Камни вместо сердец - К. Сэнсом

– Не надо говорить глупостей, брат Дирик, – невозмутимо ответил Паулит. – Садитесь.

Мой противник покраснел, но остался стоять:

– Кроме того, документы в том виде, в каком они есть, были представлены позже срока…

– Садитесь же, – повторил председатель суда.

Дирик, хмурясь, опустился на место. Он-то надеялся хотя бы на укоризненное слово в мой адрес со стороны судьи!

Паулит, тем временем, повернулся ко мне:

– Итак, сержант Шардлейк?

Я сделал все, что мог, располагая столь слабыми свидетельствами. Заскрипели перья: Барак, Фиверйир и Миллинг начали записывать. Я рассказал о долгой дружбе Майкла с детьми Кертисов, его добром нраве и репутации хорошего учителя и о серьезной тревоге за Хью после недавнего визита в Хэмпшир. Отметил, что, по мнению матери Майкла, поданный им иск заслуживает срочного расследования.

Когда я договорил, Паулит повернулся к Бесс и с полминуты изучал ее внимательным взглядом. Покраснев, она неловко переминалась на своем месте, но не отводила глаз. Бротон опустил свою ладонь на ее руку, заслужив тем самым неодобрительный взгляд мастера. Наконец судья повернулся ко мне.

– Итак, весь иск основывается на показаниях матери, – проговорил он.

– Именно так, сэр Вильям.

– Смерть истца достаточно странна. Самоубийство… должно быть, он повредился в уме.

Бесс коротко всхлипнула, что Паулит оставил без внимания.

Я продолжил:

– Мастер, событие, лишившее разума этого доброго и достойного человека, должно и в самом деле оказаться серьезным.

– Может оказаться серьезным, мастер Шардлейк. Mожет. – Председатель суда повернулся к Дирику: – Теперь заслушаем представителя мастера Хоббея, каковой, как я вижу, отсутствует.

Винсент поднялся:

– Мой клиент занят выполнением контрактов на поставку леса находящимся в Портсмуте флоту и армии… Дело его имеет общенациональное значение. – Он многозначительно посмотрел на меня и добавил: – Из собственных лесов, должен добавить.

Паулит на мгновение задумался:

– Насколько я понимаю, перспектива брака подопечного не рассматривается.

– Никак нет. Мастер Хоббей не хочет женить своего подопечного до тех пор, пока тот не найдет себе милую по сердцу, – повысил голос Дирик. – Как нам известно, человека, подавшего столь необычайный иск, более нет в живых. Свидетельство его матери представляет собой простые сплетни. A показания преподобного Бротона связаны лишь с предоставлением опеки, состоявшимся много лет назад.

Тут в голосе его появилась укоризненная нотка:

– Эта опека была предоставлена посредством должной и надлежащей процедуры, установленной в Канцелярии по делам опеки, предшествовавшей сему достопочтенному суду.

Вильям кивнул и посмотрел на викария:

– Именно так. Не вижу особой добродетели, сэр, в том, чтобы оспаривать опеку по прошествии стольких лет.

Бротон встал:

– Я говорил истинную правду, свидетелем в том мне сам Господь.

– Не стоит препираться со мной, или я отправлю вас во Флит за неуважение к суду. – Паулит не стал возвышать свой спокойный голос, но сказанные им слова резанули как острый нож. Застыв на мгновение в нерешительности, священник опустился на место. Снова повернувшись к Дирику, судья вздохнул:

– Обвинения Майкла Кафхилла при всей их неопределенности все-таки заслуживают некоторого расследования. Хотите ли вы допросить свидетелей?

Защитник посмотрел на Бесс. Она ответила ему смелым взглядом, гордо задрав подбородок. После недолгих колебаний Дирик проговорил:

– Нет, мастер.

Я внутренне улыбнулся. Мой оппонент понял, что, расспрашивая пожилую даму по поводу ее показаний, он сможет добиться только доказательств ее полной искренности. Мгновение это позволило мне осознать, что я победил, хотя бы на первом этапе нашей баталии… А недовольное лицо Дирика дало мне возможность заметить, что и он понимает это. Однако я не стал приписывать этот успех себе, поскольку трудно было усомниться в том, что, если бы не давление, оказанное на него королевой, Паулит в считаные мгновения выставил бы нас за дверь своего странного удела.

– Полагаю, – произнес сэр Вильям, – что суду надлежит получить показания всех лиц, в настоящее время связанных с благосостоянием Хью Кертиса. – Он посмотрел на меня. – Кого вы предложите, сержант Шардлейк?

– Самого Хью Кертиса, конечно. Мастера Хоббея, его жену, возможно, их сына, управляющего. И нынешнего учителя… – перечислил я.

– Такового не существует, – заявил вскочивший с места Винсент, и лицо его побагровело от сдерживаемого гнева. – A Дэвид Хоббей пока еще является несовершеннолетним.

– Кого-нибудь еще, мастер Шардлейк? – уточнил судья.

– Добавлю, что необходимо взять показания у местного феодария… чтобы он представил счета, связанные с поместьем Хью Кертиса.

Паулит задумался:

– Феодарием Хэмпшира является сэр Квинтин Приддис.

Я позволил себе легкую лесть:

– Столь обширные познания делают вам честь, мастер.

На тонких губах председателя суда вновь появилась улыбка:

– Не совсем так. Я тоже из Хэмпшира. И через несколько дней намереваюсь отправиться в Портсмут в качестве губернатора, чтобы навести там порядок среди солдат и матросов. – Он задумался и через некоторое время заговорил снова: – Показания сэра Квинтина… да, я согласен на это. Но в отношении счетов… не думаю. Это может быть истолковано как сомнение в честности сэра Квинтина.

Паулит обратил ко мне свои большие пустые глаза на невозмутимом лице, и я понял, что добился не всего, чего хотел. Если поместье Хью приносило доход, что подтверждалось тем, что Хоббей производил там вырубку леса, без местного феодария это обойтись не могло. Не представляя счетов, он мог говорить все, что угодно, и способа проверить его честность не существовало.

– А теперь, – со светской обходительностью продолжил Вильям, – встает вопрос о том, кто снимет эти показания.

Он посмотрел на Дирика, лицо которого казалось теперь столь же красным, как и его шевелюра:

– Как насчет сержанта Шардлейка?

– При всем уважении, – ответил мой противник, – здесь необходима нейтральная персона…

Паулит откинулся на спинку своего высокого кресла:

– У меня есть лучшее предложение. Вы можете отправиться вместе с сержантом Шардлейком.

Я прекрасно понимал, что делает судья. Он намеревался продолжить расследование, но при этом затруднить мои действия, приставив ко мне Дирика и лишив меня доступа к счетам. Винсент не мог не понимать этого, однако радости на его лице не было.

– Мастер, – проговорил он, – подобная перспектива связана для меня с рядом трудностей. Семейные узы…

– Они не имеют значения по сравнению с теми узами, которые связывают вас с судом, брат. Мастер Шардлейк, имеете ли вы какие-нибудь возражения против моего предложения?

Тут меня осенила идея. Я посмотрел на Барака, ответившего мне вопросительным взглядом.

– Сэр Вильям, – проговорил я, – если мне надлежит отправиться в путь вместе с братом Дириком, то нельзя ли попросить, чтобы в пути нам помогали наши клерки?

Паулит наклонил голову:

– Вполне разумное условие.

– Наверно, их стоит назвать поименно. Просто для того, чтобы обеспечить в расследовании честность и равенство юридических ресурсов.

Судья повернулся к защитнику:

– Имеете какие-либо возражения?

Тот задумался. Сэр Вильям принялся барабанить пальцами по столу. Наконец Дирик кивнул:

– У меня нет никаких возражений, раз того хочет сержант Шардлейк.

Посмотрев на Джека, я подмигнул ему. Если суд своим решением отправлял его в Хэмпшир, армия теряла свою власть над ним.

– Назовите имена клерков, – велел председатель суда.

– Барак и Фиверйир, мастер.

– Запиши эти имена, Миллинг.

К собственному удивлению, я заметил, что помощник Винсента улыбается.

Паулит откинулся назад:

– А теперь я назначу следующее слушание, скажем, ровно через четыре недели после сего дня, дабы завершить это дело. Возможно, к этому времени я и сам успею вернуться, ведь тогда мы уже прогоним французов, так ведь, а?

Гервасий рассмеялся шутке, и голова его заходила ходуном над пером. Сэр Вильям отреагировал холодной, как зима, улыбкой:

– В противном случае слушание проведет мой заместитель.

Мой оппонент снова поднялся:

– Мастер, если нам с сержантом Шардлейком придется ехать вдвоем, издержки окажутся высоки. Я должен просить полного возмещения затрат мастера Хоббея в том случае, если, а точнее, когда эти обвинения окажутся беспочвенными.

– Если они окажутся беспочвенными, то расходы будут возмещены, мастер Дирик, я позабочусь об этом. – Судья повернулся к Бесс: – Обладаете ли вы соответствующими средствами, мадам, чтобы оплатить достаточно внушительные расходы?