Все ради любви - Петерсон Элис

– Приведи свою комнату в порядок, они скоро приедут! – Я встаю перед ней.

– Пять минут, – отвечает Айла, не сводя взгляда с экрана телевизора; она смотрит телешоу «Не говорите невесте», – это нереально круто!

Я выключаю телевизор, в тихом ужасе от ее новых словечек – не иначе как в школе нахваталась.

– И заправь постель, – добавляю я.

– Мама! Ну почему прямо сейчас? – ноет Айла.

– Не спрашивай почему.

– Но папа же еще будет ехать до нас очень долго!

– И переоденься.

Айла шатается по комнате. Потом я слышу, как она начинает подниматься по лестнице.

– Твое полотенце тут, на крючке над ванной, – кричу я ей вслед.

Потом я принимаюсь за кухню – отмываю тарелки. Сегодня с утра мы с Айлой сходили в наш «Тэско-экспресс» купить круассаны и шоколадную пасту. Еще зачем-то я все-таки купила довольно унылого вида розовые тюльпаны – лучше, чем ничего, – и водрузила их на середину кухонного стола, а рядом пристроила пару глянцевых журналов. Вот. Намного лучше. У тебя все получится, Дженьюэри. Успокойся. Прояви зрелость и будь культурной. Поддерживай с ними зрительный контакт. Я срываю целлофановую обертку с букета цветов, швыряю ее в мусорное ведро. Оно уже переполнено донельзя: жареная курица, рис, пустая банка «Рэд булл». Я вытаскиваю пакет, решив, что сейчас самое время вынести мусор. Иду к выходу, на полпути вниз по лестнице ловлю Айлу, на ней сине-белое пятнистое платье, длинные волосы собраны в пучок – стиль Руки ей определенно не по вкусу.

– Айла, почему бы тебе не поберечь это платье до лучших времен? – предлагаю я, стараясь не показаться занудой. – К тому же тебе нужно будет носить лонгеты. Переоденься.

– Но, мама…

– Пожалуйста. Надень комбинезон.

– Но если я надену комбинезон, мои ноги будут липкими после купания.

Мешок с мусором слишком тяжелый, да и амбрэ от него… Так, Дженьюэри, сделай глубокий вдох.

– Это платье не подходит для плавания, а с этими балетками ты не сможешь надеть лонгеты, – говорю я. Выхожу на улицу, выношу пакет и вдруг замечаю подъехавшую к дому машину и останавливаюсь как вкопанная. Черный «Фольксваген Гольф» Дэна. Какого черта он приперся так рано? Я быстро кидаю пакет в мусорный бак и захлопываю крышку. Я даже не успела переодеться – на мне по-прежнему лосины и футболка, и я стою около пахнущей далеко не розами помойки.

– Привет! – старательно улыбаюсь я, когда они подходят к воротам. – А вот и вы!

– Я звонил, – говорит Дэн, уловив мое замешательство. – Разве мое сообщение не пришло?

Я вспоминаю, что мой мобильный валяется на кровати – я его использую исключительно как будильник.

– Да, да, я получила, – светски роняю я и стараюсь не пялиться на Фиону. Дэн знает, что я притворяюсь.

– Дженьюэри, – касается он моего плеча, – это Фиона.

Мы пожали друг другу руки. Фиона – миниатюрное создание со смуглой кожей. Ее прекрасные короткие темные волосы заправлены за уши, и в мочках ушей поблескивают красивые сережки с бриллиантами. Интересно, это ей Дэн подарил? Прекрати на нее пялиться, Дженьюэри. Веди себя прилично. Отойди от помойки.

– Ну что ж, заходите. А я вот тут, как видите, хлопочу по хозяйству…

Пока они проходят в дом, я ругаю себя на чем свет стоит – ну зачем им об этом-то надо было говорить!

– Айла! Папа приехал! – кричу я, хотя дочь стоит прямо передо мной.

– Вот моя девочка! – Дэн обнимает Айлу.

– Привет, папа, – улыбается девочка.

– Прости, что мы так рано, – нерешительно поворачивается ко мне Фиона, – мы просто посмотрели расписание парка аттракционов…

– …и детские горки там работают только до полудня, так что мы подумали, лучше поторопиться, – заканчивает Дэн, треплет Айлу по волосам и представляет ее Фионе.

Айла глядит на нее, прижав палец ко рту.

– Какое красивое платье, – восклицает Фиона, – и туфли!

– Дэн говорил, что вы работаете учительницей, – обращаюсь я к Фионе, включая чайник. К сожалению, он сказал, что на кофе времени у них хватит. Я не могу перестать смотреть на нее – на Фионе джинсы-скинни, бесформенный мохеровый джемпер серого цвета со спущенными плечами, обнажающими розовые бретельки лифчика.

– Верно, – отвечает она. – В начальных классах, уж не знаю, за какие грехи.

Пауза.

– А вы ведь агент по продаже недвижимости?

Я вспоминаю Уорда и прошлый вечер и на мгновение чувствую себя лучше.

– Все так! – Я достаю чашки из шкафа. – За грехи мои. Точно за грехи.

Ненавижу эту фразу, но каким-то образом сумела целых два раза произнести ее.

– Ну что ж… – произносим мы одновременно, когда чайник начинает заливаться долгим и пронзительным свистом.

– Я слышала, в выходные погода будет хорошая, – выдавливаю я из себя хилый вариантик. И отворачиваюсь к окну.

– Весна – прекрасное время года, – застенчиво добавляет Фиона, – когда становится намного теплее, и скоро лето.

К свисту чайника присоединяется еще и звон телефонного звонка.

– Подойди! – в один голос вскрикивают Дэн и Фиона.

Я колеблюсь, но потом решаю не брать трубку, а заняться кофе.

– Скорее всего, ошиблись номером, – небрежно говорю я.

– Этой осенью, Фиона, я пойду в большую школу, – кокетничает Айла.

Включается автоответчик. И мы слышим голос дедули:

– Дженьюэри, это я. Ты, наверное, собиралась выгуливать Спада. Знаю, что тебе сегодня предстоит эта ужасная встреча.

Пожалуйста, дедушка, замолчи! Но он продолжает:

– Надеюсь, все пройдет нормально. Перезвони мне, пожалуйста.

Фиона краснеет. Потом неловко начинает:

– Дэн говорил, что ты, Айла, прекрасный художник и фотограф. А кто этот замечательный парень?

Она гладит Спада по спинке, не поднимая на меня глаз.

– Знаешь, что, – Дэн бросает взгляд на часы. – Пожалуй, нам пора.

Помахав им на прощание, я возвращаюсь в комнату, беру на руки Спада и переношу его на диван, чтобы потискать. Спад кладет мне голову на колени и смотрит на меня своими проникновенными карими глазами. Я начинаю плакать, а собака лижет мне лицо. Я веду себя так глупо, Спад. Я знала, придет день, когда у Дэна появится кто-то, но разве от этого легче? Он смотрит на меня, как будто точно понимает, что я имею в виду; клянусь, собаки понимают больше, чем люди. Я чешу ему шейку. Он опять ложится и кладет голову мне на бедро. Я снимаю медальон и смотрю на портреты моих родителей в нем. Потом закрываю медальон, повторяя себе, что не должна так переживать. Беру пульт, включаю телевизор – там какая-то передача про еду. До того как Дэн вернулся в нашу жизнь, я часто представляла себе, что могу провести целые выходные в гордом одиночестве, отправиться по магазинам, почитать. Я уже и не помню, когда в последний раз читала хорошую книгу до конца. А теперь время появилось, но желания уже не было. Дома царила идеальная чистота, и мне нечего было делать, разве что вызвать мастера, чтобы починил пылесос. Надеюсь, Фиона не разрешает Айле бегать вокруг бассейна и следит, чтобы лесенка была не очень скользкой. Дэн, должно быть, давно ей уже все рассказал.

Как раз, когда я собираюсь выгуливать Спада, звонит телефон. Я решаю ответить и нажимаю на «громкую связь».

– Привет, Джен, это Лукас, – говорит голос в трубке.

Я поднимаю трубку.

– О, привет, – говорит он, – не думал, что застану тебя дома.

– Что ты хотел? – спрашиваю я, пожалев, что у меня слишком жесткий тон. Но, надо заметить, вообще Лукас очень редко звонит не по делу.

– И я тоже рад тебя слышать, – говорит он.

– Извини. Мне тут просто слегка подпортили настроение. – Мой дальнейший рассказ о Фионе и Дэне Лукаса никак не трогает. Лукас вообще не умеет выражать чувства. Бабуля говорила, что этим он очень похож на нашего папу, которого заставить что-нибудь чувствовать умела только мама.

– Прости, я знаю, что это нелегко.

Долгая пауза.

– Но ты еще встретишь хорошего человека, Джен, – добавляет он почти с любовью.