Начало шторма - Скотт Кэван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ро понял, что надо действовать.
– И что дальше?
От звука его голоса – громкого ровно настолько, чтобы было слышно всему двору, – Пэн напрягся.
– И кого же вы атакуете первым?
Пэн снова повернулся к нему. Уродливая, самодовольная рожа довутина расползлась в ухмылке:
– Да кого захотим… Глаз.
Титул был произнесен не почтительно, а с издевкой.
«И что ты теперь собираешься делать?» – прохрипел в глубине сознания старческий голос – голос, который давным-давно следовало заставить умолкнуть вместе с остальными.
«Переиграю их, – подумал в ответ Ро. – Быть может, ты забыл, как это делается».
Маркион Ро шагнул вперед и заговорил, обращаясь не к Хозяевам Бурь, а ко всем нигилам сразу:
– Пэн прав. Конечно же, прав. Вы можете совершать набеги – вроде того рейда на Сайклор, который был организован по его приказу. И где от рук джедаев погибли Звездолом и все бойцы его тучи.
Довутин перестал скалиться и сердито насупился, но Ро не дал ему возможности ответить.
– Вы можете убить меня прямо сейчас. – Он развел руки и выпятил грудь, словно предлагая готовую мишень. – Это нетрудно. И вы можете захватить «Электровзор», выжать все до последней Тропы из Пророчицы – женщины, которая уже сотни лет верно служит моей семье.
Теперь пути назад не было. Нигилы знали о существовании Мари Сан Текки, но будь он проклят, если они узнают ее настоящее имя и на что она способна.
«Потому что тогда у тебя и впрямь ничего не останется», – произнес голос, но Ро знал, что это неправда. У него было все, что требовалось.
– Все это время Пророчица хорошо мне служила, – продолжал он. – Она служила и нигилам, через меня и мое видение.
– Видение? – фыркнул Пэн. – Какое еще видение?
Но на довутина уже никто не смотрел. Взгляды всех нигилов были устремлены на Ро. Пэн еще не осознал своей ошибки, не понял, что зря он затеял свергать Ро в присутствии зрителей, или, как минимум, что зря промедлил с выстрелом. Единственным его шансом было пальнуть Ро в спину, когда тот даже не знал, что Пэн здесь, но, как всегда, выпендриваться довутину было интереснее, чем реально захватывать власть. Это его и погубит – быть может, не сейчас, не в сей момент, но достаточно скоро. В одном сомнений не было: Ро завладел вниманием нигилов, и он не собирался их отпускать. Не к Пэну. И ни к кому другому.
– Вы спрашиваете, где я был? Я был там, – продолжил Ро, указав на штормовые облака, проплывавшие над головами. – Среди тех самых звезд, которые Пэн хочет поджечь. Которые мы все хотим поджечь. И знаете, что я там видел? Республику… джедаев… ее.
Пэн фыркнул, собираясь перекричать Ро, но его опередила Лорна, задав вопрос, который он вложил во все головы:
– Кого, Ро? Кого ты видел?
Тви’лека так и не вытащила свой бластер. Ее ладонь по-прежнему лежала на рукояти, но Ро знал, за кого она. За того, кто окажется сильнее, и Ро сейчас намеревался доказать, что он сильнее всех. Гордо вскинув голову, Глаз Нигилов произнес три волшебных слова.
– Канцлера Лину Со. Все, что делает эта женщина, оскорбляет наш образ жизни. Она приходит в наши системы, – заговорил Ро, ударяя себя в грудь для большего эффекта, – на наши территории, в наше пространство, учит нас жить. Мы наносим ответные удары. Наносим их снова и снова. Мы ломаем ее гипертрассы. Разоряем ее планеты. Убиваем ее джедаев. А что же Лина Со? Она смеется над нами. Дразнит нас! Мы нападаем на нее, но ее Республика лишь растет день ото дня. – И снова Ро указал на небо. – Я видел все своими глазами. Сейчас, пока мы разговариваем, Лина Со планирует всем зрелищам зрелище – Республиканскую Выставку. Миллионы ее приверженцев, ее сторонников, ее… овец прибудут из всех систем, чтобы маршировать под ее знаменами. И не только из Республики. Приглашены их союзники и даже враги! Мон-каламари… Тогруты… А все ради чего? Чтобы их ряды продолжали шириться. Чтобы их влияние росло… но я говорю: нет! Хватит!
Ро сделал паузу, дождавшись, когда эхо его крика затихнет, после чего произнес торжественную клятву:
– Они не пригласили нигилов, но, клянусь звездами, мы там будем. И мы раздавим нашего настоящего врага, символ их надежды и их стойкости. Смерть канцлеру, – воскликнул он, завершая речь, и вскинул вверх кулак. – Смерть Со.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Призыв зазвучал отовсюду; банда моментально подхватила слова Ро. Зитар дирижировал хором, как и подобало хорошему маленькому солдату.
«Смерть канцлеру».
«Смерть Со».
Наконец Лорна достала свой бластер и взмахнула им, но вместо того, чтобы выстрелить в Пэна или Ро, она стала посылать алые разряды в небо, вливая свой голос в пение толпы.
«Смерть канцлеру».
«Смерть Со».
«Смерть канцлеру».
«Смерть Со».
Повсюду вокруг нигилы следовали ее примеру: вскидывали оружие и начинали палить в воздух.
Лишь одного из них эта горячка не коснулась, и он стоял, в напряжении сжимая кулаки. Пэн Эйта метнул на Ро убийственный взгляд. Тот спокойно посмотрел на довутина, безмолвно предлагая осуществить угрозу. Но он знал, что Пэн на это не пойдет. Не сможет, поскольку нигилы уже сплотились вокруг своего Глаза.
Эйте ничего иного не оставалось, как присоединиться к окружению Ро. Его бескровные губы едва шевелились, но клич Ро гремел на весь лагерь.
«Смерть канцлеру».
«Смерть Со».
«Смерть канцлеру».
«Смерть Со».
«Смерть канцлеру».
«Смерть Со».
Глава 19
Космопорт Лонисы, Вало
Наконец после многих лет планирования этот день настал. День открытия Республиканской Выставки. Стеллан стоял, закрыв глаза, и всерьез подумывал о том, чтобы буквально снять тяжесть с ног с помощью Силы. После утренней медитации он не присел ни на минуту, сопровождая канцлера повсюду, куда бы та ни направилась в эти часы последних приготовлений.
– Тоже чувствуешь, м?
Услышав звук голоса, Стеллан открыл глаза. Перед ним стоял Элзар Манн.
– Все бы отдал ради возможности искупаться в озере.
– Или ради мгновения тишины и покоя, – согласился Стеллан.
Они снова были в космопорту, где собрались все официальные лица планеты. Стеллан надел свое храмовое облачение, тогда как Элзар – что характерно – не изменил повседневной одежде. Но лицо Манна сияло, и по сравнению с предыдущим днем это был большой прогресс.
– Ты слишком много времени проводишь в храмах, – сказал Элзар и сделал глубокий вдох, будто наслаждаясь смрадом топлива. – Когда меня сюда командировали, мне было страшно…
– Это еще мягко сказано.
– Страшно, что я умру тут со скуки, – продолжил Элзар, не обращая внимания на шпильку. – Но теперь… Ты чувствуешь, Стеллан? Возбуждение, витающее в воздухе. Предвкушение. Здесь столько жизни. Столько энергии. Сила здесь могуча.
Он был прав, конечно. Даже здесь, вдали от города, атмосфера была наэлектризованной, а Элзар, как ни один другой известный Стеллану джедай, был подвержен влиянию окружающей обстановки. Иные назвали бы это недостатком, но Стеллан знал, что Манн просто так чувствует Силу, так мыслит. На самом деле они не так уж и различались, хотя Элзара не столь раздражали похожие на дутых рыб дроиды-камеры, кружившие вокруг них. На «Заре Корусанта» Стеллан еще мирился с присутствием камеры Рил Дайро, даже привык к ней, но целая орава этих штуковин… Он бросил взгляд на медийщиков, которые сгрудились за барьерами в стороне от канцлера и ее спутников. Среди них была и Рил. У нее было разрешение сопровождать приветственную делегацию, но журналистка предпочла компанию коллег. Дипломатический ход? Возможно, хотя Стеллан подозревал, что молодая женщина, так сказать, держит ухо востро на предмет новостей. Она была ушлой особой и в этом мире ориентировалась как рыба в воде, тогда как Стеллан, как ни удивительно, чувствовал себя не в своей тарелке. Все считали, что он принимает это как должное. Он знал, что о нем думают другие: большинство близких друзей частенько его подначивали. «Стеллану Джиосу нравится звучание собственного голоса. Стеллану Джиосу всегда мало внимания». Все это было максимально далеко от истины. Элзар прав. Стеллан и впрямь большую часть жизни проводил в храмах. Учил. Консультировал. Убеждал. Элзар и Эйвар – вот они были исследователями и первопроходцами. Он же был наставником и к взорам публики не привык, хотя Орден и позиционировал его как молодое дарование из Совета и пример всем. Стеллану это не слишком нравилось, но раз такова воля Силы, то кто он такой, чтобы спорить или жаловаться? Джедай должен служить образцом, путеводным светом. Так что следовало принимать это как счастливую возможность. Как благословление.