Алые паруса (Ликвидатор - 1) - Валерий Ефремов

Дом дружбана питерского босса представлял собой невесть какой архитектурный шедевр. В советское время сюда по не известной никому причине селили лояльных к власти писателей.

Что и говорить - с той поры многое переменилось...

Хозяин встретил их, вернее - Бимбера, поскольку бодигарды никак не воспринимались "вживую", довольно своеобразно.

Зная высокий статус гостя, он тем не менее накрыл стол без особого изыска. Селедка, холодная картошка, водка "Привет" - правда, кристалловского разлива. Вполне возможно, сработала этакая ностальгия по их уголовному прошлому, хотя и несовместному. Понятно, что крупный вор Самбаз мог выставиться совсем иначе.

Гость, впрочем, принял достаточно небогатое угощение без всяких претензий. Несмотря на недавний ужин в ресторане, охотно и лихо опрокинул стакан водяры и смачно зажевал селедочкой, не обошел вниманием и холодную картошку, скудно сдобренную растительным маслом.

Вообще приборы стояли для пятерых человек, но бодигарды игнорировали застолье.

- Как дела у Варгуза? - поинтересовался Самбаз.

Бимбер был мало осведомлен о варгузовских делах - слишком давно с ним не общался, да и вообще его не интересовали чужие проблемы. Вопрос этот, однако, Бориса не сильно смутил, поскольку носил явно ритуальный характер: Бимбер знал, что Варгуз и Самбаз контактировали напрямую.

- Нет проблем, - промямлил Бабурин и сосредоточился на очередном селедочном хвосте.

Самбаз одобрительно кивнул.

Хозяин этой квартиры был агентом питерской братвы в Москве. Но не только. Он собирал всяческую информацию, которую можно продать, и этим, собственно, и жил. Самбаз, вероятно, являлся наиболее информированным человеком в Москве по криминальной части. Из числа частных лиц, конечно.

- Варгуз говорил мне, - приступил наконец к делу Бимбер, - что я могу рассчитывать на тебя, - банкир неопределенно покрутил в воздухе рукой, - в разного рода консультациях.

- Если Варгуз сказал это, значит, так оно и есть, - важно ответил хозяин. - А в чем, собственно, проблема?

- Я - президент "Стройинвестбанка".

Самбаз солидно кивнул, мол, ему об этом хорошо известно.

- А на меня наезжают, - продолжал Бимбер. - Требуют дань.

- Значит, кто-то звонил?

- Некие Хлебан и Зямба.

- Это группировка Келаря - Зямбы. Именно им отстегивал бабки прежний владелец.

- А мне вот платить что-то не хочется, - несколько задорно заявил финансист. - Как считаешь, насколько серьезны их угрозы?

- Речь идет о... - Хозяин задумался, выбирая подходящее, наиболее деликатное, что ли, выражение, но в конце концов придумать ничего не смог и остановился на самом распространенном... - мочилове?

- Так, во всяком случае, сказал Зямба. - При этом Бимбер зло зыркнул глазами.

- Организация, которую представляет Зямба, конечно, очень мощная. Она контролирует таможни, несколько вещевых рынков, банков, ну и все такое. Кроме того, у неё хорошие связи с ментами. Да и сам Зямба не какой-нибудь штемп, а очень серьезный вор. - Несмотря на весь этот суровый текст, хозяин старался говорить очень осторожно. - А у сколковцев, так обычно называют эту группировку, именно Зямба отвечает за ликвидации.

Лицо гостя заметно помрачнело.

- Так что же из всего этого следует?

Самбаз решил слегка разрядить ситуацию.

- Но все же к ликвидациям сколковцы прибегают крайне редко. В последний раз, - он слегка порылся в памяти, - четыре года назад. Дело в том, что Келарь - вор, скажем так, интеллигентный, и ему удалось оттереть Зямбу в сторону при принятии важнейших решений. С Келарем всегда можно договориться. Вот и телефончик его сотовый имеется. - Он протянул Бимберу бумажку.

- Хорошо. Спасибо, Самбаз, за хлеб, за соль да за добрый совет. Но пора и честь знать.

В прихожей, под зеркалом, Бимбер оставил, уходя, пару зеленых бумажек.

Но банкир не очень хорошо понимал, что предложить Келарю взамен требуемой дани, и решил: время ещё терпит и можно оставить разговор с главарем сколковской банды на потом.

А сейчас он ещё раз удивил водилу-секьюрити, распорядившись ехать на юго-запад Москвы, где в только что выстроенном доме проживала в трехкомнатной квартире его законная жена вместе с девятилетней дочкой.

Супруга встретила Бимбера почти без удивления, но со спокойной, выстраданной ненавистью. Он не раз предлагал ей развод, но Ксении страшно было оказаться без всякой материальной поддержки и без профессии в этом безумном, помешанном только на деньгах мире.

В свое время она страстно хотела выйти за Варгуза, но тот не пожелал стать её мужем, руководствуясь каким-то дурацким воровским кодексом. Она до сих пор не могла простить этого питерскому авторитету...

Да, Бимбер давно не жил с Ксенией как супруг, предпочитая проводить время с многочисленными любовницами. Но сейчас, попав в затруднительную ситуацию, он вдруг понял, что ему не на кого положиться в этой жизни, кроме собственной жены. Если не считать увлечения Варгузом (а в данный момент это даже пойдет на пользу), честность и порядочность Ксении всегда были образцовыми.

- Ксюша, дорогая. - Он сделал попытку её поцеловать, но женщина мягко отстранилась.

- Борис, сразу говори, зачем приехал. Я занята.

- Хорошо. Проблема в том, что у меня неприятности. Нет ли у тебя, кстати, чего-нибудь выпить?

- Ты же знаешь, что у меня нет лишних денег на выпивку.

Бимбер вздохнул.

- В общем, сейчас всякое может случиться. Я хочу, чтобы ты знала. Знала только ты одна. Завтра я открою в банке "Интеркредит" две депозитные ячейки. Там будут находиться два кейса. Взять их оттуда смогут только два человека - ты и я. Если, повторяю, со мной что-то случится, случится самое худшее - ты понимаешь, о чем я говорю, - сама эти кейсы не бери, позвони Варгузу. Возьмете их вместе. Вот, собственно, и все.

Ксения пожала плечами:

- Хорошо, я позвоню Варгузу. Если, конечно, с таким прохвостом, как ты, что-то и вправду может случиться.

Келарь и другие

9 августа, среда: утро

Весь мозговой центр сколковцев собрался в офисе - здании, напоминающем своими башенками и шпилями средневековый замок. Он возвышался непосредственно за кольцевой автодорогой на западе Московского региона, на холме, не то по причуде архитектора, не то по соображениям безопасности абсолютно лишенном растительности. В общем, сплошная глина.

- Валить Бимбера, и все дела! - Несмотря на суровость сказанного, говорил Зямба по выработанной годами привычке довольно вяло, но при этом весьма злобно щуря свои жаркие кавказские глаза. - Не сделаем этого - все московские воры нас за лохов считать будут, в том числе и собственная братва. Не говоря уж о том, что мы теряем приличные лаве.

Кроме высказанных Зямбой резонов, была у него и другая цель: поддержать свое реноме, которое падало, как он чувствовал, буквально с каждым днем.

Недавно Келарь, встретив в офисе подвыпившего земляка Зямбы, просто-напросто публично влепил ему затрещину. Да, пьянка в офисе уставом организации категорически запрещена, но наказать земляка должен был именно Зямба - тот являлся членом его боевой бригады.

Поступок Келаря толкнул Зямбу на дерзкий шаг. Он заявил корешу, что у его земляков появилась партия "снежка" и надо бы помочь им реализовать его. Давний дружок Зямбы на время даже онемел. Ведь они, организуя собственную группировку, поклялись не иметь дела с наркотой. Но Келарь понял, что это своего рода месть со стороны подельника за недавнее рукоприкладство, вызванное просто нервным срывом. И он согласился.

В конце концов вся эта затея со "снежком" закончилась полным конфузом. Земляки Зямбы продавали товар нигерийцам, а те их каким-то сложным приемом кинули, оставив без "снежка" и без баксов. Кидал все же достали, но дело закончилось большим шухером - автомобильной погоней и стрельбой на улицах Москвы.

Именно тогда у Келаря, в миру Евгения Борисовича Карлова, кандидата экономических наук, впервые мелькнула мысль завязывать с преступным бизнесом и сваливать за рубеж, как уже и поступили многие криминальные авторитеты. Келарь прилично говорил по-английски, был начитан, считал себя знатоком Шекспира и Пастернака и презирал теперешнюю полупьяную Россию.

Если Зямба старался укрепить собственный престиж, взявшись за организацию крупной ликвидации, то Посланник, по паспорту Иван Петрович Несмелов (кстати, что написано в паспорте у Зямбы и был ли у него в принципе такой документ, вообще никто не знал), старался гнуть свою линию.

В отличие от пятидесятилетних Зямбы и Келаря Посланнику не исполнилось и тридцати. Красоты он был необыкновенной. Про таких в старину говорили: красный молодец. Густые черные волосы, прямой породистый нос, светло-серые глаза, строен, подтянут, всегда элегантно одет и, конечно, неотразим для женщин.

Посланник закончил МГИМО и был завербован в группировку Келарем. Они как-то встретились на некоем светском рауте в США, и у них быстро нашлось о чем поговорить.