Лидер «Ташкент» - Василий Ерошенко

Утром корабли один за другим вводятся в гавань. Буксиры подтягивают к стенке стальную громаду линкора. Видеть его у причала непривычно: в Севастополе «Парижская коммуна» всегда стояла у бочки в Северной бухте.

Входит в гавань и «Ташкент». Старпом с механиком сразу отправляются выяснять, где и как принимают тут корабли топливо и воду, где выдается хлеб и остальное продовольствие. Это лишь самые первые надобности, а есть и множество других. База должна обеспечивать корабль и боеприпасами, и шхиперским имуществом, и запасными частями, и текущим ремонтом, да мало ли еще чем.

В Севастополе береговые службы работали так, что их словно и не замечаешь — все налажено, все удобно. Там опыт обеспечения кораблей накапливался веками. И во всем размах — главная база! Как-то будет здесь?

Нам известно, что набрать воды в Поти просто, и вода хороша, годится для котлов. Хуже с мазутом: невелика пропускная способность топливного склада. Говорят, есть еще наливная баржа. На заправку топливом очередь, которую регулирует штаб базы. Старпом и механик настояли, чтобы я сам туда наведался и обеспечил интересы «Ташкента».

Походив по базовым учреждениям, я убедился, что кое-что, действительно, требуется «пробивать»: на маленькую базу навалились большие заботы, и справиться со всем ей нелегко. Но флотский тыл ставит тут дело на широкую ногу, и скоро, очевидно, будет легче.

«Ташкент» почти сразу перебазировали из Поти в Батуми. Это самая южная из кавказских баз, самая удаленная от фронта, от Севастополя. Однако для нашего быстроходного корабля разница в расстояниях не будет особенно ощутимой.

Старпом и механик снова изучают «местные условия». С заправкой мазутом здесь хорошо: Батуми — порт, через который издавна экспортировалась нефть. На каждой причальной стенке оборудовано несколько точек для перекачки на суда жидких грузов, так что даже не надо подходить ни к какому топливному складу. Но Ивану Ивановичу Орловскому очень не нравится близкое соседство с этими «бензоколонками».

— Тут того и гляди все вспыхнет, — сетует беспокойный старпом. — Придется держать противопожарные средства в особой готовности.

Батумские моряки успели рассказать нашим товарищам про некоторые особенности стоянки у здешних причалов. Бухта вообще-то закрытая, но волна с моря часто идет так, что бьет корабли о стенку. Случается, не выдерживают швартовы;

— Сами увидите, что будет зимой, — говорили старожилы. — И двойные концы заводить придется, и вахту у них выставлять…

Что ж, двойные концы так двойные. И конечно, «сами увидим», раз это будет на ближайшее время наша база. И уж как-нибудь освоимся, тем более, что бывали тут и раньше много раз, хотя и не стояли подолгу. А что это не Севастополь с его изумительными, единственными на Черном море бухтами, так глубоко врезающимися в сушу и просто идеальными для стоянки флота, — знаем сами.

В Батумской гавани встречаем 24-ю годовщину Октября. Провели торжественное собрание. После него впервые за время войны — устроили концерт краснофлотской художественной самодеятельности.

Корабль выглядит празднично нарядным. За несколько тихих дней всюду наведена безукоризненная чистота, особенно радующая главного боцмана Сергея Филипповича Тараненко. Наш усач успел «малость освежить» борта и надстройки. Они подкрашены, где требовалось, все той же краской особого колера — с голубоватым оттенком, отличавшим «Ташкент» с самого начала. Голубой красавец выглядит и сейчас самым щеголеватым среди заполнивших бухту кораблей.

Над Батуми ярко сияет солнце. На приморских улицах и бульваре густая, словно летом, зелень деревьев. И так тихо, спокойно вокруг, будто и нет войны.

А в столице рано утром был парад на заснеженной Красной площади, и, наверное, прямо с парада войска пошли на подмосковные поля, где уже недели три или больше идут упорные бои. Трудно все-таки это представить: фашисты под Москвой…

В Крыму фронт под самым Севастополем, который с 30 октября объявлен на осадном положении. В Симферополе, Керчи, Ялте — немцы. Севастопольские береговые батареи, предназначенные не подпускать к главной базе флота вражеские корабли, повернули свои башни к суше и бьют по фашистским танкам. Бьют по ним и корабли — часть эскадры уже ушла из своих новых баз в боевой поход — в Севастополь.

Ждет приказа и «Ташкент». Знаем, что в Батуми не застоимся.

«Через перевал»

Приказ приходит несколько неожиданный: к 17 часам прибыть в Поти и встать там под загрузку боеприпасами для Севастополя. В качестве транспортировщика каких-либо грузов «Ташкент», не предназначенный для этого, используется впервые. И это может означать одно: Севастополю, отбивающему фашистский штурм, боеприпасы необходимы очень срочно.

Пока готовят машины, собираем с комиссаром актив артиллерийской и минно-торпедной боевых частей — командиров башен, старшин, краснофлотцев-коммунистов, комсомольских вожаков подразделений. Им в первую очередь надо объяснить специфические особенности поставленной кораблю задачи.

— Если командование, — говорю я собравшимся, — признало необходимым поручить самому быстроходному боевому кораблю флота доставку в Севастополь боеприпасов, то уже понятно, как нужны там снаряды. И ясно, что мы примем их на борт как можно больше. Столько, сколько сумеем разместить. Значит, боеприпасы будут не только в артпогребах, но и в кубриках. Будут, вероятно, и на верхней палубе. В погребах режим известный — там несется артиллерийский дозор, несколько раз в сутки проверяются температура и влажность воздуха, туда никто не посмеет войти со спичками в кармане. Превратить кубрики в артиллерийские погреба в полном смысле слова мы не можем, но меры предосторожности должны соблюдать так же строго. В каждом кубрике поставим вахту у клапанов затопления. А вы, моряки второй и третьей боевых частей, знающие, как обращаться с боеприпасами, будете артиллерийским дозором всего корабля. Кто за что отвечает — объявим. А пока разъясните своим товарищам, какая нужна осторожность, чтобы с кораблем ничего не случилось…

В БЧ-II и БЧ-III много коммунистов, восемь человек командного состава, до двадцати пяти старшин, в том числе такие авторитетные в экипаже, как старшина башни мичман Николай Феоктистович Семененко, главные старшины Григорий Сулименко и Виктор Рудман. Здесь и свой «комиссар» — младший политрук Григорий Беркаль. Все они становятся сегодня агитаторами: все объясняют сослуживцам, как потребуется себя вести, когда корабль примет опасный груз. На эту же тему выступил перед микрофоном корабельной трансляции узла Николай Спиридонович Новик.