Осколки наших грез (СИ) - Прай Кэрри "Kerry"

– Ты ищешь справедливость под юбкой деревенской потаскухи? Перестань, Матвей. Я наслышан о дешёвом разногласии. Оно бесполезно. Бессмысленно. Прозрей, наконец, и борись с реальной проблемой.

Пальцы сомкнулись на выглаженном пиджаке.

– Никто и никогда не тронет Снежану, – злостно прорычал я.

В серых глазах Платона заплясали искры. Надменным жестом он оттолкнул меня от себя и отряхнулся.

– Я полагал, что она запудрит мозги и тебе. Поэтому не прошу поступать категорично. Она влюблена в тебя и поверит любому твоему слову. Так убеди её исчезнуть. Уверь, что так будет лучше для неё. Взамен, я подарю тебе безнаказанность.

Теперь ирония коснулась меня.

– Вы парируете тем, чего не существует. Мы с вами были в сговоре, а значит, оба лишимся репутации. Но если вас это стимулирует, то меня ни капли не волнует. Я не ваш отпрыск. И никогда не стану плясать под вашу дудку.

Сотников поджал сухие губы и неспешно направился к выходу.

– Мне жаль, что нас коснулось недопонимание, Матвей. Несмотря на это я до сих пор к тебе расположен.

Захватив ручку двери, он остановился.

– Но знай, если с моими сыновьями что-нибудь случится, я сам расправлюсь с девчонкой. Слишком много душ она погубила. Пожалуйста, сохрани свою.

Коттеджный посёлок «Эдем»

Наши дни

В просторах комнаты стояло густое марево сигаретного дыма. Я запивал воспоминания крепким алкоголем, пока не увидел прозрачное дно стакана. Внутренности обжигало, но вовсе не тепло.

– То есть, ты плюнул на предостережения безумного старика и продолжил сечь головы своих друзей? – спросил захмелевший Павел Андреевич. – Подонок. Ты прикрылся благородством, а на деле спасал одну девушку, жертвуя другой.

Мне стоило больших усилий поднять на него взгляд и улыбнуться.

– Считаешь, что я мог так поступить?

– Нет сомнений. Ты мне сразу не понравился.

– А вот ты мне приглянулся, – подмигнул я, а после скривился от головной боли. – Проклятье… Нет, я не мог причинить ей вреда. Не мог.

Павел схватился за голову и скривился.

– Мне плевать на твои любовные интрижки, сосунок. Скажи, что ты сделал с Лебедевым? Сейчас же.

– Мы больше никогда его не увидим. Такой ответ тебя устроит?

Глава#25

К моему удивлению шумиха в «Эдеме» осталась на уровне полного безразличия. И если в первые дни неких заботило исчезновение Авдея Лебедева, то уже через неделю слухи наскучили людям, как и проблемы скользкой личности.

Как жил, то и получил, Лебедь. Всем плевать на твои пёрышки.

Местные считали, что безголовый авантюрист ударился в новые приключения и наверняка попивает элитное пойло в компании красоток, где-нибудь на райских островах. Даже «пернатое» семейство не нашло повода обращаться в соответствующие органы и осталось бездушно дожидаться отпрыска.

Данный факт определённо радовал и настежь распахивал двери перед следующим этапом. И пусть Сотников старший был убедителен в своей угрозе, я не мог отречься от плана и помиловать его сыновей.

Железный Давид – моя следующая цель.

Ввиду последних обстоятельств мне пришлось изменить тактику: стать более аккуратным и снисходительным. В агонии страха Авдей был более, чем говорливым. Бедняга стрелял фактами, которым не было веры, но был повод прислушаться. Теперь я хотел найти Давида, чтобы ещё раз подтвердить свои догадки.

Сотников не станет лгать. Только не под страхом смерти.

Прошла долгая неделя. И если выследить Авдея мне не составило большого труда, то с Давидом дела обстояли иначе. День и ночь я сторожил его излюбленные места, поджидал возле дома и караулил бордели, но так и не встретил парня. Он будто исчез, почуяв неладное. Или попросту сторонился общественных мест.

Что ж, всему своё время. Отмщение всё равно нагонит любого.

После долгих скитаний я дал себе денёк форы. Устроился поудобнее за столиком в «Нуаре», заказал выпивки и долго пялился в экран мобильника, пересчитывая непринятые звонки от матери. Их было сотни.

Сердце рвалось на куски от представления её страданий. Но я не мог иначе. Не мог вернуться домой и беззаботно осушить чашечку чая. Не мог смотреть в глаза той, что бессовестно предал. Мать мечтала о крепком плече, а в итоге повесила не него новый якорь. Она была самой сильной из всех нас. Справится и сейчас.

Хотелось верить, что она не одна. Я подло уповал на душевность Снежаны, что не оставит женщину в беде. Она всегда была рядом. Останется и сейчас.

Снежана.

Почему мысли о ней привносили грызущее чувство вины и затуманивали разум? Я прозвал это «совестью», чьи зубы были острее кинжалов. Они разрывали душу на части, а потом наслаждались кровавым послевкусием.

Единственное, что я не мог отрицать, так это необъяснимую тягу к Наде. Несмотря ни на что. Где-то в глубине я был готов усомниться в её фактах, но остальные чувства всегда брали вверх, лишая возможности быть справедливым.

В голове наперебой повторялись слова Авдея…Он не был похож на лжеца.

По наполированной столешнице прокатился бокал с виски. Он не успел коснуться моей руки, так как был перехвачен наглым незнакомцем. Я отчётливо слышал жадный глоток за спиной и уже до хруста сжал кулаки, готовый напасть, но когда обернулся, то ошарашенно выдохнул.

– А я уже думал, что никогда тебя не найду, – с улыбкой произнёс Давид и занял место рядом со мной. – Повтори-ка, – приказал он бармену.

Было сложно поверить в происходящее. Наживка сама прыгнула в сети, при чём в довольно расслабленной позе. Давид казался невозмутимым, даже весёлым, будто мы по-прежнему являлись крепкими товарищами.

– Рад видеть тебя, Матвей, – признался парень, угостив ледяной выпивкой.

– Солидарен, брат, – стукаясь, ответил я. – Я сейчас сойду с ума от восторга.

Мы перевернули стаканы, а после обменялись ядовитыми ухмылками.

– Ничего не хочешь мне рассказать, Янковский? – чёрная бровь изогнулась. – Будем последовательны. Сначала ты вламываешься в нашу беседу, обвиняешь во всех смертных грехах, кидаешься, как неотёсанный мавр, а после вовсе пропадаешь с горизонта. Следом исчезает дух Лебедева, последние деньки которого недурно сопоставить с душевной паранойей. Что происходит с вами, парни? Почему мы с Назаром не входим в ваш «танцевальный кружок»?

Я был готов поперхнуться, но сдержался.

– Поверь, Давид, я для каждого из вас найду билетик.

Вспомнив, что сейчас крылось в моём рюкзаке, я мысленно повторил план действий, что прорабатывал десяток раз.  Но для начала – доказательный разговор.

– То есть, объяснений ждать не придётся? – хмыкнул он. – Ты не разговоришься, пока я не выкуплю тебе весь бар, верно?

– Верно.

– Считай, что первое сделано. Теперь твой ход.

– Мой ход будет чуточку позже, а пока… Будь лапочкой, просто заткнись.

Мы синхронно повернулись к танцполу, наблюдая за мелькающими огнями. В центре клуба сновали полуобнажённые девушки, в попытке завлечь таких, как мы. Богатых и по особой нужде щедрых падальщиков.

Ох, барышни, порой наши намерения далеки от благотворительных…

– Александра сильно переживает, – с толикой беспокойства отозвался Давид. – Мой отец поддерживает её, но едва ли послужит действенной таблеткой.

– Передай ей…– я запнулся, поняв, что прошу невозможное. – Совсем скоро всё образумится. Оставь лживую заботу.

– Как скажешь. И, полагаю, остальные новости тебя тоже не интересуют? Например, как поживает наш белоснежный птенчик?

Я напрягся, крепче обхватив стакан пальцами.

– Вижу, что просто сгораешь от любопытства, – хохотнул Давид. – Видимо, ты крупно насолил Снежане, ибо я не могу найти объяснения её союзу с Назаром.

– Что? – резко обернулся я. Внутренности сплелись в тугой клубок.

– Да, так и есть. Теперь они везде шатаются вместе, как два счастливых неразлучника. Противно до дрожи. По сему у меня возникает вопрос – что такого ты натворил, если глубокая любовь детства вдруг потерпела крах? Мне казалось, что её скальпелем от тебя не отделить.