Дети – другие. Взрослый как обвиняемый. Часть первая - Мария Монтессори

Протест против этого обвинения выдвигает защиту: «Мы сделали все возможное! Мы любим детей, мы жертвуем собой ради них!» Итак, здесь друг другу противостоят два мнения. Одно из них опирается на сознание, а другое – на подсознание. Мы знаем аргументы, с помощью которых взрослый защищает себя. Они древние, глубоко укоренившиеся и оттого неинтересные. Намного интереснее обвинение, или лучше сказать, сам обвиняемый – тот взрослый, который усердно делает все, чтобы улучшить воспитание и уход за детьми, все глубже теряясь в кругу неразрешимых проблем. Это происходит потому, что он не знает о заблуждении, которое несет в себе самом.

Все, кто вступается за ребенка, должны принять эту обвинительную позицию против взрослых. При этом взрослые не имеют права на снисхождение и исключения.

Это обвинение становится центром чрезвычайного интереса и направлено против неосознанных заблуждений. Таким образом, оно служит широкому самопознанию и делает людей богаче. Так обогащается все существо человека, идущее к каким-нибудь открытиям в духовной области.

Человечество воспринимало свои ошибки во все времена двояко. Досадуя на них, мы ощущаем притяжение и очарование неосознанных заблуждений. Они – путь к совершенству, они поднимают самопознание на более высокий уровень. Рыцарь Средних веков в ответ на малейшее обвинение, касающееся его сознательных действий, имел повод вызвать на поединок. Но одновременно он смиренно падал ниц перед алтарем и признавался: «Я – грешник и признаю мою вину перед всем миром». Библейская история дает интересные примеры такого поведения человека. Что дало повод народу Ниневии столпиться вокруг пророка Ионы, что вызвало воодушевление, с которым все, от царя до нищего, вняли проповеди? Иона указал им на застарелые грехи и провозгласил, что Ниневия погибнет, если они не покаются. Как обратился Иоанн Креститель к народу на берегу Иордана? Какие слова он сказал толпе? Он назвал ее «порождением ехидниным».

Что за духовный феномен: есть люди, которые торопятся услышать, как кто-то обвиняет их, и с энтузиазмом признают свою собственную вину. Существуют твердые и настойчивые обвинения, которые вытаскивают бессознательное из своих глубин и сливают с сознательным. Все духовное развитие состоит из таких завоеваний сознательного, которое вбирает в себя нечто такое, что прежде было вне его. Так по пути новых открытий идет прогресс цивилизации.

Мы хотим, чтобы ребенок развивался иначе, чем раньше. Мы хотим охранять его от конфликтов, которые вредят его духовной жизни. Для этого нам необходимо сделать основополагающий шаг, от которого зависит все дальнейшее: взрослым нужно измениться. Ведь взрослый утверждает, что он сделал все возможное, чтобы любить ребенка, жертвуя всем. Таким образом, он признает, что дошел до предела в применении своих осознанных возможностей и ему ничего не остается, как попытаться шагнуть за пределы своих познаний, помыслов и сознания.

Непознанное есть и в ребенке. Часть его духовной жизни была скрыта от нас до нынешнего дня, и мы должны ее изучать, делая существенные открытия. Кроме наблюдаемого и изучаемого психологами и воспитателями ребенка есть еще один, никем не замеченный. Его, скрытого и непознанного, – необходимо отыскать. Здесь требуется воодушевление и самопожертвование золотоискателя, устремляющегося в самые далекие страны. Взрослые всех положений, рас и национальностей должны участвовать в открытии детства как непременного элемента прогресса человечества.

Не понимая детей, взрослый состоит с ними в постоянной борьбе. Это нельзя изменить, не овладев новыми знаниями, не устранив некоторые недостатки образования. Нет, речь не идет о том, чтобы отыскивать совершенно другие исходные позиции. Взрослый должен открыть в себе самом заблуждение, которое мешает ему правильно видеть ребенка. Невозможен ни один шаг вперед до тех пор, пока мы не обрели эти знания и не выработали поведение, которое из них следует.

Это внутреннее самоуглубление вовсе не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Ведь наше заблуждение не осознается нами, но создает некое постоянное, болезненное угнетение, указывающее путь. Если кто-то вывихнул палец, то чувствует потребность держать его вытянутым, так как инстинктивно знает, что не может пользоваться этим пальцем, покуда боль не уляжется. Мы чувствуем стремление выправить нашу совесть, как только узнали, что вели себя неправильно. В нас просыпается понимание, что мы переоценили себя и слишком уверовали в то, что достигли многого. Для нас возникает возможность понять характерные черты детских душ, отличные от наших.

Взрослый в своем отношении к ребенку эгоцентричен. Не эгоистичен, а эгоцентричен. Все, что касается души ребенка, он оценивает по собственной мерке, а это ведет к все большему непониманию. С точки зрения взрослого ребенок – пустое существо, которое необходимо чем-то заполнить. Существо инертное и неумелое, за которое все надо переделывать, которому необходимо предводительство взрослого. В итоге взрослый чувствует себя творцом и оценивает добро и зло в действиях ребенка по отношению к себе самому. Так взрослый становится мерилом добра и зла. Сам он безгрешен, дитя должно следовать его образцу, и все в ребенке, что отклоняется от характера взрослого, – ошибка, которую взрослый жаждет в спешке исправить.

Таким своим поведением взрослый полагает, что он, наполненный любовью и готовностью жертвовать, усердно заботится о благе ребенка. Но в действительности подавляет личность ребенка.

Глава 3

Биологическая промежуточная игра

Опубликовав свое открытие о делении клетки, К. Вольф показал процесс возникновения живого организма и доказал посредством прямых наблюдений, что в зародыше должна быть целеустремленная установка на заранее определенную форму. Вольф поведал нам о изначальном существовании готовых форм в зародыше. Современные философские школы понимают, что ab ovo (из яйца), то есть изначально, должно развиться совершенно определенное существо. Это представление появилось благодаря наблюдениям за семечком растения, в котором скрыто полноценное растение. В ростке уже узнаваемы корень и листья, они продолжают развиваться, пока семя вызревает в почве. Предполагается, что у животных и человека происходит тот же процесс.

Когда после изобретения микроскопа К. Вольф мог наблюдать, как в действительности образуется живое существо (он начал с изучения эмбриона птицы), он обнаружил простую клетку, в которой, как теперь уже известно, не заметно никаких изначально образованных форм. Клетки зародыша (возникшие от слияния двух клеток) состоят исключительно из оболочки, протоплазмы и ядра, как и любые другие клетки. Итак, клетка проста, имеет примитивную форму без видимого следа какого – либо дифференцирования. Каждое живое существо, будь то растение или животное, развивается из таких простых клеток. То, что можно было наблюдать до изобретения микроскопа, а именно – росток из семени, явилось в действительности эмбрионом, который уже развился из зародыша и прошел первую фазу в своем развитии, когда семя поместили в почву.

Но зародыш имеет присущее ему высочайшее качество: он быстро делится на все новые и новые части по предопределенному плану. Ядро клетки содержит хромосомы, являющиеся носителями наследственности.

Если проследить ступени развития живого существа (исходная клетка которого делится пополам, а половинки в свою очередь также делятся пополам и так далее), то можно увидеть, что посредством продолжающегося размножения, скопления и дифференциации клеток образуется сложный организм с многочисленными органами и тканями. Вся простая и ясная структура зародыша работает и выдает с послушной точностью нематериальное указание, которое он носит в себе, словно верный слуга. Зародыш, знающий наизусть свою задачу, претворяет ее без описаний, которые могли бы выдать его тайную задачу. План построения обнаруживается, когда творение уже создано.

Первый орган, который формируется в эмбрионе животного и человека, – сердце. Лучше сказать, орган, который должен стать сердцем, – пузырек, тут же начинающий пульсировать в заранее заданном ритме. Сердечко бьется в два раза быстрее, чем сердце матери. Оно будет неустанно биться, потому что это – мотор жизни, который защищает все образующиеся ткани, подводя к ним необходимые питательные вещества.

Чудо этой таинственной строительной работы состоит в том, что она совершается сама собой. Фактически здесь мы имеем дело с чудом созидания. Мудрые жизненные клетки никогда не ошибаются и имеют способность преобразовываться совершенно, будь то клетки хряща, или клетки кожи, или нервные клетки; каждая ткань занимает свое надлежащее место. Это чудо сотворения образует тайну Универсума.

Но новорожденное создание – не только материальное существо. Оно является со своей стороны неким видом зародыша, который заключает в себе латентную, уже заранее определенную духовную функцию. Это тело функционирует не только с помощью своих органов. У него есть и другие задачи: образование в уже родившемся теле функций, которые не присущи зародышу и младенцу. Каждый зародыш несет в себе строительный план всего организма, без которого он не мог бы утвердиться. Каждое новорожденное живое существо, принадлежащее всегда к какому-либо виду, в строительном плане имеет функции, помогающие образовать связи с внешним миром.