Поединок с собой - Ариадна Громова

– Как хорошо, что вы пришли, – тихо сказала она. – Поговорим потом. – Она покосилась через плечо. – Анри смотрит.

Раймон увидел – занавеска в окне второго этажа чуть шевельнулась. Женщина пошла по дорожке к дому. На секунду Раймон заколебался. Он считал себя храбрым, а сейчас чуть ли не впервые в жизни ощутил страх, – словно темная, холодная вода прихлынула к сердцу. «Неизвестная опасность, тайна, вот почему страшно», – сказал он себе и невольно коснулся револьвера в кармане. Трудно было себе представить, что здесь, в чистеньком буржуазном квартале Пасси, в этом мирном особнячке, придется пускать в ход оружие. Да и против кого? Разве от всякой опасности защитит револьвер? И все-таки прикосновение холодной стали успокоило Раймона – было в этом что-то верное, надежное, понятное…

Они вошли в темную переднюю, Раймон повесил плащ на вешалку, поставил чемодан. Витая дубовая лестница вела на второй этаж.

– Анри! – негромко позвала женщина. – Жозеф приехал.

Вверху скрипнули рассохшиеся половицы, послышались торопливые шаги. Луиза вытянулась и замерла, неподвижно глядя на лестницу. В смутном свете лицо ее казалось неживым. Раймон опять почувствовал неприятный холодок под сердцем и рассердился на себя.

Профессор Лоран быстро сбежал по лестнице. Раймон еле удержал восклицание испуга и удивления. Он видел фотографию Анри Лорана в газете; он знал, что профессору сейчас сорок четыре года. Перед ним стоял изможденный старик. Седые всклокоченные волосы, дергающееся лицо, невидящие глаза фанатика в красных припухших веках… «Что это с ним?»

Профессор Лоран не поздоровался. Голос у него был высокий, резковатый.

– Жаль, что вы не приехали раньше. У меня уже есть помощник. Я договорился.

– Но, Анри… – дрожащим голосом сказала Луиза. – Ведь Жозеф приехал по вашему приглашению.

– Да, я знаю. Очень сожалею. Оплати расходы.

Он повернулся и легко взбежал наверх. Луиза кинулась вслед за ним. Раймон стоял, не зная, что делать.

– Анри, умоляю вас, – говорила Луиза. – Я боюсь, я не могу одна. Я и за вас боюсь… Анри…

Высокий голос профессора раздраженно произнес:

– Я же сказал: есть помощник. Специалист. Твой племянник ни черта не смыслит. И я его не знаю.

– Но, Анри… Я боюсь… я не могу больше…

– Перестань! Глупо наконец. Пусть он переночует здесь. Мой помощник придет завтра утром. Накорми, устрой, дай денег. Только смотри… – Голос понизился до шепота.

Луиза спустилась вниз. Глаза ее были полны слез.

– Идемте, – прерывистым шепотом сказала она. – Это все так неожиданно…

Она привела Раймона в маленькую комнату с окном в сад. В комнате было прохладно, чуть темновато, но довольно уютно. На столике у кровати стояла вазочка с увядшими фиалками.

– Это еще Нанон поставила. Она не захотела остаться ни одного дня после того… – Луиза подошла вплотную к Раймону. – Что делать? Мой план сорвался. Где и когда Анри мог найти помощника? Он ведь никуда не выходит.

– Наверное, он заподозрил что-то и хочет от меня отделаться, – сказал Раймон.

– Не знаю. Но Анри не стал бы лгать. Я уходила и недавно вернулась. За это время что-то случилось.

– Что же делать? – спросил Раймон.

Ему было досадно, так досадно, что страх исчез. Такая потрясающая сенсация ускользала из-под носа!

– Не знаю. Просто не знаю. – В голосе Луизы звучала безнадежность.

– Хорошо. Ночь мне разрешили тут провести. Утром я заболею и не смогу уехать. А там посмотрим.

– Ничего не выйдет. Анри не поверит.

– Посмотрим. Я не могу так легко отступить.

– Не знаю, что делать, – повторила Луиза. – Идемте обедать.

В столовой было полутемно – ее окна почти упирались в высокую каменную стену, обвитую плющом. Резные дубовые панели, потемневшие от времени, тяжелые балки потолка придавали комнате еще более мрачный вид; впрочем, и все комнаты, которые успел повидать Раймон, выглядели мрачно. «Веселый домик выбрал себе профессор, нечего сказать! – подумал Раймон. – Наверху, наверное, посветлее, но все же…»

Обедали они вдвоем: Луиза пояснила, что профессор обычно ест у себя наверху. В глазах у нее по-прежнему был страх. Раймон злился и напряженно обдумывал, как остаться здесь. Он был уверен, что никакой помощник завтра не придет.

– А в чем, собственно, надо помогать профессору? – спросил он.

– Очень во многом. Приносить книги из библиотеки. Доставать всякие химикалии и приборы. Прибирать наверху. Наверное, помогать при опытах. И… конечно, охранять Анри…

– От чего же? – нетерпеливо спросил Раймон.

– От… нет, это нельзя рассказывать… если вы будете наверху, вы сами увидите, а рассказывать невозможно, да и не к чему… – Она вдруг поглядела в глаза Раймону своим трагическим, безнадежным взглядом. – Вы должны радоваться, что моя затея не удалась… поверьте мне! Я сейчас как-то особенно ясно поняла, что не имею права подвергать человека такой опасности…

– А вы сами? Разве вам эта опасность не угрожает?

– Я – другое дело. Я не могу уйти и бросить Анри. Это моя судьба.

– Вы не должны так говорить, – сказал Раймон. – При чем тут судьба? Но я все равно не уйду отсюда. Я обещал шефу, что буду охранять вас.

Луиза устало пожала плечами:

– Что же вы можете сделать? Я вам очень благодарна, но…

– А я бы не пошел! – решительно заявил Роже. – Подумаешь: месяц без работы посидел – и уже согласился в омут головой лезть.

– Мне же интересно, пойми ты! – возразил Альбер. – В этом была вся моя жизнь… еще так недавно…

Они сидели на набережной Пасси и дожевывали бутерброды с сыром. У Лебрена их неплохо накормили, а эти бутерброды толстуха кухарка сунула Роже в карман, – «чтобы бедному мальчику было чем поужинать». Но не успели они пройти сотню шагов, как почувствовали, что опять голодны. Тогда Роже сказал, что глупо таскать бутерброды в кармане и глотать слюнки, раз у них есть деньги на ужин и ночлег, а завтра Лебрен велел опять прийти с самого утра.

Парапет набережной уже просох и даже нагрелся – солнце светило вовсю, дождя как не бывало. В воде плыли легкие белые облака, пронизанные светом, листва деревьев стала зеленей и гуще. Роже сбросил башмаки и вытянулся на теплых плитах.

– Я вот чего не пойму: когда ты успел поговорить с этим своим гением? – спросил он, ковыряя спичкой в зубах.

– Кухарка попросила меня сбегать за перцем и уксусом. Ты в это время был в погребе.

– Ну и что же? Ты сам к нему подошел?

– Нет… или, может быть, да… Я не знаю, как это получилось. Я шел мимо его дома и вдруг увидел лицо… вернее, глаза… Он стоял у калитки, прижавшись лицом к прутьям. Вот так… и держался обеими руками за калитку…