Очень босоногая история: Маньяк на свободе! - Жанна Лебедева

Ася вдруг поперхнулась чаем и закашлялась в салфетку.

— Простите… Кх!.. Все… Кх!.. Прошло. Что–что ступней, простите? — на лице Аси застыло странное выражение.

— Сударыня, вы что, не знаете, что такое эндопатокриноз[4]? Ну разумеется, куда вам, вы ведь не получали психологического образования и не знакомы с медициной…

Ася хотела возразить, что у нее вообще–то, мама врач, и она сама в свое время активно учила латынь, хоть и забросила, но почему–то не стала.

— Хорошо. Не будем больше о Бишопе. Давайте о босохождении. Итак, женские ножки. Почему вас не интересуют босоногие мужчины?

— Милая моя, вы сами подумайте, ведь вы не будете спорить, что женщины изящнее, эстетичнее? В конце концов у меня совершенно нормальная ориентация, не хочется посвящать свою жизнь разглядыванию грубых мужских пяток! К тому же мои исследования подтверждают, что женщины разуваются гораздо чаще мужчин и делают это по другим причинам, — при этих словах Борис сделал паузу и почти плотоядно улыбнулся.

— И по каким же?

— Давайте представим себе такую ситуацию. Женщина — пусть даже такая юная как вы. Она сбрасывает туфли: на людной улице, в теплой пыли дачного поселка, на дискотеке или в дружеской компании. Не важно, во что еще она одета. Это крохотное движение открывает ее ноги — логическое их завершение, атласную пяточку, тонкие пальчики, и прочая, прочая… Она разувается. Она обнажается.

Далее Борис слащавым тоном начал говорить о том, что сброс обуви — действие непременно сексуальной направленности, и просто девушки опутаны социальными табу, не зная того, что это самый верный, развратный и невинный способ завлечь мужчину, но подсознательно этого желая и это чувствуя… Невинно–развратная соблазнительница, вопреки провокационным фразам Бориса, вела себя нестандатно: не отводила взор, не кокетничала, не спрашивала, сексуальны ли ее ступни. Просто смотрела с интересом прилежной ученицы, слушающей лекцию профессора, например, об особенностях синтаксиса в английских предложениях. Чем бы ее поразить и смутить, надо придумать что–то еще, занервничал Борис, но собеседница не дала ему долго раздумывать.

— Значит, вам не чужд фут–фетиш, я правильно поняла. Как замечательно!

Такого Борис точно не ожидал и пока он собирался с мыслями для достойного ответа, Ася пододвинула к нему карточку и пару купюр.

— К сожалению, мне нужно идти. Расплатитесь, пожалуйста. Здесь мой телефон, электронный ящик и аська. Я буду очень ждать вашего звонка.

— О, возьмите свои деньги. Я всегда плачу за женщин.

— Ладно, как хотите, — Ася пожала плечами и забрала деньги. — Мне пора, спасибо за беседу.

Психолог взглянул на визитку. Девушку звали Анастасией Соколовой, далее он не читал — ведь карточку украшал рисунок в виде отпечатка босой ноги. Вскоре Борис увидел, как девушка пробежала мимо «Оазиса», и в тонированных окнах ее пятки казались темнее, чем были на самом деле. Какова, а? Конечно, ступни у нее могли быть побольше и посытее[5], но, безусловно, хороши. На пожаре и хрен водопровод. Надо будет обязательно предложить ей профессиональную фотосессию, она не устоит перед таким заманчивым предложением. Он уже успел соскучиться по женскому вниманию, а Катя и Алена уже начали ему надоедать. Он что, жениться на них пообещал и вечно заботиться о них? Вот наберет новых сторонниц и устроится здесь не хуже, чем в Новосибе.

Но тут официант принес счет и Борис сильно пожалел, что стал рисоваться перед девушкой и не взял ее денег. Сумма, выставленная рестораном, превзошла его самые серьезные ожидания практически втрое. Кляня себя на чем свет стоит, Борис расплатился и вышел на улицу, где остолбенел, увидев НЕЧТО…

Шаг за шагом, еще один шаг. Абсолютно уверенно, как будто так и надо. Было видно, что обладательница роскошного тела почти двухметрового роста, которой Борис доходил едва ли до середины спины, уверена в себе. И она была хороша, это Борис даже со спины заметил — могучие руки и ноги, ковбойка «Лонсдейл», закатанные джинсы. В одной руке у коротко стриженной красавицы была бейсбольная бита, через плечо перекинута спортивная сумка белого цвета с изображенным на ней кельтским крестом. При этом… да, точно, эта копия Шакила Онила (Борис нашел только это сравнение) шла по асфальту босиком, и что–что, а ноги у нее были вполне себе ничего, даже поизящнее, чем у американского оригинала[6].

Итак, он двинулся вслед за двухметровой и довольно быстро с ней поравнялся. Девушка обернулась к нему, всем своим видом давая понять, что хочет послать его куда подальше, а то еще и битой по башке огреть. Борис отметил, что у двухметровой 43‑й размер, а лицом она действительно здорово похожа на Шакила Онила.

— Девушка, вы меня извините, — начал Борис, — я с вами хотел бы поговорить. Не подумайте ничего такого…

— Слышь, мужик, если я че–то не так подумаю, ты у меня до Питера без «Сапсана»[7] полетишь, — ответила его собеседница. — Ну валяй, что за вопрос?

— Вы не обижайтесь, конечно, но я хотел спросить, а почему вы босиком?

— Потому что у меня ноги от туфель устали, — ответила двухметровая и многозначительно кивнула на торчащий из сумки огромный каблук шикарных туфель от Вивьен Вествуд[8] (Борис, конечно, в этом ни фига не шарил). — Еще вопросы будут?

— Мне кажется, что вы как–то не хотите со мной говорить.

— Когда кажется, крестятся, дядя, — ответила на это девица.

— Хорошо, я продолжу. Так вот, — сказал Борис, — вас не беспокоит, что люди на вас оглядываются?

— Так, я че–то не поняла, я что как–то не так выгляжу или что? Ты, дядя, к чему это ведешь–то?

— Ладно, ладно, — миролюбиво ответил Борис. — Но все–таки на асфальте всякое валяется, те же стекла, камешки, окурки. Не страшно?

— Какие нахрен камешки? Тут дорогу с шампунем моют, — ответила его собеседница.

— А вам это нравится? Я имею в виду, нравится ли вам босиком ходить.

— Если мне, мужик, что и не нравится, так это любители поподбивать клинья якобы оригинальным способом, — ответила двухметровая. — Дескать, оригинально: «А вам никто не говорил, что вы похожи на Шакила Онила?» Да ни хрена я на него не похожа, я вообще бейсболом интересуюсь, а не баскетболом, понятно?

— А …а меня Борис зовут… — робко продолжил Борис.

— Да хоть Вася! — девушка взмахнула рукой, тормозя маршрутку. — Слышь ты, психолог, ты и вправду думаешь, что если кому–то не нравится мой вид, то этот кто–то рискнет мне сказать об этом в лицо? — она рассмеялась и, согнувшись в три погибели, исчезла в газели.

Раздосадованный Борис принялся рассматривать рекламную тумбу. Яркий разноцветный постер привлек его внимание. Борис так и впился взглядом в афишу. Восточные танцы! То, что надо! Черт, какая паршивая афиша: по низу плаката шла яркая надпись с адресом ДК и телефоном, по которому можно заказать билеты, закрывая ступни танцовщиц. Ну, да и черт с ней. Он купит билет и увидит их прелестные ножки вживую. И пофоткает. Да, это будет его новая галерея. «Звезды Востока», да, именно так он назовет новую фотогалерею, созданную в этом гнезде провинциального невежества и псевдогламурного гонора! Борис вынул свой верный фотик, проверил заряд батареи. На всякий случай подошел к ближайшему ларьку и купил себе «дюраселы», фоткать он собирался много. Борис довольно потер руки, вообразив, как будут раскупать диски с его фотографиями. Он же кучу денег загребет — просто занимаясь любимым делом. С такими приятными мыслями он бодро зашагал к остановке маршрутных такси. Узнав наконец, как доехать отсюда в район с мерзким совковым названием «Пролетарка», он сел на нужную маршрутку. В салоне было прохладно — приятно продувало из окна, в котором кто–то слегка отодвинул стекло.

Нет, все–таки это не безнадежный город. Он сделает его своим. Он разует его, разует каждую ножку, освободит каждый пальчик и каждую круглую пяточку. Он построит здесь свою империю, превратит это Темное Царство Стереотипов в Общество Свободных Ног.

Тверь, Пролетарский район.

Катя уверенно шла по вечернему незнакомому городу. Черное небо с россыпью звезд искрами отражалось в блестящих лужах, по которым она бодро шлепала босыми, слегка покрасневшими от холода пятками. Она весело наступала на редкие окурки и пластиковые обертки, вынесенные из урн порывами еще по–весеннему прохладного ветра. Она гуляла очень долго, прошла центр с его кафешками и магазинами и подходила уже к спальным районам. Странный город. Она идет по нему босиком, идет через его центр, топает по главным улицам и даже зашла в супермаркет, однако никто, казалось, не заметил этого. Молодежь не смотрит с удивлением, старушки не ахают, и не качают головами благовоспитанные дамочки.

— Во дает! — послышался сзади удивленный девичий голос. — Хорошо идет….

Катя уже не раз слышала подобные слова и улыбнулась краем губ.