить ее из поля зрения. Пока она надевала рубашку, он схватил бриджи и быстро натянул их. Как только Виктория открыла дверь, в комнату вошел кот, но Син, следуя за женой в гостиную, проигнорировал его. Случилась беда. Кто-то проговорился — и пока не выяснится, кто это сделал, он не будет знать, как защитить ее.

Виктория направилась к ближайшему от камина креслу, затем внезапно остановилась, и ее плечи приподнялись в глубоком вздохе.

— В чем дело?

— Ты собираешься рассердиться на меня, а я надеялась, что ты снова подаришь мне… — она жестом показала на свою спальню, — это.

Неудивительно, что ее прозвали Лисичкой.

— Я не способен отказать тебе в этом, — сухо ответил он, сам удивляясь своему раздражению.

— А у тебя это получается, когда ты сердит? — с любопытством спросила она, подняв к нему лицо.

— Да, хотя я не рекомендовал бы это. Не пытайся сменить тему.

Она нагнулась и вытащила из-за кресла объемистый сверток.

— Давай сюда.

— Нет, я справлюсь одна. — Виктория водрузила сверток на кушетку. — Я сама принесла его сюда.

— Почему?

Она покраснела.

— Потому что я не хотела, чтобы это видел кто-либо еще. Теперь присядь и, пожалуйста, сохраняй спокойствие.

Это звучало все более угрожающе. Маркиз сел на стул напротив нее и приготовился.

— Все в порядке, я сижу. Но что, скажи на милость, заставило тебя подумать, будто я — тайный агент?

Бросив на него слегка раздраженный взгляд, Виктория приподняла угол шали и стала рыться в бумагах.

— Вот что. — Она открыла одну из бумаг и бегло просмотрела. — Пожалуйста. «Хотя я ценю, Томас, что ты потчуешь меня своими злоключениями во время пикника с мисс Хэмпстед, в своем следующем письме, пожалуйста, воздержись от упоминания прекрасных вин. Несмотря на их приятную окраску, я, по-моему, уже переполнен ими — в конце концов, здесь Париж».

Синклер побледнел, но не сводил с нее глаз. Он дважды попытался открыть рот, прежде чем заставил себя заговорить:

— Два вопроса. Первый: что здесь такого, чтобы считать меня тайным агентом? Второе, где, черт побери, ты нашла эти письма?

— Возможно, тебе неизвестно кое-что, — начала она деловым тоном, несмотря на прячущуюся в ее глазах осторожность. — До того как я появилась в свете, моей наставницей была Александра Галлант, которая…

— Это относится к делу? — резко спросил он, готовясь выхватить у нее письмо, сверток и потребовать объяснений.

— Да, относится. Ты знаешь Александру как графиню Килкерн.

Опять Килкерн, черт побери.

— Ну и что?

— Лекс очень внимательно следила за войной на полуострове и настаивала, чтобы я делала то же. Каждый день я читала лондонскую «Таймс» и очень хорошо помню, что весной 1814 года граф де Шенерр, арестованный сторонниками Наполеона, исчез из парижской тюрьмы, а две недели спустя оказался в Хэмпстеде вместе с несколькими документами, относящимися к союзу Франции с Пруссией. Поместье Шенерр славилось во Франции своими виноградниками.

Чтобы дать себе время собраться с мыслями, Синклер встал и подошел к окну.

— Ну да, я упомянул вино и мисс Хэмпстед в том же…

— И Париж, — перебила она.

— …и Париж в том же письме. Я должен был иметь какие-то дела с графом Шенерром и его злоключениями.

Несколько секунд она спокойно сидела на кушетке, и за это время он заставил себя дышать ровно. Виктория не могла знать, как больно ему слушать эти слова, адресованные брату. Кто мог предположить, что год спустя Томас будет убит!

— Ты датировал свое письмо девятым мая 1814 года, через неделю после появления Шенерра; и твой брат никогда не устраивал пикника с женщиной по имени мисс Хэмпстед.

— Это смешно…

— У меня есть еще пять твоих писем, в которых, если их внимательно прочитать, речь идет о событиях во Франции и в других местах Европы, где Англии необъяснимо сопутствовала удача. Синклер, я понимаю необходимость соблюдать секретность и осмотрительность, но, пожалуйста, не принимай меня за идиотку. Пожалуйста.

Его взгляд был устремлен в окно, но шторы могли быть с тем же успехом задернуты, так как он не обращал ни малейшего внимания на вид улицы.

— Где ты нашла эти письма?

— У твоей бабушки.

Он резко повернулся.

— Что?

— У нее также сохранились рисунки твоего брата. — Отодвинув шаль, Виктория поставила себе на колени большой плоский деревянный ящик. — Вот, посмотри.

Сжав кулаки, он остался около окна.

— Не думай, что ты можешь отвлечь меня, Лисичка. Ты ходила…

— …за твоей спиной? Совала нос в твои дела? Ты не оставил мне выбора. И не говори, что доверял мне. Сейчас, во всяком случае, не доверяешь…

— Я не доверяю никому. Опасность грозит как мне, так и всем, кто в этом замешан.

— Потому что твой брат знал?

— Мой брат мертв. — Синклер пристально смотрел на ящик у нее на коленях. — Полагаю, ты все выболтала моей бабушке, хотя не имела права делать это. — Мысль о том, что он может невольно отдать еще кого-то в руки неизвестного убийцы, преследовала его последние два года. Ему бы следовало все это предвидеть и бежать на другой конец света от леди Виктории Фонтейн в тот же момент, как он осознал, что пленен ею.