Чужая война. История сбитого самолёта - Игорь Евтишенков

В это время в кабинете начальника группировки сидели пять журналистов, довольные и весёлые, и совсем не понимающие, почему их полёт на 500 километров, тем более над пустыней, вызывает у военных такие проблемы.

– Совсем непохоже на боевые действия, – чтобы как-то скрасить неловкую паузу, сказал старший группы, Юрий Тегов.

– На море были? – в тон ему спросил генерал-полковник, оторвавшись от разложенных по столу листочков с карандашными надписями. Даже на расстоянии двух метров было невозможно различить, что на них написано.

– Да, классно! Как в Турции. Народу немного, но купаются. Мы тоже поплавали.

– И в городе тоже всё есть: еда, фрукты, магазины открыты, – добавил его товарищ, показывая на пакет с торчащими оттуда бананами. – Виноград такой ни в жизнь не видел – пальцы слипаются! Один сахар!

– Фруктоза, – поправил его седой генерал. – Но это неважно. В городе будете подчиняться подполковнику Сергееву. Он к вечеру вернётся с базы, познакомитесь. Вылет вечером, через пять-шесть часов. Хватит времени собраться?

– Ну да, хватит. А что так срочно? Днём нельзя разве? Мы бы с воздуха сняли всю территорию. Эксклюзивная карта получилась бы, – заметил журналист Тегов. – Без вертолётов нельзя? – с надеждой спросил он, увидев, как помрачнели оба генерала.

– Нельзя, – последовал короткий ответ. – Это не пляж в Латакии. Всё, готовьтесь!

– Есть, товарищ генерал-полковник! – дурачась, отдал честь журналист.

– К пустой голове руку не прикладывают, – недовольно заметил ему Захаров.

– Я по привычке. На Донбассе всегда в каске был. Даже спали в них, – с весёлой искоркой в глазах добавил Тегов. – А здесь прямо как в раю.

– Ладно, ладно, идите. Там повнимательней будьте… чтобы ничего не случилось, – хмурясь, сказал начальник группировки. – И слушайтесь Сергеева! Это приказ.

Вертолёты поднялись в воздух с базы сирийских ВВС сразу после захода солнца. Большие, вместительные машины были набиты небольшими, но тяжёлыми тюками, которые, перед вылетом, потея, долго загружали пять солдат в выгоревшей светлой форме. Полёт длился несколько часов, но ничего интересного для журналистов за это время не произошло. Снимать не давали. Тёмное небо с яркими звёздами уже не привлекало, внизу было темно, ни одного огонька, и на борту тоже все молчали, как будто это была самая тайная операция века. И только на подлёте к Дейр-эз-Зору «прессе» предложили размяться. Неожиданно открылись боковые двери и пять солдат стали разрывать упаковку мешков, сбрасывая вниз тысячи тысяч листовок. Корреспондентам было разрешено подносить эти мешки из дальней части к двери.

– Агитация и пропаганда в действии! – тяжело дыша, заметил Тегов, вытирая пот со лба. Даже врывавшийся внутрь прохладный ветер не помогал – от работы всем было очень жарко.

– Пока только агитация. Думаю, до пропаганды не дойдёт, – услышал он громкий ответ почти у самого уха. Ветер хлопал в складках одежды худощавого подполковника, который держался за ручку у него над головой и, похоже, страховал его от падения.

– Да? А разве есть отличие? – крикнул в ответ Тегов.

– Не до уроков сейчас. Коротко: агитируют «за», а пропагандируют «что».

– А это что тогда? – у него в боковом кармане рюкзака лежал небольшой томик Корана, подаренный на рынке одним добродушным арабом, который хотел, чтобы русский репортёр стал мусульманином и поэтому подарил ему эту потрёпанную книгу. – Вот, они всем суют эти свои кораны! – Тегов достал его из рюкзака и повертел её в руках, намереваясь бросить вниз вместе с листовками. Но подполковник схватил его за руку и остановил.

– Коран – чистая пропаганда. Оставь на борту. Там он никому не нужен, – книга полетела на мешок, и больше Тегов её не видел. И со странным подполковником, которого надо было слушаться, до посадки тоже не разговаривал. Зато после приземления, всех военнослужащих как будто подменили: они шутили, хлопали друг друга по плечам и разницы в званиях между ними не чувствовалось. Интуитивно Тегов почувствовал, что в воздухе им что-то угрожало, и теперь эта опасность исчезла. Он тоже с радостью схватился за большую сумку оператора и стал помогать тому выгружать оборудование. Утро наступило неожиданно быстро и стремительно ярко. Хотя стрельбы не было слышно, их провели в небольшое здание, где подполковник стал общаться с местными военными, а его подчинённые расположились под окном. Вскоре было принято решение об отдыхе, но журналисты не дождались еды и повалились спать прямо на полу. До полудня было тихо, а потом их разбудили далёкие выстрелы артиллерии и стрелкового оружия. В комнате спали пилоты вертолётов, у дверей сидели два сирийских солдата с автоматами, вдоль дальней стены спали те пять солдат, которые грузили листовки. Не было только подполковника и ещё одного человека в форме. Но Тегова волновало не это. Надо было поесть и начать готовиться к съёмкам. Первые кадры они должны были передать уже через несколько часов. Для этого достаточно было заснять хотя бы несколько домов и подняться на крышу, чтобы дать панорамный вид.

Если бы хоть кто-то из журналистов знал, что происходило в этот момент в соседнем здании, где размещался штаб сирийской обороны, они позабыли бы обо всём на свете и сразу уцепились бы за эту новость, но они пока спокойно ели и думали совсем о другом.

Глава 4

Резкий разворот за первым самолётом звена вжал Гари в кресло, но это нельзя было считать даже перегрузкой. Он посмотрел вниз, где виднелись клубы пыли от многочисленных разрывов бомб и ракет. Камера снимала отчёт, крестики совпали с целями, электроника показала точное попадание. Надо было развернуться и сделать ещё несколько заходов уже с южной стороны города Ракка. Это было их первое задание на территории Сирии. Раньше они обычно летали над Афганистаном и Ираком. Но вид сверху был уныло-однообразным и ничем не отличался от прежних картин. Хотя в Афганистане и Ираке было больше горных районов. Здесь, в Сирии, всё напоминало равнинно-холмистую местность. Города теснились вдоль узкой ленты протянувшегося с севера на юг Евфрата. Ракка была расположена на его берегах, и Гари вспомнил, как они с Кэрол купались в реке Колорадо, а потом долго карабкались наверх, чтобы встретить безумно красивый багряный закат в Гранд-Каньоне.

Руки сами выполняли все операции, глаза следили за приборами на панели, а мысли в это время совершали приятное путешествие по прошлому. Да, здесь таких закатов не бывало. Солнце в этих местах исчезало так быстро, как будто скатывалось в глубокую яму.

Долгий разворот закончился и справа показались небольшие возвышенности. На глаз они не превышали 5 000 футов2. Высотомер показывал, что до земли по прямой 10 500 футов3, что вполне соответствовало приказу полковника, и Генри, выполнив второе задание, стал разворачиваться вслед за своим ведущим, чтобы лечь на новый курс. Теперь им предстояло лететь в сторону Турции. Невысокие горы оказались в самом низу, и их не было видно, но он и не стремился найти в этих грязно-коричневых и тёмно-жёлтых возвышенностях достойную восхищения красоту. Его взгляд был прикован к приборной панели, привычно проверяя все показания. Маршрут был построен заранее и автоматически корректировался системой GPS. В этот момент впереди пролетела какая-то белая птица. Краем глаза Гарри заметил, что за ней тянулся длинный белый след. И только через мгновение мозг взорвался страшной догадкой: «Ракета!»

Она пролетела в ста футах от крыла ведущего, и он заорал, не думая об осторожности:

– Игл, ракета справа! Тебя атаковали! Игл, была атака справа! Похоже на мэнпэдс4!

– Слышу тебя, Блэкхоук, не кричи, – на удивление спокойно ответил командир. – Набор высоты! Всем экипажам: срочно набор высоты! Поднимаемся до 17 0005. Всем подняться до 17 000! – дальше он стал связываться с базой, а Гарри потянул штурвал на себя, отключив при этом полуавтоматическое управление. Не сдержавшись, он наклонился к стеклу кабины и посмотрел вниз.

– Матерь божья! – вырвалось у него, когда от земли оторвалась ещё одна «белая птица» и струйка дыма направилась в их сторону. – Игл, вторая летит!!! – заорал он нечеловеческим голосом, но ответа не последовало. В последний момент в голове промелькнула мысль, что надо отпустить штурвал и бросить самолёт в сторону, но он упрямо продолжал тянуть его на себя.

Лёгкий толчок в спину больше напоминал дружеское похлопывание, но сейчас это означало совсем другое. Он увидел, что задние элероны не реагируют. Ведущий впереди стал улетать вверх, а самолёт Гари начал медленно заваливаться носом к земле. Ладони были закрыты тонкими перчатками, но он чувствовал, что они мгновенно стали мокрыми.

– Блэкхоук, что у тебя? – раздалось в наушниках.