Новый Вавилон - Игорь Мист
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка почувствовала, что Алексию не по душе неожиданный монолог, но, продолжила:
– Илия хотел узнать: если им понадобится помощь в Москве, можно ли на тебя рассчитывать?
Дронов оцепенел, услышав это, понял ее и не знал, что ответить. Все переворачивалось, а, главное, что Полина…
– Насчет просьбы,… очень просил не спешить… по Уральскому вопросу.
Взгляд Алексия застыл еще больше, и Полина отвела глаза в сторону.
– Не смотри на меня так.
– Мне надо подумать. Ты очень рискуешь – не боишься, что я расскажу…
Но девушка перебила его:
– Нет. Илия сказал, что если я приду от него – со мной ничего не случится. Мои родители погибли в лагере для Гибридов в Сибири, а он выкупил и вытащил оттуда меня и еще нескольких человек, только благодаря Илие – я жива.
– Так ты – Гибрид?! – Алексий закричал, не сдержавшись, и вскочил со скамейки. Он был воспитан на твердом убеждении: в стране могут жить только чистокровные представители расы, а остальные – это спрятавшиеся, неполноценные враги и потому подлежат уничтожению или высылке в лагеря для Гибридов.
На них стали оборачиваться прохожие в сквере, и Полина взволнованно дотронулась до его руки. Силой воли он заставил себя успокоиться.
– Сядь, прошу тебя! Я такой же человек, как и ты. – Полина горько усмехнулась – Из лагеря выкупили самых талантливых и готовили специально для работы агентами Китежа. Я – стерильна и не могу принести вред нации, а на русые волосы не смотри – они просто покрашены.
– А… твой ребенок? – Дронов пытался побороть нахлынувшие эмоции.
– Тоже из лагеря. Он только прикрытие и новый, обучающийся агент.
Алексий не мог больше продолжать мучительный для него диалог с девушкой, уже занявшей место в его сердце. Он попрощался, стараясь не смотреть на Полину. Надо было все обдумать, но он понимал одно – они никогда больше не встретятся.
2. Отец и Сын. Москва
Сергий Архипович Вольный, – высокий светловолосый мужчина средних лет, только что вернулся в свой кабинет, в здании на площади Святого Георгия. Он отметил, глядя на свое отражение в старинном зеркале, что висело справа от икон, как за неделю неплохо отросла борода, подернутая легкой сединой. После того, как президент отпустил пышную бороду, чиновный люд Москвы и губерний принял это за знак правильного направления. Теперь ходить без нее, даже руководителю среднего уровня, считалось непозволительным, и с вольнодумцами, нарушающими не писаные правила, расправлялись просто – для начала пытались наставить на путь истинный, а если не удавалось, то прощались навсегда.
Еще пошла мода заменять имена более благозвучными. Вот и Вольный не так давно стал называть себя Сергием и еще не успел привыкнуть к новому звучанию имени.
На столе перед ним лежал учебник старославянского. В свободную минуту хозяин кабинета пытался, как и все, учить древние слова, но не мог сосредоточиться на буквах – мешали мысли о сыне, Афанасии.
Месяц назад Вольный повздорил с сыном, студентом закрытого Технического славянского университета, лучшего в стране, где учились только дети высших руководителей, чиновников и новых аристократов. Афанасий просил помочь устроить ему поездку на юг Африки, в Кадингир. Дело в том, что богатые, влиятельные люди страны, невзирая на строжайшие запреты, регулярно совершали туда полеты и, мало того, некоторые владели там недвижимостью. У самых состоятельных семейств и крупных чиновников имелись беспилотные самолеты, невидимые простыми радарами. Достаточно было указать автопилоту место приземления, и он доставит тебя куда угодно, а единственным доступным местом оставался Кадингир.
Вольный, занимающий один из важных постов в системе государственной безопасности, категорически возражал против полета сына в город, представлявший главную угрозу для стран Разделения. Он прекрасно понимал и поддерживал его стремление находиться в компании, утопающих в роскоши, отпрысков самых богатых семейств. Но всему, по мнению Вольного, должен быть предел. Слухи о з а мках, праздниках и охотничьих угодьях, посещаемых богатыми согражданами в Африке, несмотря на запретные меры, упорно просачивались в Сеть.
Афанасий вчера снова приехал к отцу в его загородный дом. Он рассказал про успехи в университете и, воспользовавшись хорошим настроением отца, снова принялся умолять, чтобы тот разрешил ему слетать в Африку.
– Я уже говорил, что я против! Посещение других стран запрещено, это, наконец, опасно для твоей жизни.
– На следующей неделе в Кадингире будут отмечать день рождения молодой княжны Павловой – Ногинской. Она невеста князя и наследника престола Андрея Николаевича Романова, и он лично пригласил меня на торжество, папа!
– Вот, как?! Он летит со всей свитой, конечно?
Афанасий в подтверждение кивнул, с надеждой глядя на отца.
– Да, будет полно молодежи – и Роснецкие, и Автуховы, и Горневы, и…
Вольный, защищаясь, поднял руку.
– Хватит, хватит, я понимаю, почему ты так настойчиво стремишься туда. Только учти – они все отпрыски богатейших семей, которые…
– Ну и что?! Зато я – постоянный партнер князя по теннису. Если окажусь на празднике, то попаду в их круг, – Афанасий поднял руку над головой, показывая отцу, как вырастает на глазах, – а князь Андрей успокоил, что лично утвердит у президента весь список гостей и разрешения на выезд.
Вольный в глубине души понимал – сын прав. Чем он хуже молодых лоботрясов, праздно проводящих время в бесконечных пирушках и развлечениях? Знакомство с новыми аристократами в будущем могло принести Вольному – младшему пользу.
Афанасий видел колебания отца, но терпеливо ожидал решения.
– Хорошо, – Вольный с удовольствием отметил, как обрадовался сын, – на этот раз сделаю исключение ради твоего будущего, но учти…
– Все что угодно!
– Выполнишь одно мое желание. Когда придет время, я его скажу. Договорились?
Афанасий кивнул, перекрестился на иконы и бросился на шею к отцу.
Он предвкушал волнения первого полета в запретную страну, предмет тайных восторгов университетских друзей – некоторые бывали в Африке, и не один раз. Жаль, что нельзя было поделиться радостью в Сети, обстановка в стране и так накалена, и даже упоминание далекого края вольнодумцев могли приравнять к измене. Ничего, как других выручают отцы, так и его прикроют – Афанасий, несмотря на молодость, был прекрасно осведомлен, что знатных и богатых запреты не касаются.
Сейчас, в своем кабинете, Вольный вспоминал вчерашний разговор. Правильно ли он сделал, позволив сыну лететь? Даже если его начальник, генерал Филарет, узнает, лучшим оправданием будет имя князя Романова и достойнейших людей, приглашенных на торжество, но странная тревога не давала сосредоточиться.
Должность приносила достаточно денег и ставила его высоко над обычными людьми. Не к этому ли он стремился? Но который год Вольного лихорадило от сомнений в правильности выбранного пути. Вот и сына интуитивно хотелось оградить от происходящего в стране. Отправить бы, как раньше, за границу учиться, подальше от окружающей мерзости, – думал Вольный, – только куда? Везде одно и то же: даже Великобритания – во все времена бывшая надеждой для беглых сограждан – медленно, но верно идет ко дну, раскалываясь на графства и города – государства. В свое время, Вольный тайно нанял учителя английского, и теперь Афанасий прекрасно владел иностранным языком. Может, и пригодится еще, как знать?
Он вызвал секретаря с последними сводками по группе Городничего. Ненужные мысли следовало прогнать, а голову заставить работать – труд всегда отвлекает.
3. Афанасий. Москва
Афанасий томился долгим ожиданием свидания со своей девушкой Ведой. Он полчаса простоял с цветами напротив входа в выставочный зал «Вечный Сад» на юге Москвы, торжественно открытый недавно.
Молодые люди познакомились в конце прошлого года на традиционном балу в университете Афанасия. Веда училась архитектуре и одновременно, как всякая молодая девушка, думающая о будущем, занималась народными танцами, неплохо пела и играла на фортепьяно.
Сегодня открывалась выставка картин современных художников – народников на религиозные темы. Тема религии не очень интересовала юного студента Технического университета, но могли появиться друзья – однокурсники, и поговаривали о приезде самого князя Андрея Николаевича Романова.
Афанасия куда больше занимала Веда, – как она будет выглядеть, а затем удивляться великому событию – отец дал согласие на поездку в Кадингир. Он давно решил, если это произойдет, непременно взять с собой девушку. Вольный – старший, естественно, не должен об этом знать, иначе быстро отменит разрешение, добытое с таким трудом. Молодой человек не сомневался, что получит, ее согласие – какая, молодая девушка, сможет устоять перед романтическими соблазнами, тем более, выросшая в провинции?
