Счастливая невеста - Барбара Картленд

«Последние драгоценности из чудеснейшей коллекции. Если план Юэна сработает, мама сможет заменить кое-что из украшений, которые ей пришлось продать. Дай-то Бог!»

Экипаж, в котором они отправились в резиденцию лорда Кинросса, доставил их на место ровно в семь. Юэн предупредил Мойру, что его друг живет не в очень фешенебельном районе под названием Челси.

— Там много простых людей, художников, скульпторов и певцов, — принялся объяснять он, когда экипаж отъехал от крыльца. — Этот район не такой модный, как Мэйфэр, но готов ручаться, что у Джорджа весьма интересные соседи. Да, он всегда любил общество колоритных людей.

— Я слышала, что твой приятель — завсегдатай театров. Возможно, нас почтит своим присутствием кто-то вроде Сары Бернар или специалиста по сельской чечетке Дэна Лено.

— Мойра! Он не ходит по ночным заведениям или тавернам Ист-Энда. Джордж слишком хорошо воспитан для этого. У тебя чересчур яркое воображение.

Мойре показалось, что лорд Кинросс любит заводить друзей среди тех, кого Сара назвала бы «богемными людьми», однако девушка старалась как можно меньше ограничивать себя предрассудками.

Ночь выдалась холодной, и к тому времени как экипаж остановился у дома лорда Кинросса, над Темзой начал подниматься туман.

Мойру удивило, что снаружи здание вовсе не выглядело роскошным, и этот факт, как ни странно, ослабил ее тревогу.

«Сегодня никто не станет бросать осуждающих взглядов на мое платье», — подумала девушка.

Когда они шли по дорожке к распахнутой парадной двери, Юэн шепнул на ухе сестре:

— Ты, конечно же, знаешь, что у Джорджа есть любовница — натурщица, которая живет неподалеку. Надеюсь, он не пригласил одновременно и ее, и невесту — иначе нас ожидает скандал.

Мойра была поражена. Как мог лорд Кинросс даже подумать о таком? Это не укладывается ни в какие рамки. А как же приличия?

Бывая в Эдинбурге, она слышала о женатых мужчинах, которые «содержат женщин», но по наивности считала это досужими сплетнями.

Переступив порог дома на Чейни-Уок, Мойра сразу поняла, что люди, порхавшие внутри, словно экзотические бабочки, были так же далеки от чванливых зануд, которых она навидалась за последние несколько недель, как небо от земли.

В особняке лорда Кинросса царила гораздо более непринужденная атмосфера, и, оглянувшись по сторонам, Мойра заметила, что не у всех присутствующих женщин турнюр на платье сшит по последней моде.

— Ах, старый плут, — прошептал Юэн, когда они вошли в просторную гостиную. — Смотри, вон та барышня с темными волосами и изящной фигурой — это любовница Джорджа.

Мойра бросила взгляд в другой конец комнаты. Там, у внушительного письменного стола, одетая в странное, но красивое платье, стояла надменная женщина лет двадцати шести. Ее волосы были украшены множеством перьев, свободно свисавших на спину, а на груди красовался большой кулон из китайского нефрита, привлекавший внимание к тому факту, что под платьем нет корсета.

Мойра заметила, что эта женщина следит за Джорджем ястребиным взглядом, но не пытается открыто подойти к нему. Она никогда не видела содержанок, а потому смотрела на даму у письменного стола, будто загипнотизированная.

Только появление Эмили и Мэй Теннант отвлекло внимание Мойры от созерцания этой женщины.

Когда Эмили вошла в гостиную, у Юэна перехватило дыхание от ее красоты. Светлые локоны девушки были собраны высоко на затылке и украшены бусинками-бриллиантами, которых как раз хватало для того, чтобы создать впечатление общего мягкого сияния.

Платье Эмили, сшитое из бледно-лимонного шифона, совершенно затмило старомодный наряд Мойры.

— Мойра, ты позволишь оставить тебя на минутку и поприветствовать мисс Теннант? — спросил Юэн, задыхаясь от волнения.

— Конечно, дорогой. Только не оставляй меня одну на весь вечер. Боюсь, я никого здесь не знаю.

Юэн улыбнулся сестре и бросился туда, где стояли Эмили и Мэй.

Мойра наблюдала, как Эмили застенчиво улыбается и склоняет голову, слушая Юэна.

— А вы, должно быть, та самая шотландка, — послышался пронзительный голос за спиной Мойры. Девушку потянули за локоть, и, повернувшись, она увидела трио пожилых дам.

— Я Агнесса, золовка Сары Каннингем, и она рассказывала мне о вас.

Мойра изящно кивнула и вежливо улыбнулась трем леди в надежде, что они исчезнут. Но, к ужасу девушки, Агнесса схватила ее за руку и потащила в примыкающую к гостиной столовую.

Ее обставили для музыкального концерта, а вдоль одной из стен накрыли шведский стол, ломящийся от деликатесов.

В конце комнаты стояло великолепное фортепиано и два стула, на спинку одного из которых опиралась виолончель, а на сиденье второго лежала скрипка.

Лорд Кинросс, очевидно, не обращал внимания на правила хорошего тона, которые требовали, чтобы пианино накрывали синельной[37] тканью и украшали хотя бы канделябром или вазой с цветами, ибо его инструмент не был отягощен ничем из вышеперечисленного.

— Да-да, это просто безобразие, не находите? — прокомментировала Агнесса, указывая на неугодное пианино, будто на обнаженную статую.

— Он только потому и приглашает нас, что знает, как мы будем шокированы, — негодующе воскликнула ее подруга.

— А я нахожу его забавным и приятным в общении, — вмешалась третья дама. — А что скажите вы, юная леди?

— Не знаю. У нас в Лендоке нет фортепиано, отец предпочитает, чтобы мы играли на арфе.

— На арфе! — подхватила Агнесса. — Как мило!

— У вас, шотландцев, такие красивые старинные обычаи, — добавила ее подруга. — Прошу, расскажите нам о вашей замечательной стране.

Итак, первую часть вечера Мойра провела, отвечая на шквал вопросов о культуре Шотландии — от хаггиса[38] до волынки и килтов.

— Кстати, я слышала, что новый герцог Брамптон, дальний родственник покойного, родом из вашей страны, — сказала вдруг Агнесса. — Известие о безвременной кончине сразу двух знакомых стало для нас чудовищным потрясением. А тут приходит новость об этом наследнике, которого никто не знает. Очень надеюсь, что он не какой-нибудь головорез из трущоб.

Мойра стряхнула с себя безразличное оцепенение и вся обратилась в слух.

— Хотите сказать, что новый герцог — шотландец?

— Да, моя дорогая. Быть может, вы с ним даже знакомы. Ах, если бы только вспомнить его имя. Надо сказать, оно звучит вовсе не по-шотландски, потому-то я его и не припомню.

Агнесса проявила возмутительную рассеянность и водила рукой по воздуху, будто хотела выудить из него забытое имя.