Как пережить штурм дракона - Крессида Коуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Берта обладала голосом пароходной сирены такой мощи, что её было слышно за несколько островов отсюда. Она рассказывала всем и каждому, в радиусе двух миль, что ОНА — Берта Непотопляемая, Чемпионка Архипелага По Плаванью, так что все они уже могут расходиться по домам, прямо сейчас.
Воины Смертоносного Племени задумчиво перебрасывали свои мечи, топоры, копья и молоты из руки в руку. Они напоминали Иккингу неприветливую компанию лохматых людоедов, ждущих свой обед.
Кишкомот Смертоносный, вождь Племени Смертоносных, угрожающе поигрывал бицепсами. Даже при свежем ветре от него воняло, как от тюленя, умершего три недели назад. Он был зловонным гигантом ростом в семь футов, его скулы покрывали непривлекательные сине-чёрные татуировки черепов.
Самым пугающим в Кишкомоте было то, что он никогда не говорил. Никто наверняка и не знал, почему. Некоторые говорят, что он потерял язык в схватке голыми руками со ШтормоДраконом. Другие говорили, что это всего лишь из-за скверной простуды, которую он подхватил в младенчестве. Кто знает, но от него никогда не слышали ничего, кроме хрюканья. Его омерзительный помощник, Прохиндей, противный недомерок, всегда говорил за него.
В Обязанности трёх Судей, одним из которых был дедушка Иккинга, Старый Сморчок, входило вести хронометраж заплыва.
Главный Судья, печальный, невероятно морщинистый маленький, Раздол-Бан, прочистил горло и объявил высоким, дрожащим голосом:
— О, слушайте и внимайте, Викинги Племён Архипелага! Тот, кто последним сумеет вернуться на этот берег с того момента, когда я протрублю в эту трубу, будет объявлен Последним Вернувшимся. Он должен будет дать Клятву, согласно древней традиции, что он «не просил помощи на Плоту или Судне». И в качестве приза за это состязание он может предъявить по одному требованию к другим двум Вождям. Вы, Вожди, клянётесь, что согласитесь с этим требованием?
— Клянёмся, — поклялись Берта, Стоик и Кишкомот Смертоносный.
Камикадза, крошечная, с копной спутанных волос, дочурка Большегрудой Берты, подбежала пожелать Иккингу удачи. Одна из лучших Грабителей на Архипелаге, Камикадза не боялся ничего и никого.
— Прекрасный день для плавания, да? — весело прощебетала она. — Поскорей бы в водичку, а то я уже вся горю от нетерпения!
Около ног Камикадзы свернулся красивый Дракон Настроения по имени Штормилка. Дракон Настроения, как намекает его название, это хамелеон, который меняет цвет в зависимости от своего настроения, а этот конкретный Дракон Настроения был необычным, потому что он не только говорил на Драконьем, но также и на НОРВЕЖСКОМ, на языке людей.
— Привет, Беззубик, — произнесла Штормилка, растягивая слова и хлопая красивыми длинными ресницами.
Беззубик покраснел.
Он был несколько без ума от Штормилки и поэтому сразу же начал выпендриваться, кувыркаясь в воздухе и выдувая сложные кольца дыма, которые, к несчастью, пошли не в ту сторону, и Беззубик закашлялся.
И тут сзади подкрался Сопляк и сдёрнул плащ Брехуна с плеч бедного Рыбьенога, выставив нарукавники на всеобщее обозрение.
— Ой! — хихикнул Сопляк. — Вот те раз!
— ХА-ХА-ХА-ХА! — загоготала толпа, тыкая пальцем на Рыбьенога и подпрыгивая от радости. — ТАМ ХУЛИГАН С НАРУКАВНИКАМИ!
— Это не нарукавники! — заорал Иккинг, отчаянно пытаясь спасти положение. — Это оружие! Надувное наплечное оружие! Очень необычное и смертельное!
Стоик Обширный побагровел: его распирало от гнева и раздражения. Этот нелепый рыбьеногий мальчишка позорит Племя Хулиганов.
— Разве это не твой СЫН, Стоик, стоит рядом с маленьким неудачником? — не замедлил громко уточнить Прохиндей.
Иккинг и сам являл собой нелепое зрелище. С головы до ног в песке, он больше всего походил на тощую маленькую рыбёшку в панировочных сухарях, готовую к жарке на сковородке.
Стоик пытался перестать думать: «Ну почему Иккинг всегда должен выставить себя на посмешище? Почему он не может дружить с кем-нибудь подходяще крутым и нормальным? И почему он с головы до ног в песке?», прежде чем завопить громко и убедительно:
— Мой сын прав! Чудной маленький Воин одет в последнее изобретение: в надувную защитную одежду!
Но его заглушила толпа, скандировавшая:
— ХУЛИГАНЫ НОСЯТ НАРУКАВНИКИ! ХУЛИГАНЫ НОСЯТ НАРУКАВНИКИ!
А потом к огромному утешению Стоика:
— ППППППAAAAAAAAAPРРРРП! — раздался рёв рога, возвещающий о начале Заплыва, и Воины-Викинги тут же прекратили дразнить Хулиганов. Толпа взорвалась диким восторгом, когда Воины-Викинги, как стадо убегающих буйволов, ринулись сквозь ветер в воду. Потрясающее зрелище: косы наотлёт, животы колыхаются…
— ВПЕРЁД, БОЙ-БАБЫ, ВПЕРЁД!
— ДАЁШЬ СМЕРТОНОСНЫЕ!
— ХУЛИГАНАМ УРА!
Сопляк резво пробежал по мелководью, разминая мышцы и приветственно помахивая руками толпе, прежде чем причудливо нырнул ласточкой на небольшую глубину, и поплыл крайне умелым кролем.
Стоик очень старался овладеть собой и не выдать своего разочарования, он подошёл к Иккингу и сурово отчитал сына:
— Сейчас ты проходишь Воинскую Подготовку, Иккинг, и это НЕ подходящее время играть в песке.
— Но я не играю! — запротестовал Иккинг. — Я в песке потому, что… потому, что…
Но Стоик уже зашагал прочь.
— О, прыгающие медузы! — воскликнул Рыбьеног, беспокойно вертясь. — Я теперь ВООБЩЕ ничего не вижу в этих очках!
Липкий жир Толстокрыла, который Песьедух вылил на голову Рыбьенога, так прилепился к стеклу, что пытаться что-то увидеть в них было так же реально, как разглядеть что-либо в густом ярко-зелёном тумане. Бедный Рыбьеног нетвёрдой походкой двинулся вперёд, но в совершенно ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ от океана сторону.
— Подожди, — усмехнулась Камикадза, — разве вода не в другой стороне?
— Рыбьеног! — обеспокоенно прошипел Иккинг. — Ты идёшь не в ту сторону!
Толпа разделилась на тех, кто подбадривал Воинов, и тех, кто ржал, глядя на единственную троицу, которая ещё не стартовала, а это были Иккинг, Рыбьеног и Камикадза.
Рыбьеног бежал всё быстрее и быстрее в совершенно противоположном океану направлении, выставив перед собой руки и причитая:
— Я не вижу, я не вижу!
а Иккинг и Камикадза бежали за ним, крича:
— Сюда, Рыбьеног, сюда!
Зрители хохотали, расступаясь, а бедный слепой Рыбьеног метался по берегу.
В конце концов Иккинг догнал Рыбьенога, споткнувшегося о чьи-то брошенные брюки, и с помощью Камикадзы ему удалось направить своего друга обратно в сторону океана.
И таково было смущение Иккинга от всего этого, что он почти с ОБЛЕГЧЕНИЕМ вошёл в перехватывающую дыхание, обжигающую грудь ледяную воду.
Иккинг был настолько подавлен унизительностью случившегося, что не понял, что произошло с его отцом и Большегрудой Бертой.
А произошло вот что. Стоик Обширный, Большегрудая Берта и Кишкомот Смертоносный с важным видом, вальяжно, топали к воде. Каждый из троих был уверен в собственной победе. Стоик позабыл о своём разочаровании сыном, когда вспомнил кое-что забавное.
— Знаешь что, Берта, — прошептал Стоик, по-дружески огрев Берту по плечу, — давай договоримся, не зависимо от того, кто из нас победит, проучить этого Кишкомота. Мы потребуем, чтобы он грёб через Угрюмое Море в ванной, со своими трусами на голове!
Большегрудая Берта расхохоталась и смеялась, пока слёзы не потекли по её волосатым щекам.
— Впервые за твою жизнь, Стоик, старый кабан, — пророкотала она, — у тебя хорошая идея! Замётано…
Как только они вошли в воду, Кишкомот хрюкнул Прохиндею, хитро подмигнул, и Прохиндей лукаво произнёс:
— Кишкомот заметил, что на вас этот старомодный ЖИР ТОЛСТОКРЫЛА… Он и вполовину не защищает от холода так же хорошо, как Багровое Костное Масло, которым пользуется Кишкомот… Вы намазываетесь, и больше уже не мёрзнете никогда. Действует до следующей зимы.
— О, Обрезки Ногтей Ног Тора! — воскликнула Берта, разочарованно оглядывая своё светящееся зелёное тело. — Я думала, что заполучила самое свежее супер-бупер средство!
Стоик в восхищении и с завистью уставился на яркий фиолетовый торс Кишкомота. Кишкомоту было так тепло под слоем Багрового Костного Масла, что от его татуированной груди поднимался лёгкий пар и тут же сдувался ветром.
— Кишкомот хочет, чтобы была честная борьба, — подобострастно улыбнулся Прохиндей. — Почему бы вам не попробовать этой штуковины, чтобы уровнять шансы? Мы оставили горшок как раз за вами, на краю воды… Нам больше не нужно, потому что достаточно намазаться один раз…
— Ну, это весьма мило с твоей стороны, Кишкомот! — просиял Стоик. — Но подождите, разве мы можем вернуться туда? Ведь Заплыв уже начался?
Прохиндей небрежно отмахнулся.
— О, нет… — весело заверил он Вождей. — Нет, Заплыв не начнётся, пока вы не начнёте плыть… Разве вы этого не знали?
