Вторжение по сценарию - Уоррен Мерфи

– А эпизод, когда американцы сбрасывают на свой город атомную бомбу?

Что это, по-вашему, такое?

– Это счастливая развязка. Злобные китайцы гибнут все до одного.

– Да, вместе с остальным гражданским населением. Как насчет того, чтобы переделать это место?

– Возможно. Давайте обсуждать позже.

– Ладно, – согласился Бронзини, оглядывая стоящих строем солдат. Потрясающее зрелище. Сколько здесь человек?

– Больше двух тысяч.

– Что ж, надеюсь, они обошлись вам недорого. На съемках «Гранди-4» у нас был из-за этого перерасход в бюджете.

– Пока мы укладываемся и в бюджет, и в съемочный график. Пожалуйста, подождите в основном лагере.

– Хорошо, но у меня осталась еще пара вопросов. Что это там закапывают около лагеря?

– Мусор.

– Ого! Индейцы, конечно, будут в восторге, когда узнают, что мы превратили их резервацию в помойку.

– Индейцам заплатили. Они не создавать проблем. Кроме того, мы договорились с профсоюзом. Они согласны не мешать съемкам, а мы учтем их требования в следующем фильме. А теперь идите.

– Дайте знать, когда будете снимать первую сцену. – Бронзини взглянул на часы. – В это время года у нас есть полдня до наступления «волшебного часа».

– Волшебный час?

– Именно. После захода солнца, в течение часа еще достаточно светло, чтобы снимать. Американские режиссеры называют это время «волшебным часом».

Только не говорите, что никогда не встречались с этим термином.

– Это первый фильм для Нишитцу.

– Неужели? – спросил Бронзини, влезая на мотоцикл. – И, насколько я могу судить, Джиро, он же станет последним. Остается только надеяться, что вы не потяните вслед за собой на дно и меня.

И с этими словами, поддав газу, Бронзини умчался в сторону основного лагеря.

Римо Уильямс прибыл на авиабазу Льюк ровно в восемь утра. Притормозив взятый напрокат автомобиль у въезда на базу, Римо подождал, пока к нему подойдет часовой в летной форме.

– Я со съемок, – сказал Римо.

– Ваше имя, сэр?

– Римо Дюрок.

Часовой углубился в изучение списка приглашенных.

– Думаю, меня будет несложно найти. Начните с тех трех или четырех фамилий, которые не похожи на японские.

– Да, сэр. Все правильно, Римо Дюрок. Можете проезжать. Вам нужно вон то красное кирпичное здание.

– Большое спасибо, – поблагодарил Римо.

Поставив машину около красного строения, которое оказалось на краю аэродрома, он осмотрелся. На взлетной полосе пристроился винтовой самолет, казавшийся просто крошечным рядом с неповоротливыми транспортными «Геркулесами», стоявшими крыло к крылу с краю.

Зайдя в здание, Римо предъявил поддельное удостоверение на имя Дюрока, и сержант отвел его в отведенное для съемочной бригады помещение.

– Эй, Римо! Что-то ты опаздываешь, – окликнул его Билл Роум.

– Извините. Пришлось поколесить, пока нашел въезд на базу, – ответил Римо. Он заметил, что кроме Роума в комнате находится еще один человек, крепкого телосложения и в куртке цвета хаки.

– Познакомься с Джимом, Римо. Джим Конкэннон – технический консультант Бронзини.

– Как поживаете? – спросил Римо.

– Гениально, – отозвался Конкэннон.

– Джим – наш эксперт по всем вопросам, касающимся военного снаряжения, – пояснил Роум. – Он работал с Бронзини во всех сериях «Гранди». Джим сейчас показывал мне, как проверять эти японские парашюты.

Оглянувшись вокруг, Римо заметил, что комната завалена парашютными сумками. Их было, судя по всему, несколько сотен, и все черного цвета.

Конкэннон как раз раскладывал один из них, вынимая парашют из мешка, чтобы осмотреть нейлоновый купол. Приблизив ткань к лицу, он внимательно разглядывал ее на свет.

– Нужно проверить все участки, на которые ляжет основная нагрузка, объяснял он. – На мелкие дырочки в самом куполе можно не обращать внимания, главное, чтобы стропы были хорошенько закреплены и не спутаны.

– Ясно, – откликнулся Билл Роум, бросая Римо парашют. – За дело, сынок.

В конце концов, именно твоя задница будет висеть под одним из этих японских зонтиков. Разложив сумку на длинном столе, Римо отстегнул пряжки и проверил стропы и купол на прочность. На ощупь они казались вполне надежными.

– Да, за что боролись, – говорил тем временем Роум, пока Джим показывал им, как укладывать парашюты заново. – Я отлично помню времена, когда над японскими товарами смеялся весь западный мир. И вот он я сегодня – работаю на японскую кинокомпанию, и занимаюсь тем, что выталкиваю из самолета пару сотен наших десантников с этими японскими штучками за спиной.

– О'кей, – сказал, наконец, Джим. – С этими, кажется, все в порядке.

Ну, а кто у нас будет подопытным кроликом?

– Черт, парень, только не я. Староват уже, – сказал Билл Роум.

– А я не прыгал с тех пор, как вернулся из Кореи, – добавил Джим.

Не сговариваясь, оба повернулись к Римо.

– Рискнешь? – спросил его Роум.

– Почему бы и нет? – ответил Римо, закидывая парашют на спину.

Выйдя из комнаты, они направились к уже замеченному Римо самолетику.

Летчик, сидевший в кабине, помог ему влезть в кабину и, надвинув на глаза защитные очки, принялся ожесточенно жевать резинку.

Джим Конкэннон похлопал Римо по спине.

– Не забудь сообщить нам, если парашют вдруг не раскроется, слышишь?

Все присутствующие расхохотались, но на застывшем лице Римо не отразилось и тени улыбки – он все еще вспоминал Провиденс.

Рокоча мотором, самолет пробежал по летному полю и неуклюже поднялся в воздух.

Перекрикивая шум двигателя, летчик обратился к Римо:

– Я постараюсь держаться как можно ближе к базе. Ветра сейчас почти нет, так что ты должен приземлиться где-нибудь неподалеку, а потом тебя подберет вертолет. Годится?

– Конечно, – отозвался Римо. Открыв пассажирский люк, он поставил ногу на крыло, и, когда самолет зашел на вираж, оттолкнувшись, бросился в воздух.

На ветру рукава его армейской куртки затрещали, снизу надвинулась огромная чаша Аризонской пустыни. Нащупав рукой кольцо, Римо с силой потянул за него.

Из мешка за спиной вырвалось черное нейлоновое облако, порыв ветра наполнил парашют, и Римо сильно тряхнуло, а потом он, словно маятник, закачался на стропах.

Взглянув вверх, он увидел черный купол парашюта, а когда перевел взгляд ниже, заметил, что песчаная равнина, куда он должен был приземлиться, быстро летит ему навстречу.

Как только его ноги коснулись земли, Римо прокатился, и одним движением освободился от пут парашюта.

Через несколько секунд до него донеслось стрекотание вертолета, и вскоре машина приземлилась в нескольких метрах от него. Лопасти винта подняли тучу пыли, и Римо пришлось зажмуриться, пока эта импровизированная буря не улеглась. Лишь тогда он, пригнувшись, чтобы не попасть под винту, подбежал к вертолету.

Огромная ручища Санни Джо Роума помогла ему взобраться на борт.

– Неплохой прыжок, – заметил Санни Джо. – Дело свое знаешь. Служил в армии?

– Морская пехота, – признался Римо.

– А, «мозги вперемешку», – хмыкнув, сказал он с улыбкой.

– Не обращай внимания на старину Джима, – рассмеялся Роум. – Он тоже бывший военный. Может быть, иногда Джим и любит поворчать, но специалиста лучше его не найти. Да, кстати, Джим, нам нужно доставить тебя на место, где будут снимать десант. Сегодня ты работаешь с ними.

– А где будет Бронзини? – озабоченно спросил Римо.

– Понятия не имею, – ответил Роум. – Насколько мне известно, съемочная бригада разбита на девять частей. Мы работаем с теми, кто снимает выброс десанта, а Бронзини, скорее всего, будет участвовать в танковой сцене, на базе морских пехотинцев. Мы хоть повеселимся, а они просто будут гонять туда-сюда танки через ворота. Как бы там ни было, спасибо, что согласился прыгнуть. Я бы мог послать вместо тебя кого-нибудь из летчиков, но тогда в случае прокола мы бы схватили огромный нагоняй, верно, Джим?

И оба приятеля зашлись в приступе добродушного хохота, который не смог заглушить даже шум взлетающего вертолета.

– А как быть с остальными парашютами? – поинтересовался Римо.

– Черт побери, – воскликнул Санни Джо, – ты, что, хочешь каждый испытать на себе?

Они с Джимом захохотали еще громче.

– На вид с ними все в порядке, и твой выдержал испытание. Значит, сработают и другие.

– В этом вся и проблема с парашютами, – протянул Джим. – Прямо как с презервативами – вроде все в порядке, но проверять, выдержат ли они еще разок, не хотелось бы.

– Ну что ж, – сказал Римо, глядя, как его парашют трепещет на песке в клубах пыли, – по крайней мере, мы знаем, что этот сработал как надо.

Лицо у него было озабоченное – не из-за предстоящих прыжков с парашютом, а потому, что первый съемочный день ему придется провести далеко от Бронзини. Но, может быть, все и обойдется – сегодня пикетчиков ни у отеля, ни при въезде на авиабазу не было.