Дорога без конца - Михаил Старинов

Ведущий бот лег в глубокий вираж и все остальные машины послушно повторили маневр.

Планета, над которой они летели, пока не имела нормального названия. Вместо имени она несла условное обозначение, из букв и цифр. Да что имя, имя — дело наживное. Успеют придумать. Вот нормальной природы на ней было раз два и обчелся и почти вся она находилась на том острове, где они сейчас обретались. Правда, сам остров был не маленьким, но все-таки это был остров, а не материк. А главным было другое. То, что несколько десятков сверх деятельных ученых, якобы биологов, которые вместе с многочисленным вспомогательным персоналом также опустились на планету, не ожидая окончания работ по разбивке лагеря, сейчас ошивались совсем в других местах. Полностью безжизненных. Там, где по мнению Дэвида, настоящие ученые и должны были находиться. Правда, немного другие. Скорее астрогеологи, чем все эти специалисты по живой природе.

Кого они пытаются обмануть, меланхолично подумал он. Дураку ясно, что дело совсем не в каких-то таинственных биологических объектах, которых никто не видел, а в гигантских скоплениях редких минералов, лежащих здесь почти на поверхности. Штатское руководство всегда начинает с глупостей. А частенько ими и заканчивает.

Дэвид вздохнул. Он вспомнил, как начальник училища в прощальной речи заявил, что их выпуску страшно повезло. Мало того, вещал он, что вы окажетесь первыми, так вместо года отработаете на половину меньше. А по окончании — всем нашивки старших лейтенантов. Только курс Дэвида получил такое уникальное задание — новая неизведанная планета. Остальных ребят разбросали по старым планетным базам. Вы — счастливчики, закончил начальник свое маленькое выступление. Такое везение бывает не чаще, чем раз в сто лет.

Везение… Только это везение оказалось каким-то странным. Весь выпуск

подчинили незнакомым типам, вдобавок штатским и несмотря на то, что непосредственное командование осуществлял свой генерал, приказы исходили именно от них. И эти приказы частенько отличались знакомой штатской дурью. А дурость, рано или поздно, заканчивается плохо.

Однако приказ есть приказ и поскольку его недвусмысленно подтвердило армейское руководство, Дэвиду вместе с группой пришлось без разговоров сесть на относительно ровную площадку, выбранную еще со спутникового кольца и начать разворачивать лагерь. То, что разбить его следовало как можно скорее, понимали все. Через несколько дней начинался сезон дождей, а здешние дожди, судя по данным орбитального метеокольца, были событием малоприятным.

Замкнув правильный круг, звено спрямило курс и стало резко набирать высоту. Они уже дважды облетели полное кольцо и теперь пора было возвращаться на базу. Впереди показались горы. Если честно, то не совсем горы, скорее высокие холмы. За ними и располагался их временный космодром.

Тон двигателей изменился, стал заметно ниже, звено пошло на посадку. Сели все практически одновременно, навыки училища еще не успели выветриться. Дэвид заблокировал нейросеть, вытащил карточку и первым выскочил наружу. К ботам уже начали подкатывать роботы-загрузчики.

Он пошел прямо к ангарам, но на пути его перехватил Фриц.

— Дэйв, на минутку, — прокричал он.

Дэвид подошел поближе.

— Что случилось?

— Сейчас увидишь. Сенсация. Класс!

Он завозился в кармане. Дэвид покачал головой.

— Рикки, сейчас не время. Давай потом.

— Да ты только посмотри.

Упрямец Фриц Балдер, по прозвищу Рикки-Тики, был известен тем, что находил в сети редкие голофото, а потом настойчиво демонстрировал их всем окружающим. В остальном он был вполне нормальным парнем, так что приходилось мириться. Фриц вытащил наконец из кармана комбинезона небольшую рамку, растянул ее и протянул Дэвиду.

Дэвид вздохнул, но делать было нечего. Он взял голофото и вздрогнул от

неожиданности. Казалось бы, ну что такого. На портрете красовалась очередная девчонка. Но выглядела она действительно потрясающе. Ее красота была необычной: чем дольше ты всматривался в снимок, тем больше она притягивала к себе. И не отпускала. Дэвид резко мотнул головой, чтобы стряхнуть наваждение.

— Ну? — с довольным видом протянул Рикки-Тики. — Как, ударяет?

— Ударяет, — нехотя согласился Дэвид, с трудом отводя взгляд от казавшегося живым изображения. — Кто это?

— Принцесса, — с гордостью сообщил Рикки-Тики. — Как ее сумели заснять, ума не приложу. Теперь папаша поднимет такой скандал, мало не покажется. Хороша?

— Да, — согласился Дэвид. — Хороша. А кто ее отец?

— Сам Пауэлл, — Рикки вдохнул. — Такие красавицы не про нас, Дэйв.

Дэвид кивнул, на этот раз полностью соглашаясь с Фрицем.

— Ладно. Признаю, что был не прав.

Подошедший Роберт тоже присмотрелся и кивнул, подтверждая сказанное.

— Черт, как хороша. Даже хочется выругаться. Прямо ударяет по мозгам.

Дэвид ухмыльнулся.

— Если максимум через час мы не развернем лагерь, то выругаться действительно придется. Только по другому поводу. Могу спорить, Роб, что генерал ударит нас сильнее.

— Что, лично сам?

— Нет, конечно. Он просто посмотрит с воздуха. Но вот майор Биллиган, наш прямой и непосредственный начальник… Давайте пошевеливаться, ребята, иначе у нас будут крупные неприятности.

Роберт только присвистнул. Рикки-Тики быстро, но бережно сложил голофото и принялся за дело.

Дэвид с Робертом быстрым шагом прошли к ангарам и принялись оживлять спящих роботов, каждый свою команду. Дэвиду досталась охрана — поскольку именно он начал активировать защитное кольцо, то и продолжал им заниматься. Это было привычным и относительно несложным делом. Роберт ругался в полголоса: на его долю выпали роботы-строители, а они были заносчивыми типами и особенно муторными в тонкой настройке. Дэвид решил, что когда закончит, а он был уверен, что закончит раньше, то обязательно попробует помочь. То, что потом подтянутся и остальные, он не сомневался. До захода местного светила оставалось около пяти часов, а ночевать в чистом поле не хотелось никому.

Дед резво прошел в просторную столовую, освещенную ярким утренним солнцем и громко поздоровался. Отец отозвался, а Петер стоял с другой стороны двери. Дверь была прозрачной только с одной стороны и дед его не видел. Он не спешил заходить внутрь. Ему нужна была поддержка, но по лицу отца было видно, что тот вряд ли станет вмешиваться.

Дед достал из линии доставки дымящуюся тарелку своей любимой каши и сел у окна, рядом с отцом.

— Встретил сейчас Маршалла. Шустрый паренек, уже куда-то ускакал. Поговорили с ним насчет лета. Ты не против, если он опять проведет каникулы у меня на стройке?

— Конечно, нет. Я и сам в молодости у тебя постоянно ошивался, — отец слегка вздохнул. — Эх, давно это было. Летит время.

— Скоро и младший оперится, — довольно сощурился дед. — Подрастает наша смена.

Отец молча кивнул. Ел дед споро, тарелка быстро пустела.

— А где Петер? — спросил он. — Что-то его не видно.

— Сейчас спустится.

Некоторое время они ели молча. Отец явно не был расположен к беседе. Петер вспомнил, как он тогда сказал ему: ладно, сын, мне все ясно. Ты взрослый и это твой выбор. Только сам его и защищай.

Разговор начал дед.

— Мне кажется, пришла пора поговорить с ним серьезно. Парень вполне отдохнул после колледжа, пора определяться. В прошлом году я ему пытался намекнуть, но тогда действительно было рановато.

— То, что знаю я, мне не очень понравилось, — бросил отец. — Но вмешиваться не буду, решайте сами.

— Это что же у него такое, что не понравилось даже тебе?

Отец молча мотнул головой, он явно не хотел ничего говорить. Пора, подумал Петер. Он чувствовал, как остатки решимости стремительно покидают его. Сейчас или никогда.

Он стремительно влетел в комнату и невнятно буркнув приветствие, взял свою тарелку и сел. Старшие вежливо ответили. Уставились, как на пингвина, подумал Петер и внезапно его разобрала злость. Какого черта? Это его жизнь! Его и никого другого. Он так стукнул тарелкой о стол, что в сторону чуть не полетели ломти жареной рыбы.

— Осторожнее, — сказал отец и опять замолчал. Дед вопросительно посмотрел на Петера, но промолчал. Петер взял вилку, положил кусок в рот, пожевал его и с трудом проглотил. Нет, сегодня не его день. Он не сможет сейчас есть. Тогда он решительно отодвинул тарелку и бросился в атаку…

Когда Петер, весь красный, пулей вылетел из столовой, за ним, фигурально выражаясь, оставались только "дымящиеся развалины". Он не мог сказать, добился ли он своего, но то, что на этот раз высказался по полной, сомнений не вызывало. Дед был настолько ошеломлен, что начал орать, когда он уже был в коридоре. Наверное, внезапно понял Петер, мать чувствовала, что в доме грядет гроза, поэтому и улетела к сестре.