Имела рыба озеро - Иван Тополев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не прошло и минуты как мужчина уснул, а обугленный окурок покатился по его одежде, упав на вату матраца. Пошел едкий дым, а вата стала краснеть и плавиться. Через две минуты комната была в дыму. Ваня сквозь сон стал задыхаться и кашлять. Нужно было не так много времени, чтобы здесь угореть, но в какой-то момент дверь распахнулась и сквозь дым в дом вошел человек, осветивший фонариком задымленное помещение, пытаясь найти причину возгорания. Матрас был схвачен и брошен в лужу, что все еще блестела во дворе. Ваню вытянуть не хватило сил, но свежий воздух пробрался вместе со сквозняком от открытого окна, что вероятно спасло мужчину от удушья. Он продолжал спать, даже не подозревая, что в очередной раз был спасен своим Ангелом-хранителем.
2.
Иван проснулся от звука льющейся воды и ему как никогда захотелось утолить жажду. Он встал и внимательно осмотрел гнездышко, где спал. На полу лежало старое одеяло, а вместо подушки завернутая в старую майку куртка. Сложно было вспомнить как он застилал постель, да и раньше он за собой такого не замечал. Вчера явно был необычный день, вдруг подметил он, ковыряясь в своей памяти, но мысли прервал звук воды, доносящийся с наружи. Ваня побрел к выходу и открыв дверь был крайне удивлен. Во дворе на цепи сидел Шарик, довольный и улыбающийся. Как же, неужели приснилось, встал в недоумении мужчина, вчера ведь не было. Но взгляд упал на старое корыто, стоящее рядом, возле колодца. В корыте что-то лежало, а за забором появился загадочно ухмыльнувшийся сосед Анатолий.
– Здорова, Вано. Ну как ты? – с издевкой поинтересовался тот.
Ваня буркнул что-то невразумительное.
– Что ж ты молчал, что у тебя есть дочь?
«Дочь?» – не менее загадочно поглядел на соседа он, и взгляд Толи переметнулся в сторону заброшенного сада. Ваню передернуло. Растянув веревку между ветхими яблонями, молодая девушка развешивала постиранное белье, будто белка нанизывала грибы на сушку. Белка. Мысль вдруг остановилась именно на этом. Девушка вдруг обернулась и увидев лохматого и помятого Ивана, вдруг засияла. Она была невысокого роста, худенькая, но крепкая. Светло русые волосы крутились по ее маленькой головке, а чуть раскосые большие карие глаза, говорили о примеси восточной крови. Она была невероятно красивая, только одета как сиротка.
– Папа! – вдруг издала она звонким мелодичным голоском и побежала на встречу.
Ваня стоял как вкопанный, не понимая, что собственно происходит. Уже было совсем не смешно, но вдруг он почувствовал ее руки, мягко обхватившие его. Он стал вырываться, и отодвинув девчонку на вытянутые руки, спросил:
– Ты кто, бля?
– Оглобля. – вмешался наблюдающий всю эту сцену сосед, увидев, что у девушки стали наворачиваться слезы. – Мог быть и поласковей с дочерью.
Девушка жалостными глазами глядела то на Ивана, то на Толика, а потом тихо молвила:
– Я Настена. Мою маму звали Мария.
Услышав имя Мария, у Ивана что-то щелкнуло, и он пристально посмотрел на девушку, сканируя ее.
– Твою мать зовут Мария? – что-то вспомнив уточнил он.
– Звали. – сделав многозначительную паузу произнесла она. – Она умерла год назад от болезни.
Иван тяжело вздохнул и поглядев на Анатолия, бросил ему:
– Занимайся Толя своими делами. Базар не подсасывай. Разберемся.
Толик слегка обиженно махнул рукой и ушел, оставив их наедине.
– Значит Настенька? – обратился Ваня теперь к девушке.
– Настенька. – чуть улыбнувшись, ответила она.
– Скажи мне Настенька, – его голос стал мягче. – С чего ты взяла, что ты моя дочь?
– Я сейчас. – бодро сказала она и побежала в дом. Через несколько секунд она выбежала обратно и протянула письмо. – Вот.
Иван взял письмо и стал внимательно разглядывать. На нем был указан его адрес, фамилия и имя. Волна переживаний вдруг накрыла его ледяное большое сердце, но горячая кровь вдруг разбудила в нем давно забытое приятное чувство любви. Он не спешил доставать письмо, а прикрыв глаза пытался потушить разгоравшийся внутри огонь. Даже, казалось, старый пес ощутил его переживания и заинтригованно ждал, когда из конверта появиться рукопись, но Иван тянул.
– Пойдем в дом. – кивнул он в сторону двери, и Настя послушно поплелась за ним.
Только сейчас, зайдя в дом, он заметил в нем изменения. Старые тряпки, разбросанные по полу, волшебным образом исчезли, вместе с пустыми бутылками и пробками. На столе была свежая, хоть и пожелтевшая скатерть, а в пустой стеклянной банке лежали вымытые приборы, которые удалось найти среди всего этого хлама.
Иван сел на шаткий деревянный стул, который жалобно запищал под весом хозяина, а Насте подвинул пропаленный окурками табурет, и вынув письмо из конверта, стал внимательно читать. Девушка изумленно смотрела в его глаза, пытаясь уловить какие-нибудь эмоции, но взгляд был холодным и безчувственным. Возможно, где-то глубоко внутри, что-то тронуло его, но письмо нашло адресата спустя столько лет, и в происходящее верилось с трудом. Он дочитал все до последней строчки и тяжело вздохнув стал постукивать по столу пальцами.
– Почему она не отправила мне письмо? – вопрос мужчины прозвучал довольно строго.
– Я не знаю. Я нашла его только месяц назад, когда выбрасывала старый хлам. – молвила Настенька и немного помолчав спросила. – Вы вправду мой отец?
– Вероятность конечно велика. – задумчиво ответил он. – Но я абсолютно не помню, чтоб у нас с твоей мамой что-то было. Хотя я тогда вообще мало что-мог вспомнить.
Настя не понимая глядела на Ивана, ожидая каких-нибудь пояснений. Ваня уловил ее взгляд, но рассказывать не спешил, вспомнив, что еще не опохмелился.
– Ты на долго приехала?
– У меня больше никого нет. Я подумала, что вы будете рады. Мне ничего от вас не нужно. Я могу пойти на работу, мне уже есть восемнадцать.
Иван просканировал ее с ног до головы.
– Деньги есть? – неожиданно поинтересовался он.
– Есть. – наивно ответила она.
– Чаю попьем? – ехидно поглядел на девушку тот.
– Можно. Я, если честно, проголодалась.
– Я тоже. Ха-ха-ха. – громким хриплым басом рассмеялся тот и поставил Настю в недоумение. – Ну давай деньги.
Та шмыгнула в комнату, где стояла ее сумка и принесла несколько купюр.
– Вот. – протянула деньги она. – Я пойду с вами.
– Нет. – радостно запротестовал тот, пряча бумажки в грязный карман. – Ставь чайник!
Иван поднялся со стула и, многозначительно глянув на Настю, направился к выходу.
– А где,
