Дорога домой - Марья Саттуман

– Два моста, два моста…красная крепость на берегу реки и арки…кора… – На хмуром лице Яромира внезапно разгладились все морщинки.

– Я понял где это, – он улыбнулся, глядя в пол, видно, вспоминая что-то.

– В июле, это ведь…только через четыре месяца!? – Айно посмотрела на Яромира.

– Здесь время идёт не так как в мире людей. Здесь один день как две недели, Алиса. У людей наступит лето, пока мы тут гостим, – он посмотрел на Суоятар, размышляя о том, на сколько она позволит остаться. Она словно прочла его мысли.

– Я позволю вам остаться здесь на семь дней. не больше. – сказала она, глядя на Яромира.

Заинтересовавшись происходящим, все забыли о еде и сейчас, когда напряжение схлынуло, все снова вернулись к делам. Вамматар поднялась из-за стола, и поманила за собой Айно, на кухню.

Пока готовили еду никто почти не разговаривал, но аппетит разыгрался у Яромира как-то особенно.

– Я сейчас пойду кору с деревьев есть… – улыбнулся он Лоухи, которая сидела и ничего не делала. Она скосила глаза на него.

– Иди, – ответила она раздраженно. Когда всё было готово и гости, наконец то сели за стол, Суоятар сказала:

– Все мы здесь изгнанники…и надо смириться с тем, что как прежде, уже никогда не будет. Айно улыбнулась.

– А я попробую, – упрямо сказала она. Старушка посмотрела на неё с улыбкой.

– Попробуй, милая.

На столе была простая еда, молоко, калитки с клюквой, яйца, варёная картошка, жареные лисички со сметаной, свежие огурцы и какое-то мясо под сладким брусничным соком.

– Это чего такое? – спросила Айно глядя на мясо.

– Лучше не спрашивай…просто ешь, – с усмешкой ответил Яромир наваливая в свою тарелку побольше.

После того как все поели, Лоухи поднялась из-за стола, сняла фартук, бросила его на сундук в углу и направилась к двери, когда её окликнула Суоятар.

– Возьми с собой Айно, – Лоухи посмотрела на старушку с явным недовольством, но перечить не стала.

– Идём, – бросила она через плечо и Айно, заметив выразительный взгляд Яромира в сторону улыбающейся Суоятар, встала из-за стола и пошла следом за Лоухи.

Лоухи вышла и стала распускать косу. Волосы у неё были длинные, пшеничного цвета. Молодое лицо выглядело одновременно и мрачным, и лукавым. Она вышла из дома и пошла в сторону леса на ходу надевая косынку на голову и завязывая её на затылке. Айно шла за ней следом.

– Куда мы пойдём? – неуверенно спросила Айно засовывая ладони в задние карманы джинсов. Лоухи повернулась к ней и скрестила руки на груди:

– В лес. У каждого из нас есть свои обязанности, которые нужно исполнять, – следом за этим она сказала пару фраз на карельском, и Айно уловила слова «мешать» и «зачем». Они пошли на запад. Примерно в той стороне была тропа, по которой Айно с Яромиром шли к дому хозяек леса.

– В чём заключаются твои обязанности? – Айно не могла выносить того напряженного молчания, которое возникало, когда они просто шли. Лоухи говорила не оборачиваясь.

– Прибирать за людьми.

– Не очень-то тебе это нравится…

– Нечего тут и говорить. Я ненавижу людей.

– Это из-за того, что они хотели тебя сжечь? – Айно понимала, что вопрос глупый, но надеялась вызвать у своей спутницы хоть какие-то эмоции. И ей это удалось.

– Это в числе прочего. То, что они творят сейчас – гораздо хуже. Они убивают себя и всё живое вокруг. Жестокость нынешних людей не знает никаких мыслимых пределов. Они всё время убивают, портят, отравляют, рубят…– заговорила Лоухи со злостью.

– Я лечу раны, которые они наносят нашей матери, но иногда они настолько глубоки, что даже мне не под силу справиться с ними, – снова возникло молчание. Девушки шли через светлый сосновый лес, белый ягель покрывал землю и хрустел под ногами. Огромные камни то и дело попадались им на пути. По правую руку от них было топкое болото с белыми пушистиками на тонких линных стеблях, торчавших из него. Молчание снова затягивалось и Айно решила затронуть уж совсем личную тему, чтобы хоть как-то разговорить Лоухи, которая, не смотря на явную неприязнь ей всё же нравилась.

– Я чувствую, что стала причиной раздора между вами с Яромиром – произнесла она, глядя на Лоухи с интересом. Та остановилась. Повернулась. Лицо её не было огорченным или злым, оно было насмешливым.

– Сначала я подумала, что вы вместе, и меня это немного задело. Потом я поняла, что он тебя воспринимает скорее, как потерявшегося ребёнка, которого он считает своим долгом вернуть домой. А потом я ещё немного подумала об этом и решила – да какая уже теперь разница. То, что было – не вернёшь. Да и незачем это. Я могу тебе сразу сказать, я тебя не знаю. Ты – чужая. И я не буду с тобой возиться, как Яровит. И помогать тебе тоже не буду. – она подошла на пару шагов ближе к Айно и той стало не по себе. Лоухи убрала прядку волос со лба Айно и сказала ей:

– У каждого своя судьба. И от неё никуда не деться, – слова эти звучали почти ласково, но Айно четко уловила какой-то мрачный подтекст. Она вспомнила что Яромир говорил о том, что эта девица может видеть будущее. И вот в этот момент ей стало страшно. Лоухи тем временем довольная тем, что напугала её развернулась и пошла вглубь леса.

– Шевелись, – сказала она не оборачиваясь. Айно поплелась следом, думая над её словами. Совсем рядом с ними, где-то наверху в ветках высоченных елей звучно угукал филин. Айно заметила его жёлтые глаза, внимательно следящие за путницами сквозь раскидистые еловые ветви.

Так они шли молча, пока Лоухи не остановилась. Она стала всматриваться в лесную чащу. Кое где Айно заметила слежавшийся снег. Это натолкнуло её на мысль о том, что они снова в мире людей. Подуло холодным ветром с востока, зашелестели верхушки сосен, краски, внезапно померкли, всё стало каким-то серовато–грязным. Айно заметила чуть поодаль красные пятна на снегу, они ярко выделялись на фоне общей серости.

– Вот мы и пришли… – Лоухи стала подходить к тому месту, где видны были пятна. Там был небольшой склон, и подойдя к нему девушки увидели мужчину, застрявшего ногой в капкане. Чуть поодаль валялось ружьё. Мужчина был без сознания.

– Сукин сын сам попался, – усмехнулась Лоухи. Она оглянулась вокруг, взяла нож у себя с пояса и на глазах у Айно перерезала толстенную цепь. Капкан остался сомкнутым на ноге мужчины. Видимо в механизме что-то заклинило или заржавело, и мужчина не смог самостоятельно выбраться из ловушки. Ему было лет пятьдесят на вид, он был полным и усатым, лицо его было красным даже учитывая некоторую бледность. Тут Лоухи взяла