Преддипломная практика (СИ) - Ахминеева Нина

Изящно скрестив щиколотки и привычно сложив руки, стройная, темноволосая Тильда Клоуз, внимательно слушала разговор супруга и архимага.

Не произносящая ни слова и чуть склонившая голову, Тильда казалась самим воплощением женственности и грациозности.

За долгие годы супружеской жизни Фердинанду Клоузу никогда не было стыдно за манеры и поведение супруги. Но вот дочь его сегодня не только неприятно удивила, но и крайне разочаровала.

— Я искренне рад вас видеть Магнус и с удовольствием продолжил бы с вами беседу, но сейчас мне хотелось бы поговорить с дочерью… — Фердинанд Клоуз, посмотрел на свою единственную дочь и в его глазах читалось неприкрытое разочарование.

Тяжело вздохнув, Пелагея нервно покусывая губы, подняла голову и встретилась с взглядом отца.

«Будут проблемы. Большие…»- невольно сглотнув слюну, она отчетливо видела в глазах отца приговор.

— Твой поступок не допустим. — спустя несколько минут холодно сказал Фердинад Клоуз, неотрывно смотря в испуганные глаза дочери. — Мы с мамой не знаем, что ты еще можешь выкинуть… Порочить имя нашего рода, я тебе не позволю… — чуть наклонив голову, он поиграл желваками на скулах. — Посоветовавшись с мамой, мы приняли решение. Как только ты закончишь Академию ты выйдешь замуж.

«Что? — не веря тому, что слышит, вытаращила глаза Пелагея. — Как такое может быть?! Он же обещал!»

— Практику ты будешь проходить не во дворце, как планировали… — выдержав многозначительную паузу, продолжил первый советник короля, что очень хорошо умел владеть собой. — Завтра поедешь к вампирам в Жабью глушь. После окончания практики ты выйдешь замуж. Это не обсуждается! — закончил озвучивать свое решение мужчина, прекрасно зная, что сейчас он полностью разрушил все планы и мечты дочери.

— И кто кандидат в мужья? — спросила хриплым голосом девушка, что с трудом нашла в себе силы не разреветься прямо сейчас.

— Граф Максимилиан Лавери- мелодичным голосом сказала Тильда Клоуз и грациозно склонив голову на бок, внимательно посмотрела дочери в глаза. — Он давно просит твоей руки. Мы с отцом подумали и решили, что он наилучшая для тебя партия!

— Нет… — невольно прошептала с нескрываемым ужасом Пелагея.

— Да! — твердо ответил Фердинанд Клоуз. — Сейчас иди к себе и собирай вещи! Послезавтра ты уезжаешь на практику, а мы будем готовиться к свадьбе. Твоему будущему мужу, мама уже написала о нашем согласии…

Встав со стула, Пелагея на негнущихся ногах медленно пошла к выходу из кабинета. Она понимала, что всё сказанное отцом так и будет, но до конца не хотела этому верить. Пелагея просто не могла поверить, что любимый и любящий отец, так мог с ней поступить…

Остановившись у самой двери, она взялась за ручку и не удержавшись с мольбой посмотрела на отца.

Встретившись с Пелагеей взглядом, Фердинанд Клоуз отрицательно покачал головой, разбивая на мелкие осколки абсолютно всё мечты на счастливое будущее у своей дочери.

Арихимаг Крайтон, молча слушал диалог отца с дочерью. Ему было несколько жаль такую талантливую выпускницу. Но… Гораздо больше Магнусу Крайтону было нужно расположение первого советника короля, и что тут скрывать, он очень любил звонкие монеты.

Делая вид, что это семейное дело и его оно не касается, архимаг старательно смотрел на свое отражение в блестящей столешнице. Ректор просто-напросто избегал встречаться взглядом с Пелагеей, что в поисках поддержки сейчас пристально смотрела на него.

Закусив губу и не прощаясь с присутствующими в кабинете, Пелагея переступила порог и аккуратно закрыв за собой дверь прижалась спиной к стене.

"Мне конец! — отчетливо понимала девушка. Она слишком хорошо помнила первую и единственную встречу с тем, кто будет ее мужем…

Два месяца назад, на одном из так не любимых ею званных ужинов, Пелагея скромно стояла в сторонке, когда к ней подошел пожилой граф. Похожий на заплывшую жиром старую черепаху, он наклонился неприлично близко к ее лицу и шумно вдохнул воздух, стараясь уловить запах ее кожи. Она помнила, как он тянул к ней свою морщинистую шею и противно чмокал пухлыми, слюнявыми губами…

Пелагея хотела бы забыть эту встречу, но тренированная память услужливо напоминала о тех подробностях, что она предпочитала бы не помнить вовсе… Вздрагивая от омерзения, девушка всё никак не могла стереть из памяти образ и слова графа.

Она помнила, как сладострастно блестели масляные глазки графа, когда он мучительно долго слюнявил ей пальцы в приветственном поцелуе. И, как после, не выпуская ее пальцы из морщинистых рук, он, дребезжащим старческим голосом долго и нудно рассказывал, какая она красивая и юная. И еще он очень настойчиво намекал на то, что вдовец и говорил о том, как повезет ее мужу….

— Такая юность! Такая красота и свежесть! Век бы любовался и трогал… — повторял он бесконечное количество раз и жадно шарил глазами по её фигурке.

Сбежав от графа и пребывая в тихом шоке, от этого мужчины, Пелагея подошла к маме. Не в силах сдержать эмоций, она тихим голосом рассказывала о манерах графа и сокрушенно сетовала, на то, что настолько пожилые мужчины пытаются привлечь внимание юных девушек.

— Это же полный абсурд! — блестела от возмущения глазами Пелагея. — Такой брак не имеет права на существование!

— Максимилиан Лавери, очень обеспечен. Он опытный и взрослый. Граф просто идеальный кандидат для тебя и будет восхитительным мужем! — выслушав дочь, неожиданно и абсолютно серьезно сообщила ей мама.

Изумленно посмотрев на мать, Пелагея настолько растерялась, что даже и не знала, как донести до мамы весь ужас, что испытывала, просто слушая её слова.

Строго взглянув на дочь и пресекая дальнейший разговор, Тильда Клоуз гордо выпрямив спину отошла от растерянной дочери. С милой улыбкой на лице она подошла к мерзкому графу и о чем-то с ним деловито беседуя, повела пожилого мужчину пообщаться с Фердинандом Клоузом…

Тильда Колуз не однократно говорила дочери, что женщина рождена исключительно для того, чтобы выйти замуж и рожать детей. Не понимая поведение и упорство дочери, она систематически призывала её к покорности и послушанию. Мама Пелагеи была искренне уверена в том, что смысл жизни женщины заключается в воспитании детей и служении супругу.

Иных вариантов она не знала и знать не хотела. Поступление дочери в Академию Тильда не одобряла и полагала, что Пелагее это вовсе ни к чему. За семь лет обучения дочери, она не раз мягко говорила супругу, что он слишком потакает причудам единственной дочери.

Фердинанд Клоуз был полностью удовлетворен своей семейной жизнью и лишь посмеивался в ответ. Ничего плохого в учебе дочери он не видел и даже обещал Пелагее не настаивать на замужестве с кем-либо. Любящий отец разрешал любознательной и умной девушке самой выбирать, как ей жить.

Теперь же Фердинад Клоуз был настолько разочарован, проступком дочери, что решил последовать совету супруги и выдать Пелагею замуж. Он искренне любил девушку, но позволить творить её всё, что заблагорассудиться он не собирался.

«Дурацкое пари…»

Глядя остекленевшим взглядом, как снуют по коридору веселые студенты, Пелагея не реагировала на их приветственные возгласы. Прикрыв глаза, девушка тихонько плакала.

Глава 3

Удобно устроившись на мягком диване, они вот уже несколько часов сидели в уютной общей комнате, магов-универсалов.

«Куда все подевались? — думал Валентайн, обводя взглядом большую комнату. — Давно должны быть здесь. Видимо облик придумывают»

Меланхолично размышляя, он аккуратно перебирал длинные волосы, непривычно тихой Пелагеи.

— Эх… — неожиданно, едва слышно выдохнула Пелагея.

— Птиц, ты чего? Из-за проигрыша убиваешься? — легонько растрепал он кудри девушки.

В который раз, повторяя пальчиком замысловатые узоры на обивке дивана, Пелагея глубоко и обреченно вздохнула. Прекратив свое бессмысленное занятие, она пододвинулась поближе к юноше и положила голову на его широкое плечо.