Почти идеальный брак - Дженива Роуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как ты думаешь, что я с ней сделал? – Он морщит лицо и откидывается назад.
– Ты был груб с ней. Ты причинял ей боль. Ты избивал ее до крови. Думаешь, что ты какой-то большой и могущественный человек? Думаешь, что избиение своей жены делает тебя крутым парнем?
– О чем ты говоришь? Я никогда не поднимал на нее руку. Как она могла такое сказать? – Скотт стучит кулаком по столу, что мало помогает ему быть убедительным.
– Я видел ее синяки. Я видел ее с подбитым глазом, разбитым носом и раздувшейся губой. Не сиди здесь и не отрицай того, что ты делал. Боишься, что полиция узнает это и начнет рассматривать тебя как главного подозреваемого? Потому что я знаю: это ты убил ее. Я знаю это. – Сжимаю челюсти так сильно, что у меня болят зубы.
– Ты, сволочь, издеваешься надо мной? Я любил Келли! Однажды, примерно за две недели до ее смерти, я случайно заехал локтем ей в лицо, когда монтировал гипсокартон в нашем доме, но это всё. Келли пошла к соседям, чтобы воспользоваться их аптечкой, потому что наша куда-то делась. Ты хочешь сказать, что вместо этого она заявилась к тебе домой и рассказала, что я ударил ее нарочно? – Он злится, но его глаза печальны. Либо он хороший актер, либо говорит правду.
– Она действительно пришла в слезах и рассказала мне всё о том, что ты сделал и что ты делал с ней на протяжении многих лет. Я не раз видел ее синяки. Зачем ей лгать?
– Не знаю я, сука! Может быть, для привлечения внимания. Может быть, в поисках сочувствия. Я не знаю, зачем она это сделала. Но могу сказать одно: она часто приходила ко мне, когда я был офицером в Эпплтоне, штат Висконсин, и рассказывала всё то же самое о своем первом муже. Что он издевался над ней. Я никогда не причинил бы ей вреда намеренно и теперь начинаю думать, что, возможно, он тоже этого не делал. – Скотт оглядывается вокруг, как будто складывает кусочки пазла воедино. Но его сдвинутые брови и широко раскрытые глаза показывают, что это не имеет смысла. Зачем ей это делать?
– Она рассказала мне о своем первом муже. Она сказала, что ты удерживаешь ее, что ты сказал, что можешь вернуться и добиться, чтобы ее осудили за убийство, если захочешь. Вот почему она не могла оставить тебя.
– Это неправда. Я никогда трогал эту часть ее жизни. Уехав из Висконсина, мы оставили эту часть наших жизней позади.
Скотт смотрит мне прямо в глаза. Он хочет, чтобы я ему поверил, но я не знаю, говорит он правду или нет. Как я могу ему поверить? Я его не знаю. Всё, что я знаю, – это то, что Келли рассказала мне.
– Зачем ей лгать?
– Я действительно не знаю. Но клянусь, я никогда не причинял ей вреда.
– А как насчет сообщений, которые ты отправил в ночь убийства? Ты угрожал ей!
– Да, это было… Сожалею, что отправил их, – говорит он с тихим всхлипом. – Но я не убивал ее. Я был с Маркусом, своим коллегой. Всю ночь.
– Удобно… Так вот почему ты здесь? Убедить меня, что ты невиновен?
Скотт трет лицо руками, словно пытается очнуться от дурного сна.
– Нет. Я пришел сюда, чтобы посмотреть тебе в глаза и пожелать, чтобы ты набрался мужества признать, что это сделал ты.
– Я не убивал Келли. Я бы не стал. Я любил ее. Знаю, тебе неприятно слышать это, как ее мужу, но я ее любил.
Скотт качает головой. Дверь распахивается, и на пороге появляются Сара, ее помощница Энн и мужчина в костюме в тонкую полоску. Я сразу узнаю его. Это Мэтью, лучший друг Сары по юридической школе. С ним мы не виделись много лет, но они остаются на связи через сообщения, звонки и электронные письма. Сара даже несколько раз навещала его в Нью-Йорке. Моя жена смотрит на Скотта, потом на меня, и по выражению ее лица я понимаю, что она злится.
– Какого черта ты разговариваешь с моим клиентом? – кричит она, ее внимание направлено на Скотта.
– Я как раз собирался уходить, – спокойно говорит он.
– Это ненормально. Где шериф Стивенс?
Скотт пытается выйти, но Сара загораживает дверной проем своим маленьким и стройным телом. Вздергивает подбородок, глядя на него.
– Как я уже сказал, я как раз собирался уходить, – говорит Скотт.
– Мне всё равно. Ты не имеешь права разговаривать с ним! – Сара скрещивает руки на груди.
– Я знаю. Мне очень жаль.
– Сара, всё в порядке. Мы закончили. Отпусти его, – говорю я.
– О чем вы говорили? Как адвокат я имею право знать.
– Давай, Скотт, – охранник выводит его.
Сара не отступает в сторону, и Скотту приходится практически съежиться, чтобы пройти мимо. Ее смертоносный взгляд возвращается ко мне. На меня нацелены одинаковые взгляды Энн и Мэтью. Энн похожа на марионетку Сары, которая делает и говорит всё, что ей велят. Их отношения всегда раздражали меня. Энн боготворит Сару, а Сара купается в этом внимании. Мэтью всегда был закадычным другом Сары, и, похоже, Робин вернулся на сторону Бэтмена[26].
– Ты пытаешься проиграть дело? – Сара постукивает своими «лабутенами» по кафельному полу. Это явно риторический вопрос, и я просто пожимаю плечами. – Ты собираешься рассказать мне, что всё это значило?
– Это ничего не значило. Он просто хотел поговорить о Келли.
Я не знаю, почему ничего больше не говорю. Может быть, потому, что сказанное Скоттом разрушит мое дело. Если он никогда не был жесток с Келли, то никто не поверит, что он убил ее. И если он был с Хадсоном всю ночь, то наверняка не мог убить Келли. С другой стороны, офицер, предоставляющий алиби своему напарнику, меня не устраивает. Слишком идеально.
Сара и Энн садятся напротив меня и начинают вытаскивать папки из своих сумок. Мэтью прислоняется к стене позади них, будто стоит на страже.
– Что привело тебя сюда, Мэтью?
– Я ненадолго в городе по делам… и я думаю, что время не самое подходящее, учитывая… – Он оглядывается по сторонам.
– Выбор времени никогда не был твоей сильной стороной.
– Очевидно, что и твоей тоже, – язвит Мэтью.
– Ты прекратишь? – Сара прищуривается, глядя на меня. – Мэтью помогает в твоем деле, так что прояви немного уважения.
Я киваю и опускаю голову. Тюрьма превращает меня в закоренелого мудака. А может быть, я был им всё это время…
Сара бегло перечитывает свои записи, а затем смотрит на меня.
– Ты знал, что настоящее имя Келли Саммерс – Дженна Уэй?
– Да. Она рассказала
