Я – гражданин Советского Союза, или Первая высота - Николай Тобош

Тот оценивающим взглядом посмотрел на Болота и попросил Татьяну Михайловну пригласить из отдела некоего Добрыднева.

– Моя фамилия Попов, зовут Сергей Андреевич! Я – начальник конструкторско-технологического отдела. По всем вопросам будешь обращаться ко мне. – Сергей Андреевич обьяснил Болоту, что они занимаются проектированием предприятий стройиндустрии, заводов по производству сборных железобетонных конструкций и домостроительных комбинатов. В это время в кабинет зашел мужчина лет сорока, подтянутый, спортивного телосложения с рыжими волосами и непонятным цветом кожи.

– Слушаю вас, Сергей Андреевич! – обратился он к начальнику отдела.

– Вот, Володя, познакомься, тебе нашли инженера-конструктора, Болот Назаров! – Сергей Андреевич показал на новичка, – выпускник Фрунзенского политехнического института.

– Добрыднев Владимир Дмитриевич! – они пожали друг другу руки.

– Добро пожаловать, Болот, в наш коллектив! Владимир Дмитриевич – твой непосредственный начальник, он командует конструкторами по разработке нестандартного оборудования в технологической части проектов, – Сергей Андреевич тоже пожал Болоту руку, – Володя, покажи ему его рабочее место.

Добрыднев провел новичка по залу и остановился у своего рабочего места.

– Вот мое место, – сказал он, показывая на кульман и двухтумбовый стол, – а твое будет рядом со мной, как никак тебя надо будет учить первое время, – Владимир Дмитриевич подошел к следующему кульману. – Вот здесь будешь работать, располагайся.

Болот взялся за рычаг чертежного прибора и поводил линейками по поверхности чертежной доски. Они скользили по доске легко и свободно. Болоту приходилось работать на таких приборах во время учебы на кафедре начертательной геометрии. А так в основном работали на самодельных чертежных приборах. Нажимая на педаль у левой ножки станины кульмана, Болот приводил чертежную доску в разные положения. Да, это не то, что выполнять курсовые проекты на самодельных инструментах, это лучше, очень удобно для работы. Болоту достался однотумбовый стол с выдвижной коробкой под столешницей. Болот обратился к Добрыдневу:

– Владимир Дмитриевич! Я выхожу на работу с понедельника, по приказу. Но мне не терпится попробовать поработать. Дайте мне задание.

– Да ты что? – Владимир Дмитриевич посмотрел на него удивленными глазами, немного подумав, сказал, – Ну, хорошо, сейчас дам.

Добрыднев покопался в кипе чертежных бумаг и вытащил один лист.

– Вот тебе сборочный чертеж бункера для бетона, твоя задача – выполнить деталировочные чертежи, – Владимир Дмитриевич положил лист на стол. – Вот тебе спецификация. Сначала изучи как следует, что непонятно, будешь спрашивать у меня.

Болот приступил к изучению сборочного чертежа. Он с одного взгляда понял все конструктивные решения этого бункера, такую работу он бы сделал еще на первом курсе учебы. Ему показалось, что зря он устроился работать конструктором, вроде здесь нечему учиться и развиваться. Он в течение двух часов выполнил все деталировочные чертежи бункера. Закончив работу, позвал Добрыднева:

– Владимир Дмитриевич! Посмотрите, что получилось.

Добрыднев подошел и начал проверять выполненные чертежи. Через некоторое время он оторвался от чертежей и повернулся к Болоту:

– Да ты прирожденный конструктор! – что означал блеск в его глазах, Болот не понял, ему казалось, собеседник обрадовался, что судьба подарила ему хорошего помощника.

Попрощавшись с Добрыдневым, Болот поехал в общежитие. По плану он должен был уже сегодня переехать на свою квартиру. При входе в общежитие его остановила вахтерша:

– Болот! На, возьми уведомление, тебе заказное письмо.

Взяв уведомление у вахтерши Болот поблагодарил ее поцелуем в щеку.

– Спасибо, тетя Нина! Век не забуду.

За четыре года Болота зауважали все работники комендатуры. Он был известен всем своим безусловно порядочным поведением, активным участием в жизни общежития и членством в студсовете. Он решил известить тетю Нину о своем намерении переехать и заодно узнать о процедуре передачи имущества общежития, находящегося под его ответственностью.

– Тетя Нина! Я хотел сегодня переехать на съемную квартиру, как и кому могу сдать вещи общежития?

У тети Нины от удивления, глаза стали чуть ли не квадратными:

– Ты что, Болот?! Уходишь, что ли? А мы думали, что ты останешься в аспирантуре, даже были уверены в этом, – тетя Нина задрожала голосом.

– В аспирантуре остается Шейшен, тетя Нина, а я не захотел.

– А, этот проходимец, что ли? По нему тюрьма плачет, а не аспирантура.

От таких резких слов вахтерши Болоту стало не по себе:

– Зачем так, тетя Нина, он патриот своей страны.

– Вот увидишь, Болот, когда ему надо, он продаст эту страну с потрохами, – подытожила собеседница.

Болоту было неприятно слышать такие отзывы о друге, и он постарался сменить тему разговора:

– Ну, тетя Нина, как насчет передачи вещей?

– Сегодня не получится, Болот. Завтра суббота, да? Комендант будет до обеда, тогда и сдашь вещи. А где собираешься устраиваться на работу? – спросила она.

– Я уже устроился, тетя Нина, в проектный институт, инженером-конструктором.

– Поздравляю. А зачем тогда переехать собираешься? Поговори с комендантом, она может оставить тебя в общежитии.

– Не надо, тетя Нина, это место будет нужнее кому-нибудь другому.

– Вот, видишь, Болот, ты проявляешь заботу даже о совершенно незнакомом человеке, а Шейшен не такой, своего не упустит, – вздохнула собеседница.

«Опять завела про Шейшена», – Болоту захотелось быстрее закончить разговор:

– Ладно, тетя Нина, я пойду.

– Ладно, Болот, всего хорошего.

Комната была закрыта. Значит, абитуриенты ушли в библиотеку. Когда Болот вошел в комнату, от чистоты и порядка у него поднялось настроение. «Молодцы, ребята», – Болот был очень доволен. Он почувствовал, что зашел в комнату без необходимости. То, что было запланировано, не получилось. Пока еще не поздно, надо бежать на почту и успеть получит заказное письмо.

Да, письмо было адресовано ему. Адрес был написан каким-то непонятным, корявым почерком. Болот свернул конверт и положил его в задний карман брюк. «Приду в комнату и там прочитаю» – решил он. На пути в общежитие он вспомнил нелестные отзывы тети Нины про Шейшена. Когда же он успел насолить тете Нине, раз у нее сложилось такое неприглядное мнение насчет него? Болот впервые задумался о поведении своего друга. Шейшен перевелся в группу Болота в конце третьего курса с механического факультета. Учился он хорошо, даже отлично. Но почему-то одногруппники невзлюбили его. Стали постоянно его дразнить, подшучивать и издеваться над ним. Был случай, когда одна грубая шутка в адрес Шейшена чуть не закончилась дракой. Как-то Шейшен пожаловался Болоту:

– Слушай, Болот, почему ребята издеваются надо мной?! Ты можешь мне объяснить, может быть, я перебежал кому-то дорогу? Я стараюсь со всеми иметь дружеские отношения. Но, видишь, не получается. Только ты никогда не позволял себе издеваться надо мной.

– Да ты не переживай, – успокоил его тогда Болот. – Учись отвечать тем же: если пошутили, шути и ты. Если издеваются, ты тоже издевайся, найди слабые места у противника.

После этого разговора Шейшена как будто подменили. От скромного, спокойного парня не осталось и следа. Он сам стал нападать на всех по очереди с шутками и издевательскими замечаниями, от его шуток бывало очень весело. Иногда ребята хохотали до слез, поддерживая его шутки.

Когда после третьего курса ехали на производственную практику, Шейшен купил ящик пива в вагоне-ресторане поезда и угощая пивом сокурсников толкнул такую речь:

– Ребята! Я очень благодарен судьбе за то, что я попал в вашу среду. В кратчайшие сроки вы меня перевоспитали, сделали меня настоящим человеком, вы такие чудесные ребята. Теперь я знаю, как жить дальше.

Никто из ребят ни придал значения словам Шейшена, они были рады тому, что Шейшен наконец-то понял суть их отношений к нему и безобидно принял бой. Так-так, подожди, «теперь, я знаю, как жить дальше», может быть, в этом он переусердствовал. Даже Жусуп недавно насмешливо сообщил о той женитьбе, «твой лучший друг» – сказал он. Да, все что-то знают, но ему не говорят. Почему не говорят, да потому, что Болот его лучший друг, и он должен знать о нем больше всех. Вот теперь до Болота дошло, что он Шейшена знает очень мало. Когда занимались на четвертом курсе, Болот заметил, что Шейшен изучает предметы младших курсов. Он просто объяснил, что «повторяет пройденные материалы». Только на пятом курсе стало известно, что он пересдавал экзамены. Ему надо было набрать необходимое количество баллов, чтобы претендовать на красный диплом. У него это получилось. Тогда он тоже никому об этом не говорил, даже Болоту. Но это вполне понятный поступок, друг очень хотел остаться на кафедре и заниматься наукой. Болот никак не мог найти в поступках Шейшена какие-либо зацепки, которые могли бы охарактеризовать его как проходимца.