Встретимся у Ральфа - Джуэлл Лайза

Карл и Шевон. Современная, самодостаточная пара. Шевон знала кучу людей, которые искренне завидовали их образу жизни и характеру отношений. По сути, у нее было все, чего только можно пожелать: чудесная квартира, которую они успели купить практически за бесценок еще до того, как Баттерси пережил очередной подъем; замечательная собака, друзья, которых они знали еще с университета, теплые и искренние отношения. Друзья не раз говорили, что их отношения с Карлом – образец для всех остальных, эталон, которому хочется следовать. И вот теперь все должно было измениться. При мысли об этом Шевон содрогнулась.

Теперь уже не отмахнешься от того, что в последнее время она сильно растолстела. Карл наверняка заметит, что ее жизнь катится в никуда. Он будет возвращаться со своего Drive Time шоу, энергичный и раскованный, заряженный общением со слушателями и очередной десяткой топовых песен, а дома его будет встречать Шевон, растекшаяся по дивану и приклеившаяся взглядом к телевизору. Шевон, впихнувшая в себя огромный ужин, поскольку ей стыдно было объедаться в присутствии Карла. И что он подумает при виде этого зрелища?

Будет ли он все так же водить свою черную легковушку, которую приобрел сразу после окончания университета? Будет ли носить свои старые чинос с дыркой на колене и такие же старенькие, потертые ботинки, которые купил бог знает когда? Будет ли переодеваться дома в свои забавные тибетские носки с кожаной подошвой? Будет ли готовить им с Шевон по чашке чая, чтобы поудобнее устроиться потом перед телевизором?

Будет ли он все так же любить ее?

Шевон поежилась от холода. Еще недавно зима лишь робко постукивала в дверь, и вот теперь она заявила о себе в полный голос. Темное облако скрыло на мгновение луну, но ветер тут же потянул облако дальше.

«Идем, детка, пора домой».

Они быстро зашагали по улице, в тепло и уют своего дома. Уже стоя перед дверью и нашаривая в кармане ключи, Шевон услышала чьи-то голоса. Глянув вниз, она увидела симпатичную темноволосую девушку, выходившую от соседей снизу. Сегодня туда то и дело приходили все новые и новые гости. Хотелось бы знать причину такого оживления.

Отстегнув поводок, она повесила его на крючок, и собака тут же метнулась в гостиную, прямо к Карлу на колени. Тот обнял ее, и Розанна в восторге лизнула его в щеку. Шевон наблюдала за ними из коридора, стягивая свое тесное пальто. Она позволила себе окунуться в тепло этой сцены, желая, чтобы та поглубже запечатлелась в ее памяти. Бесценный кусочек нынешней жизни, которая готова была измениться раз и навсегда.

3

Ральф и Смит считались лучшими друзьями вот уже пятнадцать лет. А до этого они целых четыре года были врагами. Смита бесила творческая натура Ральфа и слегка жеманные манеры, а Ральфа раздражало то, с какой легкостью давалась Смиту учеба в школе. Друзья у каждого были свои. Когда пути их изредка пересекались, эти двое фырчали и порыкивали друг на друга, как враждебно настроенные псы, а приятели сдерживали их, как хозяева, тянущие на себя поводок.

Сближению их способствовала девушка. Она была студенткой по обмену. Ширел, так ее звали, жила в семье Смита целых два месяца. Из Балтимора в Лондон она приехала в мае. Тогда на ней красовались слегка расклешенные и подвернутые джинсы, дополнял которые бирюзовый свитер с широким воротником. У Ширел были длинные волосы и простенькое, без косметики лицо.

В свой первый школьный день Ширел увидела Ральфа, который лениво выходил из автобуса. Брюки на нем сидели в обтяжку, а синий блейзер был заколот сзади простой булавкой. Волосы искусно всклокочены, под глазами намазано чем-то вроде сажи. Полный отстой, по мнению Смита. Ширел влюбилась без памяти.

За этот учебный семестр Ширел перевоплотилась в Скунса. Волосы она выкрасила в черный, оставив посередине одну высветленную прядь. Все свои деньги она тратила теперь на одежду «сеточкой», кожаные юбки и ремни. Ширел научилась пить и курить и следовала за Ральфом по пятам, как преданный ротвейлер. Она зазвала его к себе, в дом Смита, немудреной фразой: «Трахни меня». Ральф, озабоченный юнец шестнадцати лет, не мог ответить на такое отказом.

Смит, еще один озабоченный юнец шестнадцати лет, находил эти встречи отталкивающими и притягательными одновременно, тем более что проходили они под крышей его собственного дома. Недвусмысленные звуки, раздававшиеся из комнаты Ширел, положили конец его сомнениям в сексуальной ориентации Ральфа. В какой-то момент любопытство взяло верх. Под предлогом поиска телефонного справочника Смит вышел в коридор в тот самый момент, когда Ральф спускался по лестнице, с самодовольным видом заправляя в брюки футболку.

– Как поживаешь, малыш Ральфи? – Смит на-деялся, что его вопрос прозвучал небрежно-покровительственно. – Как там дела с девушкой-скунсом?

Ральф с усмешкой глянул вверх.

– Не желаешь прогуляться? – поинтересовался он, засовывая руки в карманы.

Так все и началось. В конце семестра Ширел вернулась домой, невзирая на угрозы остаться, выносить Ральфу детей и вырастить их в норке, которую они будут делить с Sex Pistols и Siouxsie Sioux. А потом принять героин и умереть от передоза. Ну, а Ральф со Смитом стали друзьями.

Их дружба строилась на способности мирно сосуществовать друг с другом, не испытывая необходимости в словах или действиях. Как когда-то в школе, они по-прежнему общались с разными друзьями, занимаясь каждый своим делом. Что касается их совместного проживания, то они просто плыли по течению, не испытывая ни малейшей потребности в переменах.

Не сказать, чтобы они все время молчали. Иногда они принимались обсуждать, какой канал им лучше посмотреть. Порой это вызывало даже препирательства, и они пытались отнять друг у друга пульт, поскольку чувствовали, что соседу недостает здравомыслия, чтобы оперировать столь ценным инструментом. А иногда они принимались обсуждать женщин.

Для обоих это была больная тема. Смит и Ральф искренне считали себя неплохими парнями. В конце концов, они не были мерзавцами, не заводили интрижек на стороне и не обманывали своих дам. Им и в голову не пришло бы ударить подругу или потребовать от нее невозможного. И они не развешивали над постелями фотографии Мелинды Мессенджер. Разве это не характеризует их как славных парней? Они звонили, когда их об этом просили, не отказывались подвезти подружку в гости или по делам, покупали подарки, не требовали секса и радовали порой случайными комплиментами. Ральф и Смит старались обращаться с женщинами как с равными, но те раз за разом доказывали им, что недостойны такого общения. Странные существа, список претензий которых был длиннее самой длинной лондонской трассы, а истерики повторялись изо дня в день. Но были и другие. Время от времени им встречались женщины, в которых невозможно было не влюбиться. Ты терял голову сразу после знакомства, рассказывал о новой возлюбленной всем своим друзьям, строил фантастические планы на будущее, а затем оказывалось, что тебя бросали барахтаться в луже собственной глупости – и все ради типа, который будет лгать и изменять, бить и требовать невозможного.

Ральф, которого природа щедро наделила в плане либидо, не мог обходиться без секса и регулярно бросался в битву, возвращаясь из нее изрядно потрепанным и помятым. Но его неутомимые гениталии напоминали штык, все так же готовый к очередному сражению. Что касается Смита, то он предпочел добровольно отказаться от подобных передряг. Помятый, но живой и невредимый, он тихонько удалился в свой уголок.

Впрочем, по словам самого Смита, он берег себя для той единственной, о которой не знал практически ничего. Ему только и удалось, что обменяться с ней парой улыбок и кивков, однако девушка эта служила для него подлинным воплощением неземного очарования. Пять лет мечтал он о том дне, когда их пути наконец пересекутся. Тогда-то он одарит ее чарующей улыбкой, обменяется с ней парой остроумных фраз, пригласит поужинать в каком-нибудь дорогом ресторане, после чего гордо удалится, приняв как должное ее согласие.