Стиратель - Яна Каляева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В лектории та же расслабленная курортная атмосфера, и после появления старичка-преподавателя вообще ничего не меняется.
— Здравствуйте, дети. Можете сесть, — говорит лектор, хотя эти оболтусы и не подумали встать, когда он вошел. — Сегодня мы рассмотрим взаимосвязь четырех родов жидкостей, из которых состоит человеческое тело, со стихиями, минералами, цветами и созвездиями.
Может, такими словами здесь описывают целительскую магию? Четверть часа спустя понимаю, что никакого отношения к тому, что наблюдал в Тени, эта псевдонаука не имеет. Здесь преподают что-то сродни астрологии, гомеопатии и прочей хиромантии. Впрочем, за чистоту сознаний студентов переживать не стоит — они не слушают: болтают между собой, флиртуют, обмениваются колкостями, а на заднем ряду, кажется, завязалась драка.
Лекция тянется уже полчаса, когда дверь распахивается и в аудиторию вваливается толпа парней.
— Чего же это вы начали без меня, мэтр? — вопит явный вожак, высокий красавчик с серебристыми волосами до середины спины.
Все смеются. Преподаватель замолкает и ждет, пока опоздавшие рассядутся, но это не так-то просто. Они выбирают два ряда, хотя их всего человек десять, и начинают сгонять оттуда тех, кто сел раньше. Многие торопливо пересаживаются, но пара мальчиков начинает артачиться:
— Мы уже сидели здесь! В зале всем хватит места!
— Ах так! Перечить мне изволите! — красавчик заливисто смеется. Воздух вокруг него электризуется.
Смотрю через Тень: из рук красавчика вылетают изящные дротики. Надеюсь, это все-таки не боевая магия… Дротики выглядят легче, чем лезвия, которые посылала в меня та стерва на дороге.
Один из мальчиков успевает выставить щит, другой пытается отпрыгнуть в сторону, но неудачно — дротик цепляет его плечо. Выныриваю в реальность — одежда жертвы цела, ран нет, но пострадавший выглядит слегка контуженным, и кровь хлещет из носа. Его подхватывают под руки и вытаскивают из аудитории.
— Это Эдгар, внук графа Нагеля, — шепчет мне Кир, показывая на красавчика. — С ним… предпочитают не связываться. Он же может не только учебные заклинанья использовать. Вообще это запрещено, но он знает, что ничего ему не будет.
— А подкараулить в уголке и устроить темную? Он что, настолько силен?
— Да какое! Самые простые щиты проваливает. Но ведь тогда вмешается его дед…
До конца лекции графский внук и его приятели развлекаются по полной программе: то перед заучкой с первого ряда вспыхивает учебник, то платье на какой-то девочке становится вдруг прозрачным. Лектор старательно игнорирует эти выходки и бубнит свою псевдонаучную ерунду, не заботясь, слышно ли его хотя бы в середине аудитории.
Мысли о карьере преподавателя перестают играть радужными красками. Похоже, управиться с это шоблой будет не проще, чем со стаей павианов… Но должны же среди студентов найтись и те, кто действительно хочет учиться?
Торжественный прием должен уже начаться. Кир вызывается меня проводить. Однако по пути нас перехватывает Арне и умоляюще смотрит на меня — уже обоими глазами. За день до отъезда в Академию после нашего сеанса хрусталик очистился настолько, что Арне смог плохо, смутно, через головные боли, но все же видеть. В пути мы продолжали лечение, и сейчас изувеченный глаз действует лишь ненамного хуже, чем здоровый. Что ж, работу следует завершить, а потом уже развлекаться.
Арне набрасывает «тишину в библиотеке» едва ли не раньше, чем я успеваю прикрыть дверь в свою комнату. У него даже пот на висках выступает — так он старается вложить в заклинание как можно больше сил — ведь эти же силы будут направлены на его исцеление. Быстро вдыхаю воздух — инерция мышления, в Тени отлично можно дышать — и ныряю.
В первый раз мне показалось, что работы передо мной прорва, но с каждым сеансом очищение хрусталика шло все быстрее: и я стал действовать увереннее, и организм пациента адаптировался к этому воздействию. Неожиданно для меня самого работу удается завершить за какой-то час. Напоследок моделирую роговицу здорового глаза — исправляю врожденную близорукость. Выныриваю.
Арне смотрит на обстановку комнаты — совершенно обычную для аристократов этого мира — так, словно внезапно попал в Диснейленд.
— Я и забыл, насколько яркими бывают цвета, как объёмны предметы, — говорит он тихо. — Послушай, Мих, хотя сейчас у меня нет ни денег, ни влияния… если есть или когда-либо появится что-то, что я смогу для тебя сделать — только скажи. Исполню все, если это будет в моих силах. А если не в моих силах, то стану сильнее и исполню. Или погибну, пытаясь. Слово Высшего.
— Слово Высшего? Принято, Арне.
— Ты понимаешь, что равного тебе по силе целителя не было уже несколько поколений? Поверь мне, уж я-то искал, искал всю свою жизнь.
— Это, конечно, весьма впечатляет. Подумаю, что мне с этим делать. А теперь нам пора. Банкет, должно быть, уже в разгаре.
Глава 12
Крик Вишни
Банкет действительно в разгаре — это становится ясно еще на подходе к корпусу, где располагается зал приемов. Какое-то тело самозабвенно блюет в розарии. Неподалеку кусты колыхаются в характерном ритме… и не только в одном месте. Ладно, будем надеяться, еще не все благородное общество успело назюзюкаться в хлам.
В банкетном зале меня встречают разоренные закуски и разрозненные группки людей, поглощенных беседами о чем-то своем. Пытаюсь отыскать в толпе барона — не то чтобы по нему соскучился, но он может представить меня нужным людям. Однако внимание мое привлекает другой человек — женщина. Она говорит что-то вроде бы негромко, но с десяток аристократов столпились вокруг и ловят каждое ее слово. Почувствовав мой взгляд, она оборачивается, смотрит на меня, слегка улыбается и неторопливо идет в мою сторону.
Моя рука непроизвольно сжимается в кулак. Это та самая стерва, которая чуть не убила меня мимоходом по дороге из села в городок.
— Мы где-то встречались? — голос у нее глубокий, грудной.
— Едва ли.
— Жаль. Но не буду лукавить, я слышала о вас, вы — тот самый необыкновенный новый целитель. Нарушу этикет и представлюсь первая… правила ведь придуманы для того, чтобы их нарушать, верно? Я Симона. Внучатая племянница графа Нагеля. Не то чтобы это было во мне самым интересным, но вам все равно обязательно доложат, и я
