Современная доктрина и гражданское законодательство - В. Мозолин

Многие научные положения и выводы, прежде всего те, которые не относятся к числу коммунистически идеологизированных доктрин, и поныне сохраняют свою научную ценность и практическую значимость. В области доктрин системы права это прежде всего относится к понятиям правовой нормы и правового института. Данные системообразующие положения сохраняют свое значение для системы российского права, и поэтому в настоящей статье отдельно не сравниваются. Статья посвящена анализу наиболее крупных структур системы российского права. Ее основная цель – инициировать научную дискуссию по одной из наиболее актуальных проблем российской правовой науки, имеющей чрезвычайно важное значение для дальнейшего развития законодательства, улучшения правоприменительной деятельности и повышения уровня подготовки высокопрофессиональных специалистов-юристов.

В построении системы российского права ключевое положение занимает понятие самого права. От того, насколько концептуально правильно избраны основное направление и основные подходы к его пониманию и определено его место в системе общенациональных средств, воздействующих на общество в целом и его отдельных граждан, зависит работоспособность и результативность всех систем и права. При этом речь идет не о формулировках, в которых выражается понимание права (они важны, но могут и не совпадать в изложении отдельных авторов), а о схеме (основных параметрах) самого понятия права, обеспечивающей максимальную эффективность его воздействия на жизнеспособность общества и государства в конкретных исторических условиях их существования.

В настоящее время, как отмечает профессор М. И. Байтин в монографии «Сущность права», обозначились два различных направления правопонимания: нормативное (нормативно-материалистическое) и широкое[4].

Нормативно-материалистическое определение права в обобщенном виде сформулировано М. И. Байтиным следующим образом. «Право – это система общеобязательных норм, которые выражают государственную волю общества, ее общечеловеческий и классовый характер, издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений»[5]. Можно спорить по поводу отдельных формулировок данного определения понятия права, но его смысловое содержание один к одному отражает нормативно-государственную природу права.

В становление и развитие современного нормативного понимания права большой вклад внесли Н. Г. Александров, С. С. Алексеев, М. А. Аржанов, С. Н. Братусь, М. П. Карева, М. С. Строгович, А. О. Халфина, И. Е. Фарбер, В. Н. Кудрявцев, И. С. Самощенко, А. Ф. Шебанов, А. В. Мицкевич, А. С. Пиголкин, С. В. Поленина, Ю. А. Тихомиров и многие другие советские и российские ученые-правоведы.

Что касается широкого понимания права, то прелюдией к нему послужили концепции, выдвинутые еще в советской правовой науке С. Ф. Кечекьяном, А. А. Пионтковским, А. Г. Стальгевичем, Я. Ф. Миколенко, Д. А. Киримовым, Е. А. Лукашевой [6].

Указанные концепции получили дальнейшее развитие в российской правовой науке в трудах академика РАН B. C. Нерсесянца, члена-корреспондента РАН Г. В. Мальцева и ряда других ученых, которые еще более расширили и без того широкое определение понятия права.

В учебнике для вузов «Общая теория права и государства» при изложении вопроса о широком понимании права B. C. Нерсесянц исходит из того, что право – это формальное равенство, всеобщая и необходимая форма свободы в общественных отношениях людей (как это применить к людям, совершающим преступления?), это всеобщая справедливость и т. д. «Как объективные свойства права, так и характеризуемая ими сущность права относятся к определениям права в его различении с законом, т. е. не зависят от воли законодателя, исторически и логически предшествуют законодательству»[7]. Как видно, приведенное широкое понимание права базируется на естественно-правовой концепции. В связи со сказанным B. C. Нерсесянц применяет дуалистическую теорию в понимании права. «В принципе, – пишет он, – возможны дефиниции понятия права в его различении с законом и дефиниции права в его совпадении с законом»[8].

При понимании права в его совпадении с законом он дает следующее определение права. «Право – это соответствующая требованиям принципа формального равенства система норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных возможностью государственного принуждения. Государственно установленная и защищенная система норм должна быть нормативной конкретизацией (т. е. конкретизацией в виде определенных норм) принципа формального равенства. Только в таком случае система норм будет системой права, здесь определяется отличие права от неправа»[9].

Против данного определения права трудно приводить какие-либо серьезные возражения, если не считать неопределенности понятия принципа формального равенства. Если в это понятие включить, как утверждает автор, такие компоненты, как абстрактно-всеобщую меру, формальность свободы и справедливости[10], то от позитивного права, в рамках которого дается определение, мало что остается.

Еще дальше расширение понимания права рассматривает и член-корреспондент РАН Г. В. Мальцев. «Сейчас трудно предсказать детально, каким станет право в XXI веке, – пишет он, – но ясно, что понимание права будет совершенно иным по сравнению с тем, которое сегодня владеет нашим разумом. Оно будет основано на интеграции общественного и естественно-научного знания, на существенном переосмыслении привычных для нас представлений о связях общества, природы, космоса, биологического и социального, материального и духовного, рационального и иррационального»[11].

Однако Г. В. Мальцев не дает своего широкого определения понятия права. Использование термина «понимание» права, по всей вероятности, не тождественно «понятию» права. Что же касается возможностей конструирования широкого понятия права с позиций позитивизма, то Г. В. Мальцев весьма негативно относится к этому. По его словам, «юридический позитивизм» не способен выработать субстанциональное понятие права и развить соответствующее правопонимание обсуждать проблемы права в содержательных и качественных аспектах[12].

Если под субстанциональным понятием права понимают широкое определение того, что представляет собой право как практический регулятор общественных отношений, то указанная неспособность науки ассоциируется с широким пониманием права. Не случайно Г. В. Мальцев в своей объемной монографии не только не дает, но даже и не пытается дать такого понятия, поскольку оно вообще относится к неопределенным понятиям.

При определении реально существующего живого права необходимо предельно четко различать два вида институтов и норм, которые могут оказывать воздействие на общественные отношения и поведение отдельных членов общества. Один вид объединяет правовые нормы в собственном смысле этого слова, выступающие в качестве юридических регуляторов общественных отношений в каждом конкретном типе общества.

Второй вид составляют социальные неправовые нормы, нормы этические и нравственные, религиозные нормы, определяющие естественные потребности людей и их уклад жизни, различного рода институты, воздействующие на мировоззрение людей и правила в отношениях между собой и в обществе, другие механизмы и структуры неправового характера (в области образования, культуры, традиции и т. д.).

Институты и нормы первого и второго видов действуют на общество и на сознание (поведение) отдельных людей совместно, нередко дополняя друг друга. Более того, они оказывают прямое влияние друг на друга (например, право на религию влияет на образование, на правила поведения людей в обществе), а в отдельных случаях проникая друг в друга (например, нормы справедливости в систему правовых норм).

Важно, однако, подчеркнуть, что институты и нормы разных видов действуют на объединенной основе, не теряют своей индивидуальности. Право считается правом, нравственность права – ответственностью, религия – религией и т. д. Поэтому определение понятия права возможно исключительно в рамках юридического позитивизма. Сказанное не означает, что проведение научных исследований в области влияния на формирование и применение других неправовых институтов и норм на право неоправданно. Наоборот, оно весьма полезно для права, как и для воздействия направленных систем, институтов и норм.

С учетом сказанного право как объективную категорию, а не как субъективное право, можно было бы определить следующим образом. Право – это система правовых норм, содержащихся в принимаемых им, санкционируемых государством и органами местного самоуправления законах и других нормативных актах (источниках права), основанных на принципах справедливости, удовлетворения интересов народов, проживающих в Российской Федерации или на его отдельных территориях, обеспечения жизнедеятельности общества и безопасности государства, исполнение которых осуществляется добровольно, а при отсутствии добровольности – принудительно через суды и иные правоохранительные органы государства.