Лучший подарок - Мэри Бэлоу

— Да, милорд, — неожиданно мягким и низким голосом ответила она.

— Вы пойдете в гости? — продолжил он вопросы. — Будет кто-то по Вас скучать, если Вы уедете?

Выражение ее лица не изменилось, но, все же, у него создалось впечатление, что глубоко внутри, там, где она живет по настоящему, она скривилась от его бестактности.

— Нет, милорд, — сказала она.

— Я — дядя Деборы Латимер, — сказал он. — Уоррен Нэш, виконт Бакли, к Вашим услугам, мадам. Есть вероятность убедить Вас поехать в мое имение в Гэмпшире? Моя сестра с мужем, родители Деборы, уехали в Италию, и оставили ее на мое попечение. Откровенно говоря, я не знаю, что должны делать пятнадцатилетние леди на Рождество. Мне просто необходимо найти для нее компанию, или, если хотите, компаньонку. Вы не согласитесь поехать с нами?

Ее глаза вспыхнули. И больше ничего. Он еще не видел женщину, которая была бы так замкнута. Он всегда думал о женщинах, как об открытых книгах, в которых эмоции так же легко разобрать, как слова на страницах. У него раньше никогда не возникало проблем с пониманием того, что чувствуют или о чем думают его знакомые леди.

— Да, милорд, — сказала она.

Он ждал каких-то вопросов или условий. Но она больше ничего не сказала. Ее взгляд, как он заметил, был сосредоточен, но не на нем, а на какой то точке на его подбородке. Или где-то рядом…

— Предполагаю, что Дебора стремится побыстрее уехать, — сказал он. — Как скоро вы можете быть готовы, мисс Граггс?

— Полчаса? — предположила она.

Полчаса! О господи, большинство его знакомых, предложили бы два-три дня.

— Не могли бы Вы прислать ко мне Дебору? — попросил он, когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Черт бы побрал Сюзанну, думал он, слишком раздраженный, чтобы найти какую-нибудь более оригинальную фразу для порицания своей сестры. Как он должен преподнести такие новости племяннице?

Мисс Граггс посмотрела на него так, как будто эта просьба не доставляет ей ни малейшего беспокойства. Ни на грамм.

Проклятье!!!

Она никогда не отходила от школы дальше, чем могла дойти пешком. Она никогда не ездила в карете. Она никогда не находилась в компании джентльмена дольше, чем одна-две минуты, не считая времени, когда в качестве примера танцевала с учителем танцев. Ее приглашали быть партнершей, когда ему нужно было показать новые фигуры воспитанницам, к которым ему строго-настрого было запрещено прикасаться, а больше никто из преподавателей не желал терпеть его липкие руки и гнусавую лесть.

Она не была уверена, радоваться ей или огорчаться. Сначала она была ошеломлена и поражена. Она едет на праздник. Она встретит Рождество в поместье в Гэмпшире. В доме виконта Бакли. Она не останется в школе одна, как всегда было на ее памяти. А затем она разволновалась. Ее зубы выбивали дробь, руки дрожали, а мысли мелькали с головокружительной скоростью, пока она укладывала свои скромные пожитки в чемодан, который одолжила ей мисс Филлипотс.

Теперь, после того, как улеглось первое волнение и переполнявший ее восторг от роскоши богато украшенной кареты, плавно покачивающейся на ухабах, ничего больше не могло скрыть напряженной тишины, повисшей между тремя путешественниками. Неестественная, гнетущая тишина. Дебора была угрюма и недовольна. Джейн не винила ее за это — девочка только что узнала, что родители уехали отмечать Рождество, а ее не взяли. Но в то же время, Джейн опасалась, что часть этой мрачности Деборы была вызвана тем фактом, что ей навязали в качестве компаньонки Граггс, учительницу, которая не была в действительности леди.

Виконт просто молчал. Джейн сомневалась, что он ощущал неловкость. Но она чувствовала ее. Это было ужасно. У нее не было никакого опыта общения с мужчинами. Виконт Бакли подавлял ее своим мужским началом. Он был темноволос, не намного выше ее, худощав. Она предположила, что он весьма хорош собой по любым стандартам. Хотя она видела не так много мужчин в своей жизни. Он казался ей самым красивым из всех, кого она знала. И очень мужественным.

Она была растеряна и слегка напугана.

— Мы почти на месте, — сказал он, поворачиваясь к Деборе. — Ты почувствуешь себя лучше после чашечки горячего чая.

— Я не буду чувствовать себя лучше, — пробурчала в ответ племянница. — Я ненавижу Рождество. И еще ненавижу маму и папу.

Джейн посмотрела на девочку. Ей захотелось взять ее за руку и сказать, что у нее есть, по крайней мере, дядя, который готов принять ее. Во всяком случае, у нее был хоть кто-то родной, и было куда поехать. Но такое сочувствие, как ей казалось, вряд ли успокоило бы ее ученицу.

— Если это тебя утешит, — сказал дяде девочке. — То, на данный момент, они и мои не самые любимые люди, Дебора.

— Это означает, как я понимаю, что Вы не в восторге от того, что меня Вам навязали, — страдальчески промолвила девочка с мрачным выражение лица. — Все знают, что Вы не верите в Рождество, дядя Уоррен.

— Ладно, — вздохнул тот. — Я посмотрю, что можно будет сделать для тебя в этом году, Дебора. А вот и дом. Всегда такое удовольствие видеть его в конце долгого путешествия.

Джей не слышала больше ни слова из беседы, если даже она и продолжалась. Она глядела на дом. Построенный в середине прошлого столетия, он поражал классической симметрией линий, создававших обманчивое впечатление незамысловатой простоты: прямоугольной формы, из светлого камня, высотой в три этажа, с куполообразной центральной частью и выступающим портиком с широкими мраморными ступенями, ведущими к высоким двустворчатым дверям. Он был большим и еще более великолепным, чем дом ее мечты. Только не было снега, лишь голые деревья и пожухлая трава на цветочных газонах. Но, тем не менее, все так напоминало дом ее фантазий, что у нее перехватило дыхание.

Это и есть Косвей? В этом доме она должна провести праздники?

Она внезапно поняла, что тесно прижалась к окошку кареты и пристально уставилась на дом. А так же осознала, что ее спутники молчат. Она повернула голову и встретилась взглядом с темными глазами виконта. Она снова размечталась и оказалась в своем тайном мире, в глубине своей души, где не имело значения, что в реальном мире ее не замечали, и, что в этом реальном мире нет никого, кто бы ее уважал или любил. Этот тайный мир она обнаружила еще совсем маленьким ребенком.

— Вам нравится мой дом, мисс Граггс? — спросил ее виконт.

— Да, милорд, — ответила она, ощущая непривычное для себя желание кричать от восторга. Она обуздала это чувство и сухо добавила. — Он очень красив.

— Я тоже так думаю, — сказал он.

Она чувствовала, что его взгляд задержался на ней еще несколько мгновений. Она упорно не поднимала глаза от плотно сжатых на коленях рук. Затем карета слегка дернулась, перед тем как полностью остановиться, а лакей открыл дверцу и установил ступеньки, чтобы они могли спуститься. Она снова ощутила горячий шар волнения в своем животе.