Основы истинной науки - III - И Калышева

Можно себе представить, какое множество забот и обсуждений возбуждают более сложные дела, от которых зависят интересы целых стран и народов, например: изменение какого-нибудь порядка управления в государстве, или изменение какого-нибудь законопроекта, или смена какого-нибудь влиятельного правительственного лица в государстве, сейчас собираются духи-покровители всех решительно лиц, на которых может отразиться данное изменение и всех решительно правительственные учреждений при участии высших небесных сил руководителей духов-покровителей; обсуждаются все «за» и «против», всё количество добра и зла, которое будет внесено в мир каждым причастным лицом и решают, - допустить или не допустить его. Если решено на этом небесном совете не допускать совершаться этому делу, то оно никогда не осуществится, ибо встретит не одно, так другое препятствие.

Однако не надо думать, что порядки земного управления странами в каком-либо отношении стеснялись бы небесными силами. Небесные силы налагают только своё запрещение или своё «ѵеіо» в тех случаях, когда предвидят, что учреждаемый порядок не хорош и внесёт более зла в мир, чем добра, а, следовательно, устраняя его, они способствуют тому, чтобы люди старались додуматься до чего-нибудь лучшего, т.е. они способствуют лучшим порядкам в стране. Странно было бы думать, что нравственные и духовные требования духов-покровителей могут идти в разрез с требованиями практической жизни и административными порядками страны. Истина, к которой должно стремиться человечество, одна и та же для всей вселенной, и по мере улучшения общего уровня развития человечества, административные порядки страны и нравственные требования должны всё приближаться друг к другу; и, наконец, при полном развитии человека окончательно слиться во едино, ибо Бог Один и требования Его от людей всегда одни и те же, и условия счастья и блаженства существ, также одни и те же. Следует только человеку самому додуматься до них.

Наибольшую заботу доставляют невидимым нашим покровителям - это наши войны. В этих случаях заколеблются почти все небесные силы и все высшие покровители всех тех стран, которые участвуют прямо или косвенно в войне и всех тех стран, на которых может прямо или косвенно отразиться эта война. Небесные силы под святым руководством Бога обсуждают всё влияние войны на человечество, взвешивают, сколько каждый человек внесёт в мир добра и сколько зла. Чтобы оценить всё это, они должны предвидеть все детали войны, все её эпизоды, все удачи и неудачи, все действия каждого человека, который участвует в войне или страдает от неё отпустив на войну своих родственников, или посторонних лиц причастных и не причастных к войне, но на которых она отражается так или иначе и, наконец, на тех, которые лечат раненых, ухаживают за ними и т.д. и т.д. Всё взвешивается вперёд на весах правосудия Божия и если это истинно самое трудное для рода людского испытание принесёт больше добра чем зла, то оно попускается Богом.

Поэтому и войну надо считать таким же делом Божиим, как и всякое другое испытание и попущение Божие и начинать её с молитвой и также благоговейно, также добросовестно, как учитель наказывает своего любимого ученика, как судья приговаривает преступника, как оператор делает очень трудную и мучительную операцию больному.

И в самом деле, разве война не есть причина, вызывающая обилие и целый бесконечный ряд нравственных испытаний и упражнений как для сотен тысяч людей, участвовавших в войне, так и для миллионов людей, проводивших своих родственников на войну? Никогда мирное время не вызывает столько случаев каждому выказать с такою определённостью свои нравственные качества, свою веру в Бога и силу своей молитвы, или, наоборот, свою злость, варварство, алчность, жестокость, ненависть и массу таких качеств и чувств, о которых сам человек совершенно не знал в мирное время, но как только явилась возможность безответно убить человека, воспользоваться его добром, или отличиться по службе - тут забыто всё учение Христа: любовь к ближнему, всё прежнее великодушие и проявилась вся сила животной природы человека. Поставьте себя в положение нравственного и вполне духовно развитого человека, который был вынужден идти на войну и поставлен в необходимость сражаться и даже убивать людей, -долг присяги и обязанности относительно своей страны будут для него священны, как выражения воли Божией, а следовательно, как согласит он в себе всё это разноречие обязанностей и чувств? Как будет поступать? Что переживёт он за эту войну и сколько перечувствует? Это величайшая задача для человека, думающего и размышляющего, в особенности если он владеет истинными христианскими знаниями смысла жизни на земле. Все поступки, все чувства, все намерения и вся борьба с своими порочными наклонностями каждого человека взвешиваются невидимыми нашими покровителями, и, сообразуясь с этим, и направляются все обстоятельства жизни людей.

Вся жизнь человека проходит при участии добрых и злых ангелов, окружающих его и не отступающих от него в течение всей его жизни. Они способствуют ему в его жизни, разбирают и обсуждают каждый шаг человека и не только одни поступки, но и все причины, вызвавшие их, т.е. желания, стремления и вообще всё состояние души во время совершения данного поступка, все мотивы, заставившие человека поступать так, или иначе. Ангелы добрые помогают человеку исполнять его добрые намерения, а ангелы злобы всегда рады принять участие во всём злом, чтобы ни задумал человек, и чем злей задуман поступок, тем большее участие злых ангелов возбуждает он. Но никакого зла не может нанести человек другим людям без попущения Бога; никакой злой умысел, никакое злое намерение не могут быть приведены в исполнение без того, чтобы Бог не обратил его в пользу кому-нибудь, предоставив ему вполне целесообразные испытания, через которые тот может преуспеть в своём нравственном развитии. В этом и заключается великая мировая задача промысла Божия, направляющая всё зло людей в нравственную пользу других.

Например: преступник задумал убить кого-нибудь; он всё предусмотрел, всё кажется обставил и рассчитал, но удачно привести свой замысел в исполнение он может только при попущении Божьим; только тогда, когда этот злой поступок принесёт кому-нибудь нравственную пользу; во первых, если Господь уже предопределил, что этой душе достаточно скитаться по земле, что испытания её и так уже должны кончиться, а во-вторых, если этот род смерти вызовет для окружающих и для самого умирающего более целесообразные испытания, чем всякий другой.

Совершенно то же надо сказать относительно всякого зла, совершаемого людьми; никакое зло не в силах быть исполнено без того, чтобы оно не было предварительно предусмотрено Богом, взвешено, обсуждено, кому какую нравственную пользу принесёт оно, а потом попущено Им .

Это, конечно, решительно не отнимает ответственности, лежащей на каждом за всё им произведенное злое и нисколько не может оправдать его поступков. Зло всегда останется злом.

Бог никого не ставит в такие обстоятельства, при которых человек должен бы был сделать зло, а, напротив, добрые Ангелы-Хранители отклоняли его всеми своими силами от этих злых поступков, они внушали ему добрые мысли, указывали ему всю пагубность его поведения и возбуждали в нём голос совести, а если после всего этого человек добровольно принял противоположное решение под наветами духов злобы, и принял на себя роль искусителя рода людского, то может пенять только на себя.

Постараемся вникнуть, во сколько раз внутренняя духовная жизнь в человеке обильнее и деятельнее видимых и материальных проявлений её. Для примера возьмем хотя бы тот же самый факт, что преступнику удалось убить кого-нибудь. Видимые проявления этого факта очень незамысловаты: пропивши свои последние крохи, бедняк задумал убийство из корысти, планы его сбылись, -он ночью незаметно проник в дом и ловко выполнил своё намерение, но был пойман на месте преступления и после краткого суда был посажен в острог, а затем сослан. Как ни краток этот рассказ, но вникнем, какую массу нравственных испытаний, упражнений, горя, бед и борьбы возбудил он в массе людей.

Во-первых, сам преступник через этот поступок пережил целый ад разных ощущений, одно ужаснее другого, как до совершения преступления, так и после его. Одна злая первоначальная мысль, зародившаяся в голове убийцы, каким-нибудь случайным образом получила на порочной почве его души полное развитие. От постоянного обдумывания своего плана, от борьбы с самим собою и своими мыслями она давно уже обратилась в какое-то больное место души, преследующее человека во всех его действиях и не дающее ему покоя никогда - ни днем, ни ночью. Иной раз, сидя где-нибудь под забором, спокойно по наружному виду и неподвижно, бедняга переживал ожесточеннейшее внутреннее несогласие своих намерений: одни останавливали его, - другие поощряли на преступление; если бы можно было приподнять покрывало, застилающее от нас невидимый мир, мы бы увидали целый сонм добрых и злых духов, окружающих его: одних, стремящихся навести его на добрые мысли и отвратить от злых, других, внушающих злое и оба эти лагеря мы увидали бы ведущими между собой не менее оживленный обмен мнений с полным участием в решении, которое должен предпринять бедный нравственный больной преступник. Описать все его ощущения, порядок возрождения в нём самых разнообразных мыслей с начала до конца всей испорченной жизни его, вряд ли можно было бы на человеческом языке, который так богат для всего материального и так беден для всего духовною и отвлечённого; мы скажем только, что некоторые преступники, сидя в тюрьмах, подвергают сами своё тело самым ужасным зверским истязаниям, лишь бы хотя на минуту забыть или заглушить укоры своей совести.