Убийственный аргумент - Андрей Костин

Вот и все. А теперь я проснулась и думала — надо было что-то другое сказать на прощанье.

И вдруг я услышала выстрелы. Это уже не был сон — за окном стреляли так, что все слилось в непрерывный грохот. Первое, что я сделала — упала на пол. Я очень испугалась.

Все стихло так же неожиданно, как и началось. На четвереньках подползла к окну и осторожно выглянула.

На освещенной фонарями площадке у входа стоит черная машина, а возле нее на снегу лежат люди. И мне показалось, что среди тел на снегу я вижу и его…

Рассказывает он

Митрофаныч утопал в мягком кожаном сиденьи лимузина. От шофера нас отделяла прозрачная перегородка с раздвижным окошком.

— Я тут кое-что прихватил на дорогу, — он порылся в целлофановом пакете, который стоял у наших ног, выудил бутылку светлого рома «Баккарди» и банку кока-колы.

Открыл банку, сделал несколько глотков, а потом долил туда ром.

— Хочешь побаловаться? — предложил он, — А вот я иногда люблю побаловаться.

Язык у него уже слегка заплетался.

— Как ты раскусил, что эти стирки фартовые будут? — спросил он. — Я ведь когда колоду заряжал, как думал: если сразу на своей игре банк сорву, Шамиль меня живым не выпустит. А так — он сам откажется на четверть лимона рисковать. Какой дурак такие деньги на карты поставит?

— Я оказался этим дураком, — пнул ногой стоявшую на полу сумку с деньгами.

— Ну ничего, — теперь он приложился прямо к горлышку бутылки. — Как с этого американца денежки на мой счет потекут, куплю себе домик на берегу моря. Средиземного, — пояснил Митрофаныч. — Или в Монте-Карло. Маруху такую заведу, чтобы с ней в светском обществе прилично было. К примеру — референтшу, которая у Олега работает. А что — все при ней, культурная, и языки знает. И в постели, наверное… Эти маленькие, знаешь, в постели какие верткие!

Мне не хотелось, чтобы он развивал эту тему.

— Как убили Федоренко? — спросил я. — Чего теперь от меня скрывать?

— Зашли в кабинет, я и выстрелил ему прямо в сердце. Не знаю, в какой желудочек попал — в правый или левый. Может, в оба сразу.

— А что сделали с телом?

— Сначала, Вадим предложил, хотели его прямо в ресторан оттащить. Что, удивлен? Я тоже, когда он сказал, решил, что рехнулся. А на самом деле все просто. Дали одному наркоше пистолет — этот придурок давно у меня на примете был — и послали в зал, чтобы он поблизости от столика, который Федоренко заказал, устроил пальбу. Все бы на пол попадали, кое-кому, скорее всего, не повезло бы. Когда раненых или убитых стали бы выносить, среди них и Федоренко бы оказался. Мы бы его под шумок втащили и где-нибудь там бросили. А наркошу один мой человек пристрелил бы. При самообороне.

— Светлоглазый такой.

— Он, он. Да ты же его знаешь, — Митрофаныч нехорошо ухмыльнулся. — Кстати, он впереди нас едет. Будет там, в пансионате, для подстраховки.

— С бойней в ресторане не получилось. Что же вы тогда предприняли?

— А, не знаю, — он махнул рукой. — Вадим куда-то труп увез.

— Но пальто осталось в гардеробе… Поэтому-то ты и угрожал мне и моей жене по телефону?

— Про пальто в суматохе забыли, а когда ты его обнаружил, я и решил припугнуть. Хотел тебя вообще убрать, но Шамиль сказал, что тебе как-то удалось выкрутиться. А потом и Вадим посоветовал тебя не мочить, так как ты тот самый парень, которого мы могли бы подставить вместо наркомана.

— А почему так надо было — кого-нибудь подставить?

— Тут все дело в контракте. Ну, который с американцем заключили. В случае смерти одного из нас, имущество переходит партнерам. Менты бы сразу просекли, кому выгоднее всего убить Федоренко.

— Подожди. Если он мертв, то…

— Все принадлежит мне… ну, и этому, Стэндапу. Я бы этого американца вообще в расчет не брал бы, но Олег сказал — так надо. Мол, равные права у всех партнеров, а то ихняя полиция и адвокаты подкопаться могут. А так — мы все наши капиталы вроде вместе складываем, и совместно владеем. А догадываешься, кто владеть-то теперь будет на самом деле? Я этому Стэндапу пикнуть не дам. Чуть что — а пожизненного за шпионаж не хочешь?

— Хорошая вещь, из натуральной оленьей шкуры, — он наклонился, ощупал сумку с деньгами, которая стояла у моих ног.

— Дорого стоит.

— Мне ее Шамиль дал, чтоб деньги везти.

— Вот широкая душа, — хохотнул Митрофаныч. — Любит пыль в глаза пустить. Смотри, а тут в боковом кармане какая-то коробочка, — он продолжал ощупывать сумку, словно это была любимая женщина. — А молния сломана. Не достать коробочку… Похожа на пачку сигарет.

— Так, наверное, оно и есть, — согласился я.

— Вот вот, стал бы Шамиль целую сумку отдавать, жди, — он запрокинул бутылку и в свете фар идущей сзади машины я наблюдал, как убывает жидкость, словно воронкой всасывается вода в ванной.

— Эта машина сзади, она тебя не зае… — конкретно выразился будущий завсегдатай светского общества Монте-Карло..

Мы проехали под мостом МКАД.

— Сзади все время едут какие-нибудь машины, — заметил я.

— Нет, эта за нами уже давно, — он покачал головой.

Выехав из города, мы увеличили скорость и теперь летели под сто двадцать. Мне не очень нравилась такая гонка, особенно после недавней аварии. Я оглянулся и посмотрел через заднее стекло.

Фары следовали за нами на том же расстоянии.

Митрофаныч потянулся вперед, отодвинул окошко, отделявшее нас от водителя.

— Оторвись от этих, — сказал он.

— Дорога плохая, — возразил шофер.

— Сколько у меня в месяц получаешь? Вот я тебе еще столько же заплачу, если оторвешься.

Мы ехали на тяжелой большой машине. Но мне казалось, я чувствую, как отрываются от асфальта шины и автомобиль становится неуправляемым. Оглянулся. Расстояние между нами и преследовавшей машиной сократилось. Теперь я понимал, что нас «ведут». Иначе какому сумасшедшему придет в голову так гнать по ночной зимней дороге?

— Кто-то из наших партнеров по картам решил, что нам повезло больше, чем мы заслуживаем, — хмуро произнес Митрофаныч. — Но только ничего у них не выйдет…

— Они и так нам ничего не сделают, — по голосу чувствовалось, водитель напуган. — У нас большая машина. Не так-то просто будет столкнуть ее в кювет.

— А если не прибавишь, я тебе башку снесу, — возразил Митрофаныч.

Фары неожиданно вильнули влево и машина поравнялась с нами.

Это была черная иномарка. И я знал ее владельца.

— Держи, — я достал пистолет и протянул его за ствол Митрофанычу, — они заходят с твоей стороны…

В идущей вровень с нами машине опустилось боковое стекло, и я увидел ствол автомата. И еще мне показалось, я вижу глаза, ищущие точку прицела…

— Ложись! — крикнул я, резко наклонившись вниз.

Сразу же раздались выстрелы, и я слышал, как стучат, наталкиваясь на твердое, пули. Что-то бухнуло, словно взорвалось, в салоне. Машину рвануло влево, заскрипели, как ногтем по стеклу, бока прижавшихся друг к другу автомобилей.

Мгновением позже — яркая вспышка фар где-то уже позади.

— Я в него попал, я в него попал! — возбужденно закричал Митрофаныч.

Остро пахло порохам. Боковое стекло сплошь покрылось паутиной трещинок, сквозь которое зияли аккуратные пулевые отверстия. Поднимаясь с пола, я оперся рукой и почувствовал под ладонью что-то твердое. Это была пуля из пистолета. Так и не пробив бронированное стекло, она только пометалась, рикошетируя, по салону.

— Надо было окно опустить, — сказал я. — А то бы угробил нас всех.

— Но ведь они прошили машину навылет? — Митрофаныч ткнул пальцем в сквозные отверстия.

— Они стреляли из «калашника» — сказал водитель. Голос его был по-мальчишески звонкий, — Мне удалось столкнуть их в кювет. Это задержит, но ненадолго.

— Может, съехать в сторону, погасить огни? Они проедут мимо, нас не заметят, — предложил Митрофаныч.

— Снег глубокий, увязнем, — возразил парень. — Держитесь, минут через пятнадцать будем на месте. Может, успеем раньше их.

Мне не очень понравилось это «может». Следующие четверть часа напоминали аттракцион «американские горки». Дорога то проваливалась где-то под нами, то взмывала вверх. Резких поворотов не было, и водила в общем неплохо справлялся с управлением, однако начинало казаться, что эта безумная гонка окончится только когда мы сорвемся с трассы и закрутимся где-то по откосу.

— Сзади, — сказал Митрофаныч, оглядываясь через плечо. — Их машина метрах в ста позади. Я только что видел их фары за поворотом…

— Мы уже приехали, — сказал парень почти весело. — Видите ворота?

Он засигналил, и охранник поспешил опустить натянутую цепь. Мы медленно въехали во двор и остановились у освещенного подъезда.

— Поставлю свечку, — хмыкнул Митрофаныч. — А то, может, и часовенку какую построю… А пистолет я тебе, парень, пока не отдам, — он лукаво посмотрел на меня, потом на стоявшую у ног сумку с деньгами.