Из серии «Зеркала». Книга I. «Лишние люди» (ред. 2) - Олег Патров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но он вырос, а сказка осталась прежней, – и он больше не мог примерить ее на себя. Было тесно в плечах, в груди, не вязалось с мыслями, НЕ РАДОВАЛО. Он никогда не думал, что будет приходить в бар к Ли днем, чтобы поспать. Ему спалось только там. А потом Ли «подарил» ему яхту, и все решилось само собой.
Пора была готовиться к выпускным экзаменам. Положительное решение суда уже два дня было у Джимми в кармане, и теперь ему было все равно, что подумает или скажет ему отец.
А тот ничего и не говорил.
Как всегда…
Глава четырнадцатая. У Бога больше правды, чем ты думаешь…
1-
Возмутительная выходка сына, его бессовестность и лицемерное извинение не были последней каплей, переполнившей терпение Джона, наоборот, он почувствовал если не подъем, то облегчение: непонятная, затянувшаяся в своей безысходности ситуация начала рассеиваться, получив вполне определенное название: «зависимость». ВСЕ ВСТАВАЛО НА СВОИ МЕСТА.
Джон понял, почему интуитивно так мало проводил время с сыном, почему не говорил с ним о матери, их семье. Прошлое было предметом раскола с того самого момента, как он ушел от Лили, раскола не пережитого, болезненного, не осмысленного до конца. Будучи взрослым, он должен был взять эту задачу на себя, и Джон дал себе слово поговорить с Джимми, как только закончит проект, а сын сдаст экзамены.
Джон не хотел срывать сына с дистанции, дал ему передышку. Лили окончательно растрепала нервы парню, открыла дорогу наркотикам.
Но такого он не ожидал.
2
После работы он иногда прогуливался возле яхтенного клуба, подумывал, не купить ли ему какую-нибудь маленькую красавицу, но содержание стоило дорого, а была еще аренда причала: гидротехники просили немалые деньги за то, чтобы держать в узде целое море.
Джон шел не торопясь вдоль приглушенных огней набережной, когда увидел Джимми, заворачивающего за угол в полумрак.
Сердце Джона дрогнуло и упало, – и он пошел следом. Сын не оборачивался, шел деловито, легко ориентируясь в едва различимых при свете тусклых фонарей поворотах, подошел к чьей-то калитке, постучал. Джон замер, притаившись, боясь выдать себя.
Через час он вынужден был пошевелиться, затекли ноги, через два начал беспокоиться, взглянув на часы: к одиннадцати Джимми должен был быть дома, они так условились. Наученный горький опытом, он проверял, когда мог: звонил, спрашивал экономку.
Оглядевшись по сторонам, Джон увидел пожарную лестницу сбоку дома, за которым прятался, и решил подняться наверх. Теперь ему был виден весь соседний двор за калиткой, крыльцо дома. Наконец мелькнул свет, двери открылись, двое вышли на крыльцо. Они о чем-то говорили. Джон с силой сжал край лестницы, и тут же одернул руку, ожегшись о неровную ржавчину, а его сын – это без всяких сомнений был он! – приподнялся на носки и поцеловал какого-то мужчину в губы. Тот в ответ шутливо ударил его указательным пальцем по носу. Они рассмеялись. Этого не могло происходить в действительности, ему померещилось. «Шутка, это была просто шутка», – облегченно выдохнул Джон.
3
– Ценю хорошую работу.
– Спасибо, Ли. Приходи в четверг. Мы придумали с Лорой кое-что забавное.
– А как наш папаша?
– Который?
Они вновь рассмеялись. Джимми старался не допускать в свои отношения с Ли ни тени жертвенности, а Ли ценил хорошее чувство юмора мальчика.
– Пока, парень, – закрыл за Джимми калитку сторож. – Спасибо за подарок.
– Только не напивайся, а то Ли шкуру с меня спустит.
– С тебя-то?
Джимми входил в клуб любимчиков хозяина.
За годы службы сторож повидал здесь немало мальчишек. Расчетливых и потерянных, гадких и просто истосковавшихся по доброму слову, брошенных и тех, кто сам оторвался от родных, но Джимми нравился ему за улыбку. Парень смотрел прямо тебе в глаза, без подвоха, по-доброму, и почти всегда приносил что-то с барского стола.
– Бери, я знаю, твой хозяин жадный.
– Ты не прав, широкой души человек, – бывало, спорили они, сидя на заднем дворе.
– Я не о том. Не жалеет он тебя. Гоняет за каждым гостем.
– Это верно, – соглашался старик. – И денег мне не дает, знает, что пропью. Зато дочь с внуками не обижает, все им покупает. Живут в роскошных куполах, шикарно, ездят, куда хотят.
– Видишься с ними?
– Редко. И поговорить не с кем, сюда-то не приведешь, – расчувствовавшись, старик смахнул слезу. – А ходить куда-то я стал уже не мастак, да и пригляд за всем нужен. Вот ты еще ничего, а заявится какой-нибудь шалопай, так и сверкает глазенками по сторонам, что бы свистнуть. Никакого уважения.
– А я еще ничего, значит?
– Ты ничего. Зря ты только влез во все это, парень. Учился бы. Школу-то небось бросил?
– Выгнали. Сказали, что я для них слишком редкий гость, да мне и не надо. Я так устроюсь. Помрет мать и устроюсь. Она у меня совсем слаба стала, старик.
– А лет сколько?
Джимми крутанул пальцами.
– Молодая… Да… Такая у вас пошла, молодых, жизнь. Жалеешь мать-то?
– Жалею.
Джимми вытащил из кармана фотографию, показал сторожу.
– В молодости. Теперь она ДРУГАЯ.
– Так жизнь тяжелая не красит человека. Вот я дочери и говорю: держись за мужа, какой-никакой, а тебя кормит, пропадешь без него. А мать жалей, грех это – ее осуждать.
– Я не осуждаю. Она у меня добрая. Знаешь, такую музыку раньше писала, песни, закачаешься.
– Известная была?
– Да нет, больше для себя. Сейчас не пишет, памяти совсем не стало. Колыбельную одну и помнит.
– Это уж как водится. Матери к детям прикипают, инстинкт что ли. Моя тоже, бывало, я выпью, приду домой, а она от меня спрячется, дочь закроет или пошлет к соседям. Потом жалеет. Молодой-то я дурной был, бил ее сильно, ну и дочери под руку перепадало. Один раз погнался за женой, – а она во двор, – налетел на железку какую-то, бок распорол, колено. Видишь, шишка? До сих пор болит.
– А ты мазью мажь. Говорят, помогает.
4
Воздушный поцелуй, двусмысленная улыбка, дом, огороженный забором, не подходящий для прогулок час – сомнения терзали Джона. Прощание на крыльце стояло перед глазами. «Я пару раз принимал, давно», «перерыв был недолгим, но ничего тяжелого», «откуда он брал деньги?» – вечные вопросы, подавляемые неспокойной совестью. Судя по немногочисленным вещам, которые Джимми привез с собой из приюта, лишних денег у них с Лили не водилось. Джон не хотел даже думать о том, КАК его бывшая
