Интимные отношения - Элизабет Олдфилд

— Например, клоун на день рождения? Он усмехнулся.

— Клоуны, скейты, частное образование — словом, все, что вы с ним пожелаете. Я заплачу. Мы можем не быть влюблены по уши, — продолжал он и замолчал с погрустневшим лицом, — но ведь настоящая любовь не так уж часто встречается. Тем не менее мы будем хорошо сотрудничать — во всех сферах.

При этих словах он пристально посмотрел на нее, и она почувствовала, как забилось ее сердце. Даже сейчас, когда они обсуждали все чисто по-деловому, Энни чувствовала их подспудное сексуальное влечение друг к другу.

— Верно, — ответила она совсем не так равнодушно, как хотела.

— Ты хочешь для Оливера психологической стабильности, я тоже этого хочу, продолжал Гарсон, — это означает, что я женюсь на тебе навсегда.

— Пока смерть нас не разлучит?

— Аминь, — серьезно ответил он. Энни потеребила конец косы.

— А предположим, через пару лет ты встретишь кого-нибудь и влюбишься по уши?

— Этого не произойдет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — ответил Гарсон уверенным тоном. — Но если ты вдруг встретишь кого-нибудь…

— Со мной этого точно не произойдет, — отрезала она.

— Так что подумай о моем предложении. Сейчас.

— Ты хочешь, чтобы я дала ответ сегодня вечером?

Гарсон кивнул.

— Да.

Она отпила глоток кофе. Идея создать семью с Гарсоном привлекала Энни прежде всего тем, что избавляла от постоянного беспокойства по поводу денег; перспектива делить с ним постель также говорила в пользу замужества, но главной заботой Энни все-таки был Оливер. Она хотела защитить его, обеспечить ему стабильность и дать хороший шанс в жизни — предложение Гарсона, казалось, отвечает всем этим запросам. Малыш становился членом семьи, а сегодня она видела, насколько это важно для него.

— Ты, наверное, захочешь, чтобы мы навестили твоих родителей, пока ты в отъезде, или чтобы они приехали к нам сюда? — спросила Энни.

— Хотелось бы.

— А с их точки зрения, твой брак будет оправдан?

— Да. — Синие глаза смотрели на нее в упор. — С моей точки зрения, наш брак оправдан.

Энни попыталась разобраться в своих чувствах, взвесить все «за» и «против». Ей так много предлагалось, и все же… Предложение Гарсона нельзя было назвать предложением руки и сердца. Может, он и хотел жить с ней как муж с женой, но только потому, что это было необходимо для достижения каких-то целей, а вовсе не потому, что он не мог жить без нее. У Энни защемило сердце. Может, его предложение и было логичным, но оно было совершенно бесстрастным. Оно не удовлетворяло ее чисто женского стремления к романтической любви. Подумай о себе, говорил ее внутренний голос.

— Мне нужно время подумать, — заявила она с упрямым блеском в глазах. Гарсон покачал головой.

— Сейчас или никогда. Я хочу получить ответ сегодня, или забудем об этом, и я навсегда уйду из твоей жизни.

— Навсегда? — удивленно переспросила Энни.

— Навсегда. — Ответ был категоричным.

— А если я откажусь? — спросила она.

— То же самое.

— Ты продашь «Ферму» и коттеджи? Он кивнул.

— Я никогда больше не приеду в Лидден-Мэгнор. Энни сердито посмотрела на него. Если он продаст усадьбу, ее и Оливера будущее опять станет неопределенным.

— Значит, или по-твоему, или никак?

— Ты правильно понимаешь.

— Ты лишишь Оливера дедушки с бабушкой, а их — внука?

Гарсон закинул ногу на ногу.

— А ты как думаешь?

Энни пристально посмотрела на него. Она понимала, что, как бы ни страдали Дулси и Эдвин при мысли о том, что никогда больше не увидят внука, они сделают так, как скажет им Гарсон. Безусловно, она могла бы заключить с ними какое-нибудь тайное соглашение по этому поводу, но они были слишком стары и беспомощны, да и, вполне возможно, не захотели бы пойти на обман.

— У тебя жесткие правила игры, — заметила она.

— Может быть, но обычно я довожу до конца то, что решил довести до конца, — ответил Гарсон.

И Энни знала, что это правда. Простой арифметический подсчет показывал, что «за» было значительно больше, чем «против», так не перестать ли сопротивляться и не согласиться ли на его предложение? Нет, потому что он действовал как танк, говорил ей внутренний голос. Нет, потому что так не предлагают выйти замуж. Но когда Энни поставила на столик пустую чашку, она отбросила все свои сомнения и недовольство. Главным ее соображением было благополучие Оливера, а от такого союза мальчик только выиграет.

— Мой ответ — да, — сказала она.

Гарсон улыбнулся.

— Не беспокойся, все будет хорошо, — сказал он и придвинулся ближе. Он положил свою руку на ее, ладонь к ладони, пальцы к пальцам, и мягко пожал, как бы заключая торжественный союз.

— Но я бы хотела, чтобы мы просто зарегистрировались в муниципалитете, без какой-либо торжественной церемонии, — продолжала Энни, решив настоять на каких-то своих правах, — так, чтобы в прессе ничего об этом не было.

— Согласен. А медовый месяц мы проведем за границей, — предложил он. Например, на Маврикии или…

— Нет, спасибо, — прервала она.

— Ты не хочешь надолго оставлять Оливера? Хорошо, хотя я уверен, что он будет счастлив остаться с моими родителями.

Энни в этом и не сомневалась, но точно так же, как она будет неловко себя чувствовать, раскланиваясь в церкви, так и во время медового месяца ей будет не по себе. Она даже поморщилась. Ей не улыбалась перспектива разыгрывать из себя новобрачную, по уши влюбленную в своего жениха.

— Тогда мы, может быть, проведем несколько дней в моей лондонской квартире? — спросил Гарсон. — Будем гулять в парках, сходим в театр, — он поднял бровь, — обедать будем в хороших ресторанах, попробуешь, что такое современная ночная жизнь.

Понимая, что он напоминает ей о ее же словах, Энни кивнула:

— Хорошо.

Еще несколько минут они обсуждали предстоящую свадьбу, при этом Гарсон настаивал на скорейшем сроке. Было решено, что, поскольку ее дядя и тетя вряд ли смогут прилететь на церемонию бракосочетания, Энни пригласит Берта и Кирстен с семьей. Ну а главным гостем, конечно же, будет Оливер. Договорившись о том, что на следующее утро он заедет за ней и они поедут в муниципалитет, чтобы подать необходимые документы, Гарсон поднялся.

— Я, пожалуй, лучше пойду.

Энни тут же вскочила, чтобы проводить его до двери, но с трудом подавила вздох сожаления. Она надеялась, что теперь, когда их отношения определены, он вновь почувствует желание заняться любовью и на этот раз не станет прерываться в решающий момент.

В дверях Гарсон притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем.