Зрелые годы Джульетты - Маргарита Южина

– Не мародер, а крохобор! Слова-то выбирай! И вообще! – разозлилась Глаша. – Твоя крыса вся такая фря, а на нищего артиста позарилась! Что ж ты за ней не уследил? Мой-то хоть из-за любви…

– Ну уж, коне-ечно! – обиженно протянул Ангаров. – Твой из-за любви! К деньгам! Это у моей чистые и светлые чувства – она взяла и все бросила! И меня! И квартиру! И деньги!

– Только карточку с собой прихватила да документы, – напомнила Глаша. И вдруг осеклась: они совсем, что ли, с ума сошли с Ангаровым? Идут и выясняют, чей супруг порядочнее! А эти супруги их оба взяли и скинули, как стоптанные башмаки. И она, Глаша, на фиг не нужна своему благородному Рудику, и Ангаров тоже… не нужен Мике, даже с деньгами.

– Они оба хороши, – пробубнила Глаша.

– Точно, – вздохнул Ангаров. – Вон тебя, такую страшненькую, а ведь любил же, если столько времени с тобой прожил. Я бы и дня не смог.

– Не переживай, и твоя Мика… она тебя ценила… за деньги, конечно, ну так ведь хоть за что-то…

Они пришли домой взъерошенные. Друг друга просто не хотелось видеть. А уж разговаривать и подавно.

– Слышь, красавец – денежный мешок, может, ты, если уж совсем со мной не уживаешься… может, гостиницу снимешь? – не могла перенести обиду Глаша. – И мне спокойнее…

– Сейчас прямо, ага, разбежался! – фыркнул Ангаров, бесстыдно скидывая перед ней футболку и джинсы. – Я у тебя спрашивал? Спрашивал. Ты разрешила. Теперь терпи. Я ж терплю.

И он первым юркнул в душ.

– Ну хорошо, посмотрим, кто первый не вытерпит! – прошипела она.

Утром Глаша проснулась оттого, что ее кто-то упрямо тряс за плечо.

– Рудик? – не открывая глаз, пробормотала она. – Это ты?

– Ме-е-е-е… это я-я-я-я, Ру-у-удик… – блеял кто-то в самое ухо. – Я был козлом, в козла и пре-е-евратился-я-я!

Глаша испуганно распахнула глаза – перед ней в свежей белой рубахе стоял Ангаров.

– Вставай! Кофе на столе. В постель не потащил, нечего тебя баловать, поднимайся, – ехидно улыбался он.

– А сколько… сколько времени-то? – хлопала ресницами Глаша. – Мне тут такой сон…

– Опять про любимого? Я тоже слышал, как он козлом орал.

– Сам ты орал! Сколько времени, спрашиваю? – Этот несносный Ангаров с самого утра способен угробить самые добрые чувства! – А что, будильник уже звонил, да? Я проспала?!

– Времени – без двадцати восемь. Говорю же, вставай.

Глашу будто сдули. Точно из шарика выкачали воздух.

– Скажи, чего ты приперся ко мне в спальню, недоброе созданье?! – угрюмо уставилась она на него. – Мне вставать еще через час, понял? Выйди и пой за дверью колыбельную! Чтобы я уснула.

– Не получится. У нас нет времени, нам надо срочно ехать в Замятино! – потянул на себя одеяло Ангаров.

– Ты что? Сдурел?! – испугалась Глаша и дернула одеяло к себе. – Куда одеяло-то тянешь? Я ж тебе… я ж тебе не законная супруга!!! Я там вся… в одной пижаме сплю!

– Ой, держите меня семеро! – ядовито скривил губы Ангаров. – А кто предлагал мне прекрасно провести время? Недорого, вот ведь что подкупает!

– Не шути так, я утром неадекватная какая-то… Сама себя боюсь, – честно предупредила Глаша.

– Ты и вечером не больно-то… Вставай, в последний раз предупреждаю… сейчас… ой-ё!!!

Глаша ловко извернулась и бросила в нудного приставалу подушкой. Ангаров такой фамильярности не ожидал. Он вытаращил глаза, раскрыл рот и выпустил одеяло. Глаша тут же завернулась в него, будто в кокон, и уголок даже на голову натянула. Пусть попробует тронуть! Она тогда… кинет в него телефоном, вон она трубка, валяется на полу. Но Ангаров больше попыток не предпринимал – касаться чужой жены, когда та вся еще в постельном режиме, он не отважился. Глаша победила. Да! Совершенно точно. Она даже слышала, как удаляются его шаги, потом раздалась какая-то возня в прихожей и наконец хлопнула дверь. Вот и правильно. Езжай и сам ищи свою Мику! А она, Глаша, будет спать! До упора!

Но спать не получалось – сон был вероломно разбит. Она тихонько поднялась, вышла в прихожую, хотела посмотреть, где ее ключи, и вскрикнула от неожиданности. Позади нее со шваброй стоял Ангаров и преграждал ей путь к спальне.

– Ага-а! Вышла? Теперь давай на кухню! Кофе пить! Давай, милая, иэх! – И он угрожающе выставил швабру вперед, а потом и вовсе стал ею тыкать в Глафиру.

Глаше некуда было деваться, кроме как на кухню.

– Ты чего делаешь-то? Да не тыкай меня, я уже сама… Взрослый мужик, а ведет себя… – со злостью гремела она ложечкой о кружку, размешивая сахар. – Еще и вооружился… против женщины – герой прямо! Поставь швабру на место! Я ее с первой получки купила! Она старенькая… Деловой, ходит тут… командует!

– Все? Ты остыла? Кофе пьешь? – сунулась в дверь хитрая физия Ангарова. – Вот и умница. А то нам же надо в Замятино, пока наши голубки не слиняли. Запомни, Глафира, у них ключ к деньгам.

– А мне плевать! Мне сейчас на работу, – показала язык Глаша и довольная уселась уплетать заботливо приготовленный Вадимом бутерброд с сыром.

– Да какая работа! – опустил швабру Ангаров. – Они ж… сбегут! Где их искать-то потом? Сейчас самое время! Мы приедем и этого твоего Рудика – за бороду цап!

– У него нет бороды! – буркнула Глаша. – Ты ж его не видел!

– У всех, значит, козлов есть, а у твоего…

– Сейчас как… убери швабру! Не порть мне нервы! – рычала Глаша, пытаясь запустить в противного Ангарова баранкой. – Мне еще работать! Дай съезжу по лбу разок, душу отведу!

– Отпросись! – набычился тот.

– Не-а, у нас завтра телевиденье, никак нельзя, – ехидно кривлялась Глаша.

– И завтра ты тоже не сможешь? Поня-я-ятно… Тогда давай рисуй, как туда доехать.

– Ты все равно не найдешь! Да куда они денутся? Им и там неплохо. Знаешь, какая там дачка? Загляденье! Не зря Рудик туда баб таскал… сволочччь!

Ангаров убрал швабру и грустно уселся на диван. Больше он до самого ухода Глаши не проронил ни слова. Она же бегала по комнате, собиралась на работу и старательно делала вид, что его не замечает. Но в конце концов все же не выдержала – села рядом и ткнула его плечом:

– Ну чего ты… швабру бросил? Нос повесил? Правда, у нас телевиденье завтра… Давай, я сейчас сбегаю, что надо сделаю, а после обеда, часика в три, ты заходи за мной. Как раз с автовокзала туда автобус в четыре идет. Успеем. А в шесть обратно.

Ангаров только вздохнул.

– Да ты вообще эгоист какой-то, – обиделась Глаша.

– Это очень опасно, понимаешь? – серьезно взглянул ей в глаза Вадим. – Они, Рудик с Микой, не знают, чем рискуют.

Глафира фыркнула:

– И я из-за их светлой и большой любви должна отказываться от своей карьеры? Пусть она маленькая, но… моя!

– Иди, – перебил ее Ангаров, – я подожду. И приду ровно в три.