Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона - Алексей Шишов

Щербачева фронтовое офицерство относило к числу одаренных военачальников. Вступив в Великую войну во главе 9-го армейского корпуса, сразу же отличился в Галицийской битве. Его дивизии тогда славно провели бои на реках Золотая и Гнилая Липа Корпусные полки вступили во Львов под мелодии полковых оркестров. Своего первого Святого Георгия 4-й степени генерал-лейтенант получил за Львов и Раву-Русскую.

Затем во главе сводного отряда из шести с половиной дивизий осаждал австрийскую крепость Перемышль. Хотя и провел неудачный ее штурм, все же в декабре 1914 года удостоился производства в генералы от инфантерии. Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич-младший тогда сказал о Щербачеве:

— Перемышль мы все равно у австрийцев возьмем. А Дмитрию Григорьевичу с его академическими знаниями в стратегии и армией командовать, и, возможно, фронтом покомандовать придется…

Словно ответом на эти слова хозяина Ставки из Царского Села поступила телеграмма за подписью государя императора:

«…Считаю предложение о создании на Юго-Западном фронте новой 11-й армии взамен расформированной старой с таким же номером целесообразным.

…Считаю нужным утвердить ее командующим генерала Щербачева Он зарекомендовал себя достойным начальником».

Новой русской армии отвели участок фронта, против которого разворачивалась Южная германская армия генерал-полковника Александра фон Линзигена. Тогда после продавливания неприятелем Русского фронта у Горлицы дивизиям Щербачева пришлось отступить. Но уже вскоре в ходе ожесточенных боев у Журавина 11-я армия захватила до восемнадцати тысяч пленных германцев, не считая богатых трофеев пушками, пулеметами и прочим.

Это было в мае 1915 года В августе армия Щербачева в ходе отступления успешно контратаковала германцев у Сбаража, взяв три тысячи пленных, тридцать орудий и двадцать три пулемета Затем немецкая Южная армия потерпела новое поражение на реке Стрыапа, которое длилось пять дней.

Тогда в штабе 27-го армейского корпуса, в котором служил Дроздовский, читали в газетах победные фронтовые сводки, в которых звучало имя генерала от инфантерии Щербачева: «11-я армия завершила победой сражение на реке Стрыапа против германской армии генерала фон Линзигена Взято около 36 тысяч пленных и 34 орудия…»

«Армия генерала Щербачева вышла победительницей в боях под Островой и Драгановкой. Командующий армией доносит, что пленено около 36 тысяч германцев, австрийцев и венгров. Нашими трофеями стали 36 орудий и 149 пулеметов, много разного военного имущества…»

«Высочайшим указом императора Николая II генерал от инфантерии Д. Г. Щербачев благодарственно награжден за совершенные подвиги орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени…»

Столичные газеты (больше всего читали «Русский инвалид») печатали фотографии героев тех боев — генералов, офицеров, нижних чинов из числа георгиевских кавалеров. Щербачев с двумя Георгиевскими орденскими крестами на газетных полосах был хорошо узнаваем.

Казалось, что к нему пришла общероссийская известность. Еще бы, две неполные военные кампании и два Георгия на генеральском мундире. Но Дроздовский знал о Щербачеве и другое. В маршевых ротах, которые прибывали на фронт из столичного военного округа, порой вполголоса новобранцами из числа мобилизованных фабричных говорилось:

— Этот тот, что приказывал на Дворцовой площади по людям и иконам из ружей стрелять?

— Он самый. Второго генерала с такой щербатой фамилией вроде нет.

— Царь-то его в наградах не обходит. Два креста ему уже дал. «Инвалид» о нем только и пишет.

— Даст и больше. Сколько крестов после того воскресенья за Нарвской заставой у нас в един день появилось, ему и не счесть.

— Ему-то что, в штыки за Егориями на германца не он ходит. Не его, значит, генеральское ето дело.

— Ясно дело, мы, питерцы солдатушки, ходим и жизнь свою здесь кладем.

— Тише говорите, а то ротный прапорщик, а что еще хуже — сам фельдфебель услышит. Вот уж он служака так служака, не хуже тех дворцовых павловцев будет…

Дроздовский, как и его товарищи по офицерской семье, восприняли не без восторга новое высокое назначение генерала от инфантерии Щербачева, хотя дело попахивало военной авантюрой, да еще в условиях большой войны, которой ни конца ни края не было видно. В конце 1915 года Ставка Верховного главнокомандующего приняла решение оказать помощь союзной Сербии, армия которой под натиском превосходящих сил австрийцев с германцами, болгар стала терпеть поражения. В районе Одессы началось формирование новой 7-й армии, командующим которой и был назначен Щербачев, немало потрепавший за войну германских генералов.

В состав новой армии первоначально вошли 2,16 и 5-й Кавказский армейские корпуса. 7-ю армию предстояло двинуть на выручку Сербии через территорию нейтральной Румынии. Однако официальный Бухарест в такой просьбе, которая грозила королевству немалыми военными бедами, Санкт-Петербургу и русской Ставке в Могилеве отказал.

Когда пришло о том сообщение, Дроздовский не сдержал своего искреннего возмущения:

— Похоже, румыны забыли, что это Россия дала им независимость и право на королевскую корону.

— Что верно, то верно, Михаил Гордеевич. Король Фердинанд, наследовавший трон своего дяди Кароля I, не зря получил у себя дома прозвище Лояльный.

— Но ему пора позабыть о своем родстве с прусским двором. Ведь он же женат на герцогине Марии Кобург-Готской. А она внучка нашего императора Александра II.

— Ну и что из этого, Дроздовский. Воевать Румынии против нас или быть на нашей стороне, решат политики, а не генералы.

— Но не пропустить нашу армию в Сербию?! Это уж слишком! Разве в Бухаресте забыли, что сербы с ними и с нами в семьдесят восьмом году над турками верх взяли.

— Не нам об этом думать, господа, за кого король Фердинанд воевать будет завтра.

— Думаю, что на стороне Антанты он будет довольно скоро.

— Откуда такая уверенность, Михаил Гордеевич?

— Да все от того, что болгары не забыли, как румыны у них после Второй Балканской войны большую часть Добруджи забрали.

— Верно. Такое на Балканах ни сегодня, ни вчера не забывается. Особенно если учесть, что тогда Румыния своему соседу через Дунай в спину ударила.

— С румынами все ясно. Но интересно, куда же поведет Щербачев свою одесскую армию? Куда ему император прикажет?

Действительно, после отказа Бухареста, довольно-таки неожиданного, Верховное главное командование стало искать новое применение 7-й армии с ее боевым командующим. Тогда и обрел вполне реальную форму план проведения армейской десантной операции на болгарском черноморском побережье с последующим походом на Стамбул, который писался в европейских публикациях как Константинополь. А в российской прессе Стамбул еще нередко именовался Царьградом.