Philophobia - Валерий Лашманов

Сомневаюсь, я же филофоб. Я боюсь любить…

Из тени снова выходит девушка. Полина. Она протягивает руку помощи, но я хочу оттолкнуть ее. Нельзя. Не подходите ко мне, я же филофоб! Оттолкните, как всегда это делали.

Тогда Полина хватает меня и тянет за собой. В мир надежд и счастья.

Обещает показать какое-то дерево желаний.

И снова она пришла, чтобы помочь.

Возможно ли, что я могу привязаться к ней?

В ночи сияет 8

Тони лежал в постели и размышлял, глядя в потолок. Он чувствовал отчаяние, не зная, как поступить и какое решение будет правильным. Хоть идея и казалась простой, ее воплощение требовало некоторых усилий. Но Тони не был уверен, нужно ли ему это. Он не понимал, почему так сильно заинтересовался этой идеей. Может быть, у нее были скрытые мотивы.

Тони утопал в мыслях, которые не давали ему покоя. Они не давали ему заснуть, постоянно возникали в голове и отвлекали. Что-то мешало ему, все эти мысли и внутренние переживания. Он боялся их, боялся своих чувств и эмоций, поэтому не мог принять решение, чтобы действовать.

— «Почему я должен идти на поводу у своих эмоций?» — подумал он, скинув одеяло на пол. — «Эмоции могут втянуть меня в то, что причинит мне новую боль. Не хочу».

Он боялся боли? Или самого себя? Или последствий? Или одиночества?

Всего сразу.

— «Должен ли я написать ей? Должен ли сказать? Как она воспримет эту информацию? Уверен, что отвергнет меня, как и все остальные».

Мысли давили, угнетали. Заснуть не получалось, поэтому Тони открыл окно и увидел Луну — она ярко светилась, а ее свет падал даже на пол комнаты.

— «Я боюсь привязаться. Боюсь чувств, которые могут возникнуть. И боюсь одиночества».

Тони думал о Полине. О тех ошибках, которые успел совершить.

Ее лицо запечатлелось в его памяти. Он видел ее, когда закрывал глаза. Не мог избежать этого — лицо все равно появлялось перед ним во всех мельчайших деталях. Он помнил цвет теней на ее веках, подчеркнутые тушью брови, выпуклые щечки и мягкие губы.

Ему не скрыться от нее. Не убежать.

Эта игра началась давным-давно. Уже тогда, когда Тони написал рассказ про Полину.

Почему он это сделал? Как эта идея пришла в его голову?

Тогда он чувствовал себя одиноко. Был трудный период. Все отвернулись от Тони, и только Полина смогла разнообразить его грусть своей простотой. Поэтому он решил поговорить с ней. Но не получилось. И он винил в этом только себя.

— «Она отстранилась от меня, зная мое прошлое. Почему я должен страдать из-за ошибок прошлого?»

Хотелось все бросить и просто написать ей, рассказав правду.

Тони сел, взял гитару. Ударил по струнам. И плевать, что все соседи уже спят. Сейчас главное то, что из Тони выплеснулись чувства. Он начал петь.

О Полина, о Полина,

Ты — цветущая долина.

И пусть жизнь моя смеха полна,

Уйду туда, где не растут цветы.

Но удали меня, прошу,

Я устал громко так кричать.

Пусть лежит мой путь

Туда, где нет ни грусти, ни любви.

Он успокаивал себя тем, что если бы был шанс вернуться в прошлое, то всех его ошибок и не было бы. Тони не посмотрел бы на Полину, поэтому не страдал бы от бесполезных переживаний. Это действительно успокаивало, но на самом деле было обманом. Ошибки все равно были бы, не эти, тогда другие. Нельзя укрыться от судьбы за покровом обмана.

— Я боюсь себя. Боюсь любить. Боюсь последствий. Эмоций. Я же не плохой, но… боюсь, что она отвергнет меня, потому что я ей противен.

Почему его тревожит эта ситуация?

Тони не знал.

Мысли вдруг стали пустыми.

Исчезли надежда и счастье.

Холод

Люди дрожат от холода. Теплолюбивые.

Тони ненавидел холод, потому что из-за него всё и всегда шло не так, как он планировал.

Холодно…

Тони стоял у открытого окна, ядовито-едкий дым выползал из его рта густым облаком, после чего растворялся на морозе.

Тони знает, что этот дым медленно убивает его. Однако он не меняет своего решения и продолжает курить, смотря на Луну. Он думает, что сможет дотянуться до нее, прикоснуться, быть рядом с ней, но на самом деле это только иллюзии.

Во всех бедах он обвинял и себя, и её. Не могло быть такого, чтобы вина лежала на одном из них — это невозможно. Поэтому Тони смотрел на Луну, вспоминал лицо своей возлюбленной и время, которое они проводили друг с другом. Свои чувства. Когда-то он полюбил её с первого взгляда.

Он всегда обвинял и себя, и ее. Тони не мог поверить, что кто-то один из двоих мог быть единственным виновником — это было невозможно. Поэтому он смотрел на Луну, вспоминая лицо своей возлюбленной и время, проведенное вместе с ней. Вспоминал свои чувства, которых теперь боялся.

Он увидел ее давно и это было случайностью.

И с тех пор Тони не забывал её.

Они постоянно мирились, вновь проводили время вместе, ссорились и все повторялось снова и снова. Тони просто начал смеяться над этим. Это было забавно и смешно, потому что он понял, что они неотделимы друг от друга и их связывают неразрывные узы, которые всегда притягиваются друг к другу. Снова и снова. Всегда.

Холод пожирает. Обжигает. Разбивает человека на множество частей, оставляя только обломки.14 В такие моменты хочется забыться, скрыться от любопытных глаз и надеяться, что в следующий раз всё будет иначе, и можно будет быть собой. Кто не мечтает об этом? Кому нравится быть последней тварью, которая мешает другим? Быть тем, кто готов на всё, чтобы подняться над другими.

Отвратительно. Плохо. Низко.

Тони выдохнул новую порцию дыма и с грустью вздохнул, глотая ком свежего воздуха, который застрял в горле. Он взглянул на горящую сигарету, пожал плечами и бросил ее. Она прорезала воздух и упала вниз. Потухла. Стала бесполезной оболочкой, которая никому не нужна.

Как и Тони. Такой же бесполезный.

— А помнишь надписи на стенах? — прошептал он. К кому он обращался? Наверное, разговаривал сам с собой. — В парке? Мне они напоминают о нас, ведь именно мы разрисовали ту стену. Поздней ночью, вместе. Вдвоём.

Тони закрыл окно и опустился на пол. Он схватился за голову и вспомнил прошлое. Как он гулял с Полиной,