ЛюМеН⧸Зная начало (СИ) - Ежов Константин Владимирович

— Ничего себе у тебя ситуёвина, — на мгновение новый голос прервался.

Десантный модуль дрогнул и начал движение.

— О, полетели. Так о чём я? Тебе хоть есть смысл возвращаться, поквитаться с труханами, а мне никого винить за попадание сюда не приходится. Бухали с подружками в баре, а тут возьми…, деньги, да и закончись. По пьяни ничего умнее не придумали, как подломить банкомат там же. В общем, нас и не искали, а взяли тёпленькими, — закончил свой рассказ этот участник разговора.

— А как вы их вскрыли-то?! Там же брони, как у дуры валерьянки! — воскликнула командир.

— Ну, мы тоже думали, что не сможем, просто покуражимся и всё. Однако вот так вышло. Правда, по слухам, вербовщики понаставили по городу специальных, на таких дур, но тут к ним и претензий не предъявишь. Банкоматы работали нормально, а подламывать нас их никто не заставлял, — тяжело вздохнув, добавила эта рассказчика подробностей в свою историю.

— А я просто в жребий проиграла, эх! — выдала свою историю третья.

— Всяко бывает, — заметила командир.

— Командир, а вы так нам и не рассказали, почему же сами в это пекло полезли? — вновь пристала к ней Кофеева.

— Я из Миуловых, — лаконично сказала она.

— Ничего себе! — воскликнул третья.

— Да у нас командир из первых! — шокировано заметил новый голос, ещё не отмечавшийся в разговоре.

— То-то мы думали, откуда наш командир подцепила такие сисяндры?! Не заразно ли это? — начала рассуждать Кофеева.

— А я бы не отказалась от таких, — сказал пятый голос.

— Вечная беда плоскодонок, зависть к чужим сиськам. И куда бы тебе столько? — встрял опять третий, обратившись к той.

— А что, пригодятся! О, клапан засвистел. Как-то за разговором и перегрузка не почувствовалась, а мы уже из атмосферы почти вышли, — откликнулась та.

— До её границы ещё далеко, — поправила её командир.

— Да какая разница, так к слову пришлось, — отмахнулась от её аргументов пятая.

— И ускоряемся мы довольно медленно и наш биологический механизм компенсации нивелирует все неудобства. Нужно помнить, что первая планета кэтианцев, Кэтиа, а потому наш запас прочности очень велик, — добавила командир.

— Нам бы пару месяцев адаптации, и мы бы в лёгких костюмах прыгнули! — добавила Кофеева.

— Не бравируй. Кэтиа не Тау и там сила тяжести в девять раз выше и при прыжке с высоты нескольких километров самое страшное не вывих, как на родной луне, а угроза гибели. Как бы мы не были крепки, но даже нас материнская планета может легко убить, — урезонила её командир.

— Тогда давайте помолчим и подумаем. У нас не так много времени осталось на это. Когда нас сбросят, станет не то рефлексии, — предложила опять Кофеева.

— Давайте, но ведь это ты затеяла этот разговор, ответила командир.

— Признаю, это было ошибкой, — пошла на попятную её собеседница.

— Вот нас и скинули, — прокомментировала появившуюся невесомость командир.

— Щас начнётся самая жара, — добавила Кофеева.

— Не наговаривай, просто горки и тряска при ходе в атмосферу, а вот то что ты сказала, будет, когда нас из капсулы автоматика выбросит, — не согласилась с ней она.

— Ты видать педантка по жизни. Скучно, наверное, так жить? Давай просто получим удовольствие, возможно последнее в жизни, а? — обратилась к неё Кофеева.

— Я не против, просто уточнила. Пока идет вторая фаза снижения, можно. Тем более, это почти безопасно, если сравнить со следующими, — откликнулась командир.

Вдруг в капсуле заморгал красный свет.

— Ну вот, накаркала. Крепче держитесь! — отозвалась Кофеева.

В этот момент капсула буквально рассыпалась на части, которые ускорившись устремились вниз. Десантников же стало разносить в стороны, что, впрочем, так и задумывалось. За эти мгновения раскроется тормозной волан, и чтобы себя не угробить, нужно ещё развернуться спиной к земле.

— Есть контакт, — удовлетворённо произнесла командир, когда устройство сработало.

Кто-то сильно заматерился, а потом попрощался.

— Нас осталось девять, да командир, — спросила всё та же Кофеева.

— Мы и так нарушили радиомолчание, помолчи, — приказала та ей.

— Здесь не спецоперация, в которых ты видимо мастак. Тут нас ждут, и сейчас начнут таких беззащитных убивать. Волан тормозит, но не маневрирует и падаем мы прямёхонько вниз. Щас начнут щипать и атмосферники, пока наши свои не успели выбросить в достаточном количестве. Затем будут лупить зенитки. И даже переход на крыло нам мало поможет. Главное не нарваться на встречный бой, — упорно не желала молчать Кофеева.

Да ей просто страшно, мелькнула мысль у командира. Но ей и самой сейчас было жутко, потому она ничего не стала говорить. Индикатор показал смерть ещё одной подчинённой. Похоже началось то, о чём говорила рядовой второго класса. Атмосферники, будь они неладны. И ничего не сделаешь, остаётся положиться только на везение и теорию больших чисел, и надеяться, надеяться, что именно тебя не собьют. Погасли сигналы ещё от двоих и в этот момент волан слез, словно шкура со змеи. Исключительно на рефлексах стала разворачиваться и раскладывать крыло и в этот момент с чем-то столкнулась так, что потемнело в глазах. И это в механизированном доспехе!

Когда немного протрясла голову, выяснилось, что врезалась в противницу, но поскольку та была легче бронирована, то оказалась без сознания. Пока это не изменилось, почти мгновенно, из встроенного в броню предплечья плазмомёта, разнесла её голову. Вот, теперь можно и оглядеться. Крыла почти не было и об удачной посадке можно только мечтать. М-да, шансов уже не оставалось. Ещё большую тоску наводил индикатор, показывающий, что живы только она и Кофеева. Тогда можно только побольше забрать жизней противника. Не ожидала она, что так внезапно с тупого столкновения в воздухе начнётся встречный бой. Экстренный сброс позволил избавиться от остатков крыла и уже ничто не мешало встать на противнице, словно доске для сёрфинга, и оглядеться. Да, хвост сейчас очень пригодился для удержания тела в устойчивом положении. Падать ещё предстояло относительно долго, тем более и враги не прекращали пролетать мимо и вверх. Ну, что же, тяжёлый плазмомёт мне в помощь.

До земли оставалось уже совсем немного, и скорость приближения однозначно намекала, не выжить! И тут пришла идея. Мешкать было нельзя, пришлось срочно прижаться к противнице. Так, гранаты в пускатели на запястьях. Смотрим вниз. Не боимся. Смерти нет! Так, три, два, раз…, запуск. Взрыв внизу она увидела, но уже не услышала….

Планета Тау, примерно месяц спустя. Парк при госпитале.

— Кто это, Фуа? — спросила женщина, на вид лет тридцати-тридцати пяти с серебристыми волосами, смотря на девушку, рыдающую возле дерева.

— Это, Рис Миулова. Была в первой волне. Чудом выжила. Потеряв крыло, подорвала под собой гранаты, создав некоторый встречный поток для торможения, — ответила ей помощница, взглянув в планшет.

— И как она выжила? Гранаты вроде рассчитаны на поражение и мобильного доспеха? — выразила своё недоумения ей Великая Праматерь.

— Прикрылась трупом противницы, убитой ей же в воздухе, — пояснила та.

— Даже так. Ловко. А чего она тогда убивается? — поинтересовалась новыми деталями старшая.

— Её комиссовали. Нет, вылечили всё и как положено, но было принято решение, что её генофонд представляет ценность. Она из первых, — добавила Фуа.

— Да, и смелость и находчивость тут не причём, конечно же. Ну-ну. А кто она такая я по фамилии догадались, не маразматичка, как-никак. Так понимаю и жеребчика ей по евгенической программе подобрали…, как бы. Что-то меня напрягают попытки высокопоставленных чиновниц протолкнуть своих сыночков в осеменители мимо Арены. Ну-ка, пошли к ней, — потребовала Великая Праматерь.

— Стойте, мы здесь инкогнито и, если приблизимся, искажающие щиты спадут! — испуганно воскликнула Фуа и видимо громко, раз Рис стал оглядываться.

— Ты хочешь сказать, будто гораздо важнее узнают или не узнают, что мы были здесь, чем судьба столь смелой и решительной кэтианки? Нет уж, я им испорчу всю малину. Ишь чего удумали, подложить одну из первых под какого-то кабанчика. Она отправится учиться на Кэтиа! — патетически закончила свою речь Великая Праматерь.