Потерянный землянин - Роберт Янг

ОТВЕТ. Возможно, пока еще не признали.

ВОПРОС. Не потрудитесь ли вы объяснить причину вашей подобной уверенности?

ОТВЕТ. Во-первых, потому что геологи не умеют видеть и на дюйм дальше своего геологического носа. Как и большинство ваших прочих узких специалистов, геологи работают в своих тесных комнатках, заваленных данными, связанными только с их специальностью, и просто не имеют желания высунуть нос в окно. Во-вторых, геологи, о которых мы говорим, работали с мозаикой фотоснимков высокого разрешения, присланных Маринером-9, а потом орбитальными спутниками Викинг-1 и 2. Фотографии отличные, выше всяких похвал, в особенности с орбитальных спутников, но даже лучшие снимки - это просто точное воспроизведение того, что находится в поле зрения фотокамеры. Уже сама объективность камеры сводит все ее старания на нет. Человеческий глаз, пусть он во много раз менее чувствительней фотокамеры, все же не камера. Когда человек смотрит, он не просто видит - он переживает ощущение. Если человек не может ощутить предмет, он не может опознать и идентифицировать его, сравнив со своей личной шкалой ценностей.

ВОПРОС. Вы хотите сказать, что субъективность есть необходимый элемент истинного восприятия реальности?

ОТВЕТ. Реальности в том виде, в котором мы знаем ее, - да. Кант с этим не согласился бы, но я не вижу, почему эта точка зрения не может быть верной.

ВОПРОС. И вы продолжаете настаивать, что равнина, подвергнутая временной эрозии и расположенная к северу от горы Олимпия, является отпечатком большого пальца Бога?

ОТВЕТ. Да. Оставленным там случайно во время процесса творения.

ВОПРОС. До или после Всемирного Потопа?

ОТВЕТ. Понятия не имею.

Мишель говорит в полголоса, ее плечо легко касается его плеча.

- До... происшедшего с вами вы были таким же неразговорчивым?

- Думаю, что нет.

- Леди Джейн имела большие надежды, приглашая вас. Она представляла вас Полярной Звездой своего сегодняшнего гала-собрания. Она думала, что вы будете сверкать, словно алмаз среди обыкновенных камней.

- Леди Джейн была неправильно информирована.

Сад был овеян легким ветерком. Волосы Мишель поднялись и упали, крылом скользнув по ее щеке.

- А вы вовсе и не всегда неразговорчивы, верно?

- Не всегда. Когда-нибудь я скажу Истину. С крыши какого-нибудь дома. Или вершины горы. Или холма.

- Правду?

Он не стал объяснять дальше. Вместо этого повернулся и посмотрел на нее. Ее лицо было цветком на фоне звездного неба, роза полновесная и полноцветная. Белая роза, немного печальная. Он спросил себя, почему он не наклонится и не поцелует лепестки ее губ. Он не знал женщин два с половиной года. Сейчас он должен жаждать женщин. Жаждать вот эту, так удачливо упавшую ему в руки. Но глядя на нее, Роув находил затруднительным ассоциировать ее хрупкую красоту с сексом. Это трудно, хотя и не невозможно. Он ощутил, как внутри него что-то сдвинулось. Затем услышал собственный голос, произнесший:

- Вы живете в Нью-Нью-Йорке?

- Пока что здесь.

- Если вы дадите себе краткую передышку от своих обязанностей, станет ли леди Джейн выговаривать вам?

Мишель улыбнулась.

- Обязанность решать проблемы для леди Джейн не исключает кратковременные отлучки. Я схожу за сумочкой.

После того как она вернулась, они вместе отправились к парапету. Роув включил бакен аэрокэбов. Бакен принялся мигать небесам, а Роув и Мишель ждали, когда одна из небесных "искр" отделится от общего роя и опустится к ним на крышу дома. Через некоторое время аэрокэб прибыл.

- К тебе или ко мне? - спросил Роув.

- К тебе.

Аэрокэб поднял их высоко над городом. По сути это был самый обыкновенный плот. Наполненный гелием плот с пропеллером, приводимым в действие от аккумуляторов. Ночь была теплой, и поднимать защитный экран не было необходимости. Ветер дул им в лицо, позади них пропеллеры рассекали летний воздух. Волосы Мишель развивались, летели за ней, поблескивали. Волосы Роува, отросшие в космосе до плеч, развивались за ним словно темная грива.

Его квартира находилась в одном из жилых кварталов в старой части города. В квартирке была буфетная-кухня, ванная, спальня и гостиная. Он прилетел в Нью-Нью-Йорк сразу же после прохождения собеседований. Он еще не готов был вернуться на Родину. Полей и ручьев и проселков его детства больше не было - жилищное строительство поглотило их. Но дом, в котором он родился, все еще стоял на месте. В доме теперь жил его отец вместе с Вавилонской Блудницей. Его мать умерла, когда ему было девятнадцать. Может быть, теперь он вообще никогда не вернется домой. Может быть, Волф был прав.

В Нью-Нью-Йорке его справа и слева атаковали люди с горящими глазами, работники средств массовой информации. Хотя он не принес обета молчания - но не проронил им ни слова. Он был еще не готов говорить. Не готов был явить миру Истину. Но однажды он все расскажет. Сеть, так жаждущая его слов, получит желаемое, и Истину разнесут на плечах могучего ветра по склонам гор и этажам часовен, и в конце концов задуют в окна научных институтов. И взглянул я, и зри! увидел я пред собой доказательство Его присутствия и Его возмездия.

- Смешай нам напитки, - попросил он Мишель, а сам отправился включать свет. - В буфете есть выпивка, а в холодильнике имбирный эль.

Она отправилась на кухню. Он уселся на софу и включил большой голо, который уже был в квартире, вместе с софой и остальной обстановкой, задолго до того как он сюда въехал. Через несколько минут вернулась Мишель и поставила пару тяжелых, полных до краев, хрустальных бокалов на кофейный столик. И присела рядом с ним.

- Вот, попробуй.

- Я не верю, - резко ответил он. - Ты не похожа на этих девиц.

- О каких девицах ты говоришь?

- О тех, к числу которых ты, как я был уверен, относишься.

Он включил "ностальгическое". Как и многое другое, эта музыка была на все времена. Квин Мартин был бессмертен. К сожалению, обновленное звучание не улучшило оригинал.

Роув сделал большой глоток своего напитка. Еще глотнул.

- После того как они наконец отпустили меня, мне надоело напиваться. Я не могу напиться. Я и сейчас трезвый. Я все время вижу... вижу...

- Что?

Взгляд ее лазурных глаз обратился к нему, внезапно стал сосредоточенным. Что он видит в ее лице: тревогу или профессиональное любопытство? Колесики сознания, вращающиеся независимо, внезапно зацепились одно за другое. За свою жизнь он узнал всего нескольких женщин, но все же достаточно, чтобы инстинктивно отметить, что от черты его отделяет всего несколько минут. Эта девушка не из тех; но что тогда она делает в конюшне леди Джейн?