Акватория любви - Лэнгтон Джоанна

— Все те же песни! — отмахнулась с усталым видом Дженнифер. — Зря стараешься… Знаешь, Роберт, я тебя больше не боюсь. Я уже не маленькая девочка. Так что советую убираться отсюда и поскорее, пока…

— Дженнифер, иди к себе… — раздался у нее за спиной голос Никоса. — Я сам тут разберусь.

Дальше все происходило стремительно как в боевике: Дженнифер обернулась к Никосу, он шагнул в гостиную, а Роберт, запаниковав, бросился наутек и оттолкнул Дженнифер, стоявшую у него на пути. Никос бросился на него с кулаками, но, увидев, что Дженнифер упала, тут же метнулся к ней на помощь. Страх за нее пересилил гнев.

Дженнифер ударилась не сильно, но от радости и облегчения, что Никос рядом, так ослабела, что на самом деле не могла встать сама. Никос поднял ее, обнял и усадил на диван.

— С тобой все в порядке? — спросил он, с тревогой заглядывая ей в лицо. — Ты не ушиблась?

— Нет, не ушиблась. — Она прижалась к мужу. — Как же хорошо, что ты приехал!.. И очень вовремя. Когда я увидела Роберта здесь в гостиной… Ой, а как же он теперь…

Словно отвечая на ее вопрос, грохнула входная дверь. Никос с досадой поморщился и признался:

— Я приехал сразу после него и тут же позвонил в полицию. Только у меня не хватило терпения ее дождаться. Черт! Надо было и дальше стоять за дверью… — Он вздохнул. — Но не мог же я стоять и слушать, как он запугивает мою жену!

— Знаешь, а я рада, что он сбежал! — со всей откровенностью призналась Дженнифер. — И благодарна тебе за то, что никакой драки не было…

Никос благоразумно помалкивал. Пожалуй, в некотором смысле Дженнифер права. Хорошо, что этого подонка не поймали. Послезавтра свадьба, ну зачем отравлять себе праздник? Он прижал Дженнифер к себе и вдохнул волнующий запах ее волос. Жаль только, что он не успел врезать как следует этому Добсону. Хотя, если вдуматься, то об него и руки-то марать не стоит…

Глава 9

На следующий день приехали отец Дженнифер и Роузмари с дочками. После шумных приветствий, объятий и поцелуев Дженнифер улучила момент и отвела сестру к себе в комнату поговорить по душам.

— А у меня новость, — с горькой усмешкой объявила Роузмари. — Представляешь, мой бывший муж уже расстался с моей бывшей закадычной подругой Стефани.

— Вот как… Ну что ж, так и должно быть. Как говорится, на чужом несчастье счастья не построишь.

— Говорят, при разводе Роберт и ее обобрал. Только все не в коня корм… Вроде бы он все проиграл, да еще и влез в долги.

— Проиграл?

— Ну да! Теперь понятно, куда девалась вся наличность «Кросби-тур»… — Роузмари вздохнула. — Ну что ж! Не все так плохо. Во-первых, коль скоро Роберт оказался таким никчемным отцом, дочки вряд ли будут по нему скучать, а во-вторых, я, слава Богу, наконец-то прозрела и поняла, за какого подлеца вышла в свое время замуж!

Дженнифер молча смотрела на сестру во все глаза.

— Какая же я дура! Столько лет не замечала, что творится у меня под самым носом… — Роузмари помолчала и, заглянув Дженнифер в глаза, шепнула: — Бедная моя девочка! А тебе-то каково пришлось!.. Да если бы я знала, что мой муженек отравляет тебе жизнь, я бы… я бы…

— Как? Так ты все знаешь?! — ахнула Дженнифер. — Откуда?

— Никос рассказал. И не вздумай его ругать! Я ему искренне благодарна, потому что ты сама, милая моя, мне бы точно ничего не рассказала, уж я-то тебя знаю! — Она покачала головой. — Дженнифер, ведь ты мне почти как дочь… Знаешь, когда Никос сказал мне, что вчера этот негодяй посмел явиться сюда и снова начал тебя запугивать, я чуть с ума не сошла! Ну ничего, надеюсь, скоро он свое получит!

Сестры еще долго говорили обо всем, а потом Дженнифер отважилась спросить:

— Роузмари, скажи откровенно, что ты думаешь о Никосе?

— Думаю, что он от тебя без ума. Это очевидно. — Роузмари улыбнулась. — А что это ты на меня так удивленно смотришь? Ты что, не согласна? А почему же тогда он так спешно тащит тебя к алтарю?

«Он от тебя без ума». Конечно, со стороны виднее. Никос и на самом деле нежный, романтичный и, вообще, самый-самый… Правда, он до сих пор так и не сказал, что любит ее, ну и ладно! Она не станет из-за этого расстраиваться.

На Кипре нетрудно понять, в чьей семье свадьба. Дом украшают цветами, в саду на специальном помосте расстилают красочный ковер, где приглашенные музыканты услаждают слух гостей развеселой музыкой.

В доме Костеасов строго следовали традициям. Бабушка Теодора как всегда оказалась на высоте. Перед тем как отправиться в собор на обряд венчания, она сама уложила волосы невесте и украсила прическу золотой короной в виде изящных цветов, которую достала из своей заветной шкатулки.

— Вот так-то! Никакой синтетики и бижутерии! — изрекла она, с удовлетворением оглядывая Дженнифер в белом, расшитом золотом шелковом платье и в фамильном колье Костеасов из бриллиантов и изумрудов, подаренном невесте Мединой. — Свадьба бывает один раз.

Бабушка Теодора с легкостью уладила и проблему подарков молодоженам. Не надо ломать голову, что кому дарить! Сделаем так, как принято в Европе. Пусть Дженнифер и Никос оставят в определенном магазине перечень вещей, которые хотели бы приобрести, распорядилась старейшина семьи Костеасов, гости на выбор по списку оплатят покупки, а рассыльные из магазина доставят подарки новобрачным на другой день после свадьбы. Все просто и все довольны!

Тетя Энн пришла в восторг от столь рационального подхода.

— Дорогая Теодора, а как вы смотрите, если я как посаженая мать невесты и сестра покойной матери Дженнифер — Царство ей небесное! — вручу новобрачным деньги от всей нашей семьи?

— Милая Энн, вы все делаете по уму! — с улыбкой ответила Теодора, одергивая свое бледно-розовое льняное платье. — По-моему, мы с вами родственные души. Какой на вас славный костюм! Вы в нем сама скромность и элегантность, а этот оттенок лилового вам очень к лицу!

Энн рассмеялась.

— Дорогая Теодора, я считаю, что хорошо одетый человек — это тот, кто одевается к месту. Во-первых, поскольку я вожу машину, я ношу только то, в чем мне удобно, а во-вторых, всегда считалось, когда в дом приходят гости, хозяйка должна быть одета не хуже их, чтобы гости чувствовали себя комфортно, не так ли?

— Все вы верно говорите! — кивнула бабушка Теодора. — Ведь вы писательница? Милая Энн, уж вы простите мою старческую назойливость, но, раз такое дело, скажу Мелине, чтобы за праздничным столом вам первой предоставили слово для поздравления молодых. Идет? — ввернула бабушка Теодора молодежное словечко.

— Заметано! — сказала тетя Энн и расхохоталась. — Постараюсь оправдать высокое доверие. Кажется, у меня есть один старинный свадебный тост в запасе…

После церемонии, когда новобрачные и приглашенные вернулись на виллу, Никос, окинув Дженнифер взглядом собственника, шепнул ей на ухо:

— Сегодня ты ослепительна… Не могу поверить, что ты моя жена. — Улучив момент, вывел ее на веранду, где пока еще никого из гостей не было, и поцеловал в губы. — А еще не могу дождаться, когда мы наконец останемся одни!

— Я тоже, — призналась Дженнифер, сияя улыбкой. — Десять дней воздержания это…

— Ах вот вы где, голубки! — раздался за спиной насмешливый голос Пантелеймона. — Мелина велела мне вас разыскать. Не садиться же гостям за стол без виновников торжества! Уж потерпите еще чуть-чуть из уважения к родичам!

— Из уважения к родичам мы уже и так натерпелись! — ухмыльнулся Никос. — Пойдем, Дженнифер, хочу, чтобы все видели, какая у меня жена, и мне завидовали.

Они вернулись в парадную гостиную, где столы ломились от яств, прошествовали на свои места, и гости под руководством неугомонной бабушки Теодоры начали рассаживаться. Как и договорились, первой слово взяла тетя Энн:

— Дорогие Дженнифер и Никос! У разных народов — свои свадебные обряды, но одно их объединяет. На всех языках мира молодым говорят: «В семье, как в году, четыре поры: весна, лето, осень и зима. Весна — начало жизни, когда человек полон сил и надежд. Лето требует от него много труда, умения растить детей. Осень приносит свои плоды — уважение и достаток. Зима не страшна, если в доме тепло и много внуков». Совет да любовь вам!