Литературная Газета 6467 ( № 24 2014) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7) Определиться с понятием «провокация преступления», когда любое действие в поддержку терров будет считаться именно провокацией. Смягчить наказание максимально для тех, кто «повёлся на провокацию». Т.е. если какая-то шмара выскочит и начнёт орать «Остановите хунту», а ей случайный прохожий сломает лицо, то он – жертва провокации. Устное замечание ему сделать будет надо, но не более того.
Андрей Сливка, КИЕВ
От редакции.
Данные «рассуждения» мы публикуем без купюр, поэтому, в частности, даже смешно удивляться махровой малограмотности автора (типа камикадзе в Китае). Как и всему остальному. Уж каков есть защитник «незалежности», таков и есть!
Теги: Украина , майдан
«Умирать – так дома...»
База отдыха недалеко от станицы Луганская после налёта украинских ВВС. Таких домов – уже сотни...
Фото: РИА "Новости"
После авианалёта 2 июня Луганск стал другим. Напряжённым, обезлюдевшим, живущим в ожидании "зачистки".
Возле областной администрации, где погибли восемь человек (среди них - четыре женщины), цветы – и совсем свежие, только принесённые, и уже увядшие, засохшие. Их не убирают, а ещё следы от кассетных бомб – приличной величины вмятины на асфальте и в парке, который находится рядом через дорогу. В одной из вмятин тоже цветы и босоножка одной из погибших женщин[?]
Прямо на асфальт брошен жовто-блакитный украинский флаг, на нём гильзы и патроны. У входа в областную Луганскую администрацию – ополченцы, примечательно, что рядом со знаменем Луганской народной республики развевается и флаг России.
А ещё большой транспарант «Луганск отомстит за Одессу».
– Россия – единственная страна, которая поддерживает нас хотя бы морально, – говорит хмурый парень в камуфляже с калашниковым в руках. – Если бы не Россия, Киев продолжал бы твердить, что это мы сами убили мирных жителей Луганска, якобы неудачно обстреляв самолёт украинских ВВС. А теперь хотя бы уже во всеуслышание ОБСЕ заявило: украинский самолёт нанёс авиаудар по зданию ОГА. А насчёт того, что среди нас есть российские диверсанты, – так это очередное враньё украинских СМИ. Мы требуем немедленного вывода войск из нашей республики, иначе ни о каких переговорах и речи быть не может.
– И пусть Порошенко не надеется, что мы сдадимся, – почти кричит ополченец….
Тут же его товарищ болгаркой спиливает украинский трезуб с решётки областной администрации.
– Не хотим иметь ничего общего со страной, которая нас бомбит, и потом мы уже почти месяц другое государство – Луганская народная республика, надеемся, что нас со временем признают во всём мире, – поясняет он, видя мой пристальный взгляд.
Слухи и паника стали овладевать городом. Тревогу подогревают гул истребителей в небе и отдалённые звуки выстрелов. Периодически над городом устрашающе ревёт сирена. Луганские газеты подробно информируют горожан, где можно укрыться в бомбоубежищах. Хотя на самом деле их не так много, по крайней мере тех, в которых реально можно укрыться от бомбёжки.
Жителям кварталов Мирный и Южный в тот же злополучный день, 2 июня, пришлось на себе испытать последствия борьбы с «сепаратизмом». Ополченцы брали штурмом погранотряд, который находился в этом районе. На подмогу пограничникам выслали самолёты. По домам били в течение почти суток миномётным огнём, в результате один человек погиб, остальные спасались кто как может. Некоторые прятались от пуль в ванных и туалетах, лёжа на полу, кто-то рисковал и под пулями выбирался из опасного места.
Семья моей сестры почти неделю не жила дома – боялись, что обстрел продолжится. А моя одноклассница, живущая на Южном, спаслась только чудом – стояла у зеркала, причёсывалась, на секунду отошла к телефону, и в этот момент пуля разбила зеркало. Осколками посекло стены, мебель, кондиционер.
Луганские газеты на следующий день вышли с заголовками «Немирный Мирный».
– Я боюсь теперь возле областной администрации ходить, да и вообще на улицу выходить страшно, – признаётся луганчанка Наталья Оселедько, которая хорошо знала погибшую женщину, работавшую в Пенсионном фонде. – Смотрю по телевизору: толпы беженцев едут кто куда – кто в Россию, кто в Киев. Я лично никуда не поеду, умирать – так дома, – говорит она.
– Нам уже мало осталось, не хватало на старости лет стать беженцами, мы Великую Отечественную пережили, не думали, что доживём до новой войны, – говорят мои пожилые родители. – Единственно, чего боимся, что нас выгонят из собственного дома, – пошёл слух, что в квартиры луганчан будут заселять бойцов нацгвардии, а жителей прогонять куда глаза глядят.
Так думают многие луганчане, есть, конечно, те, кто, спешно собрав детей и всё необходимое, покидают дома.
– Мы не можем рисковать жизнью детей, – говорят они.
У них перед глазами жуткий пример практически стёртого с лица земли Славянска, где погибли 14 детей, среди которых и пятилетняя девочка.
Железнодорожный вокзал в Луганске бурлит, очередь в кассы многокилометровая, в основном едут отсюда в Москву, но есть и те, кто надеется, что киевская власть поможет им обустроиться в украинской столице, – ведь по телевизору обещают дать работу и жильё…
Однако большинство луганчан не верят киевской власти, не верят Порошенко, которого они не избирали. На своей инаугурации Пётр Порошенко пообещал прекратить войну. Однако после вступления его в должность она вспыхнула с новой силой.
…Из родного города я уезжала под завывание сирены, оповещающей о воздушной тревоге. Непривычно было видеть закрытые магазины и пустые детские площадки. Бомбили посёлок с символическим названием «Счастье», всего в десяти километрах от Луганска, и дачное село Николаевку.
– У нас идёт гражданская война, и её предрекали Украине многие, – говорит преподаватель кафедры мировой литературы Лариса Владимировна Черниенко. – Всё это время на Западной Украине тщательно формировали образ врага, этим врагом стали не только россияне, но и жители восточных регионов Украины. Сейчас самое главное – прекратить кровопролитие, а потом уже разбираться – кто прав, кто виноват. На мой взгляд, всё зашло слишком далеко. Мне жалко всех – луганчан, которых называют сепаратистами в Киеве, и тех молоденьких мальчиков из Западной Украины, которых не по своей воле пригнали к нам.
Мои родственники в Киеве не отвечают на звонки, я для них теперь враг, как и мои близкие, живущие в Луганске. Мы – «сепаратисты». После крови, которая тут пролилась и продолжает литься, трудно представить Украину единой и неделимой. Если даже раненых бойцов нацгвардии на вертолётах отправляют в Киев и Днепропетровск, боясь оставить их на лечение в луганских больницах.
– Я давал клятву Гиппократа и буду лечить и «белых», и «красных», и наших луганских ополченцев, и украинских военных. Для меня все равны, – говорит мой друг врач-хирург Луганской областной больницы Дмитрий Филатов.
Дмитрий, человек верующий, и убеждён: нужно молиться, только Господь может помочь в ситуации, когда брат пошёл на брата, когда граждане одной страны стали убивать друг друга, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей…
Светлана РУДЕНКО, ЛУГАНСК–МОСКВА
Теги: Украина , майдан
Самодостаточность. Но какая?
Виктор БОГОРАД
В последнее время из-за волны обострения отношений России с Западом часто можно слышать рассуждения о необходимости построения в нашей стране "самодостаточной" экономики. Мне, однако, кажется, что, говоря о подобной задаче, мы не особо задумываемся над тем, что же намерены построить.
С одной стороны, исторически самодостаточность в России на практике всегда трактовалась как автаркия*. Трактуется она так и сейчас - с акцентом: они нас не любят – обойдёмся без них.
Мы обходились, причём неоднократно, но всякий раз ценой такой самодостаточности оказывалось отставание, преодоление которого оборачивалось огромными сложностями. В допетровскую эпоху Россия была самодостаточной, но оставалась средневековой страной. И только «прорубание окна» на Балтике превратило её в мировую державу. После восстания декабристов мы были самодостаточными целых тридцать лет – пока не проиграли со своим допотопным вооружением и коррумпированной бюрократией первую Крымскую войну.
И даже Советский Союз – самый показательный пример самодостаточности – рухнул, так как не смог в силу целого ряда причин найти в себе источников технологического развития, которые предложил Запад во второй половине ХХ века.
