Путешествие доктора Дулиттла - Хью Лофтинг

Тем временем Чи-Чи и Полли отправились в лес за фруктами, орехами и водой.

Пока Большая Стрела раздавал пищу и воду своим товарищам, у входа в пещеру послышались голоса. Мы повернулись и увидели тех самых индейцев, что так недружелюбно встретили нас на берегу.

Сначала они робко заглянули внутрь пещеры, но, увидев, что Большая Стрела и другие индейцы находятся там вместе с нами, бросились к ним. Они хлопали в ладоши, смеялись и что-то быстро и непонятно лопотали на своем языке.

Большая Стрела рассказал доктору, что те девять человек, которых мы нашли в пещере, помогали ему искать в горах лечебные растения. На том острове есть особый мох, чей отвар помогает при болях в желудке. Он растет в глубоких и влажных пещерах, и когда Большая Стрела и его друзья собирали мох, огромный камень соскользнул вниз по склону и закрыл выход из пещеры. Два месяца они провели в темноте, питались только мхом и слизывали капли воды, выступавшие на каменных стенах. Островитяне уже давно считали их погибшими и теперь несказанно обрадовались и удивились, когда увидели своих сородичей живыми и невредимыми.

Когда Большая Стрела рассказал индейцам, что белый человек открыл пещеру и спас от верной смерти несчастных пленников, те подбежали к Джону Дулиттлу и стали бить себя в грудь кулаками и что-то кричать.

Большая Стрела объяснил, что индейцы извиняются таким образом и просят у доктора прощения за негостеприимство. Они впервые встретили белого человека, заметили, что он разговаривает с дельфинами, и очень испугались. Они приняли доктора за черта!

Потом все вышли из пещеры и долго, очень долго, ходили вокруг скатившегося вниз камня, цокали языками, удивленно таращили глаза и показывали пальцами на трещину посередине глыбы.

Потом путешественники, побывавшие на Острове Паучьих Обезьян, рассказывали мне, что и по сей день огромный камень показывают гостям. Из поколения в поколение островитяне передают легенду о том, как скалы заточили в пещере Большую Стрелу и как доктор узнал об этом, разгневался и голыми руками разломил камень пополам, швырнул его в пропасть и освободил друга.

Глава 2

ОСТРОВИТЯНЕ

Индейцы пригласили нас в свое селение, чтобы отпраздновать спасение сородичей. Мы сплели из веток носилки для женщины, настолько ослабевшей, что она не могла идти сама, и тронулись в путь.

Пока мы спускались с гор в долину, Большая Стрела весело переговаривался с индейцами и вдруг умолк. Глаза его наполнились грустью.

— Что-то случилось? — спросил его доктор. — Не могу ли я чем-нибудь помочь?

— Никто не в силах воскресить покойника, — ответил Большая Стрела. — Сегодня утром умер вождь племени. Ему уже было восемьдесят лет.

— Ты помнишь, как поспешно убежали утром индейцы? — шепотом спросила доктора Полли. — К ним примчался гонец с известием о смерти вождя.

— От чего же он умер? — обратился к Большой Стреле доктор.

— От холода, — ответил тот.

И в самом деле, солнце уже клонилось к западу, и стало так холодно, что у нас зуб на зуб не попадал.

— Да, — протянул в задумчивости Джон Дулиттл. — Дело принимает серьезный оборот. Течение несет остров к югу, и если так пойдет дальше, все его жители замерзнут. Завтра с утра надо будет что-нибудь придумать. В крайнем случае индейцы могут уплыть на своих лодках. С морем, правда, тоже шутки плохи, но уж лучше утонуть, чем медленно умирать от холода в хижине.

В долине среди невысоких холмов стояло селение индейцев. Перед каждой хижиной стоял тотем — раскрашенный резной столб с изображением священного животного. Вокруг росли плодовые деревья.

— Какой чудесный вид! — восхитился доктор. — А что это за селение? Как оно называется?

— Попсипетль, — ответил Большая Стрела. — Так же называется и племя индейцев, живущее на этом берегу. С другой стороны острова живут багиагдераги. Их племя многочисленнее, они даже выстроили большой город. Но я, — при этом лицо Большой Стрелы нахмурилось, — но я не променяю одного попсипетля и на двух багиагдерагов.

Весть о чудесном спасении исчезнувших в горах индейцев опередила нас. Почти все селение выбежало нам навстречу, чтобы обнять, прикоснуться или хотя бы посмотреть на избежавших смерти родных, друзей и соседей. Никто уже не надеялся увидеть их живыми.

Когда краснокожие узнали, что их родных спас белый человек, они подняли доктора к себе на плечи и так и внесли в селение. Там они бережно опустили Джона Дулиттла на землю, обступили его и принялись петь и плясать вокруг него. Наверное, так они выражали ему свою благодарность.

Потом они отвели нас в новую большую хижину. Крыша ее была сделана из свежескошенной травы и пахла так, что кружилась голова. Нам объяснили знаками, что отныне эта хижина — наша, и приставили шестерых крепких мальчиков, чтобы те нам прислуживали.

В хижине уже была расстелена оленья шкура, а на ней стояло угощение: фрукты, орехи и рыба. Старейшины племени пригласили нас поужинать, уселись вокруг на корточки и ждали, когда мы к ним присоединимся. Нас не пришлось уговаривать — после такого трудного дня я готов был съесть целого быка. Как же мы удивились, когда обнаружили, что рыба сырая! Индейцы, по-видимому, считали, что так и должно быть, и уплетали ее за обе щеки.

Доктор попытался объяснить Большой Стреле, что мы хотели бы испечь рыбу, но тот его не понял.

— Испечь, испечь на огне! — повторял Джон Дулиттл.

— Как испечь, где испечь? — спрашивал в ответ Большая Стрела.

Полли, гордо восседавшая между мною и доктором, наклонилась к нему и шепнула:

— Не горячись. Эти люди не знают огня. Смотри, уже темно, а во всем селении не развели ни одного костра.

Глава 3

ОГОНЬ

— Неужели вы не знаете, что такое огонь? — поразился доктор. И он принялся рисовать на оленьей шкуре костер, горящее дерево, изрыгающий пламя вулкан.

Большая Стрела всматривался в рисунки и задумчиво покачивал головой.

— Однажды я видел то, что ты называешь огнем, на вершине горы, но это было не на Острове Паучьих Обезьян. Никто из попсипетлей не знает огня, — сказал он.

— Несчастные люди, — жалел островитян Бед-Окур. — Неудивительно, что старый вождь умер от холода.

Вдруг раздался крик, и в хижину вбежала индианка с ребенком на руках. Она громко причитала, но мы так и не поняли, чего она хотела. Большая Стрела перевел нам, что индианка просит белого человека посмотреть ее больного ребенка.

— Господи, — простонала мне на ухо Полли, — нигде от них покоя нет. Совсем как в Паддлеби. Больным непременно надо прийти во время ужина. Слава Богу, хоть ужин не остынет, потому что и так все холодное.

Доктор взял ребенка на руки и осмотрел его. Тот дрожал от холода и тяжело дышал.

— Огонь, — сказал доктор, — нужен огонь. Ребенка надо согреть, иначе он простудится, заболеет воспалением легких и умрет.

— Но где мы возьмем огонь? — развел руками Большая Стрела. — Огнедышащие горы на этом острове давно погасли.

Я вывернул карманы, в надежде найти спички. И действительно, нашел. Две целых и одну сломанную. Но все они размокли во время шторма и ни на что не годились.

— Огонь можно разжечь даже без спичек, — проговорил доктор. — Для этого нужно увеличительное стекло и солнце, но сейчас солнце уже зашло, поэтому отложим этот способ на завтра. Для второго способа солнце не требуется: втыкаем деревянную палочку в мягкий кусок коры, а вместо фитиля берем старое беличье гнездо. К сожалению, в темноте нам не удастся найти беличье гнездо, так что, боюсь, и с этим способом придется подождать до утра.

— Белый человек могуч и мудр, — отвечал ему Большая Стрела, — но он не знает, на что способны попсипетли. У нас нет огня, поэтому мы видим в темноте не хуже, чем при свете дня. Я пошлю человека в лес, и он принесет тебе старое беличье гнездо.

Он что-то сказал двум мальчикам, приставленным к нам, и те тотчас же исчезли. Вскоре они вернулись со старым беличьим гнездом, деревянными палочками и кусочками коры.

Луна еще не взошла, и в хижине стояла кромешная тьма. Индейцы словно не замечали темноты, двигались легко и свободно, ни на что не натыкались и ни обо что не спотыкались. А доктору приходилось туго, словно слепой крот, он делал все на ощупь, и когда он выронил палочку, то не смог найти ее без помощи Большой Стрелы.

Я сидел рядом и широко открывал глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть. И вдруг я, неожиданно для самого себя, открыл, что ночью не так уж темно. Сначала я видел только смутные тени, но постепенно научился различать даже лица людей. Наверное, если хорошенько поупражняться, любой человек может научиться видеть в темноте.

Доктор попросил принести ему лук, свернул тетиву петелькой, накинул ее на палочку. Он дергал тетиву взад и вперед, и палочка, захлестнутая петлей, быстро вращалась и, словно сверло, ввинчивалась в мягкую кору. Запахло паленым. Доктор поднес к коре беличье гнездо, приказал мне дуть туда, а сам продолжал вертеть палочку. Сначала густой дым заполнил хижину, потом беличье гнездо начало тлеть, вспыхнул маленький огонек, и скоро пламя осветило удивленные лица индейцев.