Сталинград - Калинин Даниил Сергеевич

Немецкий лейтенант, командир взвода обороняющихся, бешено ругался. Он не ожидал от тупо, упрямо бегущих под пули славян, что они прорвутся на его участке, доберутся до окопов. И все равно у него было вдвое больше людей, что определяло безусловную победу! Однако на деле яростный удар большевиков ошеломил его взвод, несущий в ближнем бою едва ли не большие, чем проклятые славяне, потери.

Подумать только, фанатик, вооруженный лишь саперной лопаткой, зарубил на его глазах двух зольдат, стрелявших практически в упор! Причем один лишь вскользь зацепил противника, зато второй попал ему точно в живот, но на секунду остановившийся и пошатнувшийся русский вдруг бешено закричал и скакнул вперед! Ударом саперной лопатки по стволу маузера он парировал встречный укол, а затем стремительно рубанул, дотянувшись до горла Гюнтера, надежного и мужественного зольдата. Гюнтер подавился собственной кровью, а потерявший самообладание Пауль так и не справился с затвором карабина, и русский зарубил его, словно какого-то поросенка, после чего бросился на ошеломленного лейтенанта, чье лицо испачкали брызги крови подчиненных…

Взводный смотрел на приближающееся к его голове отточенное острие лопаты, будто это и не лопата вовсе, а средневековая секира, и думал лишь о том, успеет ли он дать очередь из пистолета-пулемета, или нет?! Он успел, стреляя от живота. Веер пуль ударил обреченного, и так тяжелораненого русского в грудь, отбросив уже мертвое тело на дно траншеи, к только что убитым зольдатам. А переживший смертельный страх лейтенант стремительно приходил в себя, отчаянно ругаясь самыми последними словами.

Секунду спустя он побежал к дзоту, матеря про себя замолчавших пулеметчиков, ведь сейчас станковый «машингевер» был его последней надеждой переломить ход боя в свою пользу. К моменту последнего броска славян к траншеям, занятым его взводом, молчали уже два МГ-42: один расчет выбили вражеские пулеметчики, заодно зацепив очередью и оружие. Другой погиб от взрыва гранаты, чьи осколки расщепили приклад и что-то повредили в затворе «машингевера». Третьим же командовал решительный унтер, лучший в роте, а то и в батальоне, ветеран еще польской кампании!

Его расчет смело вел бой с вражескими пулеметчиками, заставив замолчать один из двух рокочущих ручных «дегтяревых», но не успел сменить ствол, когда в атаку вновь поднялись большевики. Давя бегущих длинными очередями, расчет допустил непоправимую ошибку – перегрел ствол, вследствие чего раздуло застрявшую в затворе гильзу. Устранить неисправность до того, как в окопы ворвались славяне, никто уже не успел…

Лейтенант не знал, что к его пулеметчикам бежал, отчаянно матерясь, командир русского взвода Вадим Сиделев. В тот миг он ненавидел немецких пулеметчиков больше, чем кого-либо в своей жизни… И потому стрелял из табельного ТТ так быстро, как никогда еще не стрелял, практически мгновенно переводя ствол пистолета от цели к цели и тут же нажимая на спуск. Он даже не целился, оружие словно стало продолжением его руки, и пять пуль, выпущенных в считаные три секунды, оборвали жизнь трех членов расчета. В ответ успел торопливо выстрелить лишь второй номер, и пуля, выпущенная из его «люгера», зацепила бок лейтенанта, сломала ребро. Но Сиделев словно бы и не почувствовал боли (хотя от удара его и пошатнуло), а, запрыгнув в окоп, остатком обоймы положил еще двух фрицев, после чего принялся спешно менять магазин…

Отчаянно ругаясь, немецкий взводный ворвался в дзот, словно злобный вихрь, однако от увиденного брань застряла в его горле: первый номер распластался на полу, а на месте его левого глаза зияла страшная рана. Второй лежал на коленях подносчика боеприпасов, спешно бинтовавшего камраду простреленное плечо.

Лейтенант похолодел, поняв, что по амбразуре дзота вел огонь снайпер и что расчет воевал, даже потеряв командира. Помощник подменил его, не прекращая вести огонь, но и сам получил рану… Уже бывалый офицер колебался, понимая, что как только станет к станковому МГ, он превратится в мишень русского снайпера. Но, в конце концов, решился действовать, осознав, что без пулемета атаку не отбить.

– Заканчивай перевязку и помоги мне снять «машингевер» со станка! Встанем в окопе, ты будешь держать сошки, а я стрелять…

Но германский взводный уже не успел осуществить задуманное. Секунды промедления стали для него и уцелевших членов расчета роковыми… Понимая, какую опасность представляет для атакующих последний действующий пулемет, дзот обошли гранатометчики Астахов и Рогов, расчистив себе дорогу очередями МП-40. И в раскрытую дверь укрепления они закинули оставшиеся две «колотушки», хороня последний шанс немцев отбиться…

Глава 15

27 августа 1942 года

Декретное время: 17 часов 32 минуты

Район высоты 135,4 Три кургана. Первый батальон 282-го полка НКВД

Атака складывается удачно. Я бы сказал даже, что очень удачно, несмотря на значительные потери среди пополнения милиционеров. Жаль их, конечно, хотя… Все они боты. Даже Ванька Двуреченских, узнав о ранении которого я поначалу аж весь захолодел. Даже Олька. Олька… Хотя с ней пока еще не все ясно. Эти самые сны из настоящего, которые она теперь запоминает едва ли не в мельчайших подробностях, заставляют меня думать, что в аватаре любимой осталась часть ее сознания. Души, если угодно, и что показательно, когда я пребывал в своем мире, а мой аватар условно воевал, мне никаких снов не снилось…

Но ладно, пусть Оля – это все-таки игровой персонаж. Изначально. А что же с неигровыми, так называемыми NPC, или, по-простецки, ботами? Отчего они помнят о семье и подробно рассказывают истории из довоенной жизни, вспоминая детство, как тот же Ванька Двуреченских? Или испытывают острые эмоции вроде стыда или желания показать себя, которые проявил проштрафившийся Вадим Сиделев? Жертвуют собой в бою, как Володя Аксенов? Хотя ведь всем им доступны и страх, и слабость, и неуверенность. Я лично видел у своих бойцов проявления мужества, твердости воли, победы над собственными слабостями. Или, наоборот, ужас, безволие, неспособность вести бой… Так как это объяснить, как?! Почему они все кажутся мне настолько живыми и полноценными, что я зачастую забываю, что нахожусь в игре, забываю, что я – простой парень, студент из будущего, а не командир войск НКВД?!

– Они не живые, если вы об этом, уважаемый игрок. И конечно, это не мятущиеся, не нашедшие покоя души тех, кто пал на полях сражений Великой Отечественной. Но нельзя называть их и ненастоящими…

Дело в том, что при создании виртуальной реальности с помощью нейронных сетей был проанализирован огромный пласт информации, касающийся судеб реальных фронтовиков. Место рождения, детство, юность, родители. Учеба, армия, модель поведения, поступки… Были проанализированы едва ли не все известные эпизоды боевых действий, начиная с рассвета 22 июня 1941 и завершая закатом 2 сентября 1945-го.

Выводились психологические портреты всех хотя бы относительно известных участников войны – по уцелевшим журналам боевых действий, наградным листам, автобиографиям, переданным семьями, где они сохранились, а также историческими обществами, движениям поисковиков, ветеранскими организациями…

На базе их искусственный интеллект проекта – между прочим, один из самых передовых на текущий день в сфере игровой индустрии! – создавал максимально приближенные к реальным, аутентичные персонажи фронтовиков. Они повторяют их судьбу, копируют характер и модель поведения, привычки… Ну и не только фронтовиков, но и гражданского населения, соответственно. И, наконец, каждый из персонажей NPC наделен собственным искусственным интеллектом – конечно, не таким мощным, как у главного игрового, но достаточным для того, чтобы боты могли очень близко копировать человеческие эмоции, могли самостоятельно думать и принимать решения согласно прописанным для них моделям поведения.

В сущности, вы, уважаемый игрок, находитесь рядом с максимально близко воспроизведенными копиями живых людей, фронтовиков Великой Отечественной войны. Уровень совпадения их поступков, поведения и биографии с оригиналами достигает примерно 90 %. И повторюсь, самое важное – это то, что они повторяют их судьбу, судьбу реальных людей… А «не оригиналы» вписаны в игру на основании среднестатистического анализа по фронтовикам и общих списков сражавшихся, чья биография при этом неизвестна.