О ней. Онейроид - Наталья Фор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проходите мистер Вудс. – Она сделала шаг назад, пропуская его в комнату. Джон вошёл, и наконец-то посмотрел на неё.
Перед ним была милая, не высокого роста темноволосая женщина лет до тридцати.
– Я Мэри, – представилась она. – Мэри Грант. – Женщина протянула Вудсу правую руку для приветствия.
– Миссис Грант. – Вудс мгновение помешкал, суетливо поставил свой чемодан на пол и пожал протянутую Мэри руку. Её рука была холодна как лёд, когда рука Джона коснулась её руки, Вудс непроизвольно вздрогнул.
– Простите, – она улыбнулась. – У меня всегда холодные руки. Её улыбка была приветливой, и Джон улыбнулся в ответ.
– Ну, что вы миссис Грант, – он опять улыбнулся.
– Это ваша комната. Мистер Грант сообщил мне о вашем приезде. – Сказала Мэри, подходя к окну, и раздвигая шторы. В комнату потоком хлынул солнечный свет. – Через час будет завтрак. Пройдёте через холл и повернёте налево. – Она приблизилась к нему и посмотрела своими ярко синими глазами. – Пожалуйста, не опаздывайте. – С этими словами Мэри тихо вышла из комнаты.
Джон оглядел комнату. Камин, кровать, две тумбы по обе стороны кровати, а в изголовье крылатые амуры со стрелами. Ещё одна дверь вела в ванную комнату. Джон распаковал чемодан, развесил вещи в шкаф и привёл себя в порядок перед завтраком. Сверился с часами и поспешил из комнаты не желая заставлять хозяев ждать его.
– Мистер Вудс! – Оливер Грант поднялся со своего места за огромным обеденным столом. – Проходите, присаживайтесь. – Симонс, обслужи мистера Вудса. – От стены, словно тень, отделился слуга, отодвинул стул перед Джоном, приглашая сесть.
– Что ж, – продолжил мистер Грант, – надеюсь, вы не устали с дороги?
– Вовсе нет. – Вежливо ответил Джон.
– Тогда, позвольте представить вам мою семью, воочию так сказать. – Мистер Грант сидел во главе стола, слева от него сидела его жена Мэри, а возле неё рыжеволосая красивая женщина и плотный лысеющий джентльмен. По правую руку от мистера Гранта сидел молодой человек очень похожий на него, и Джон подумал, что это должно быть его сын. Такой же темноволосый и кареглазый, как и его отец, юноша. Между наследником Гранта и самим Джоном сидела юная белокурая девушка.
– Моя жена Мэри. – Грант повернул голову к жене, и неодобрительно поджав губы, сказал: – Вы уже познакомились. – Неодобрение мистера Гранта заключалось в том, что Мэри сама поместила мистера Вудса, а не дала указание прислуге. Но, по всей видимости, миссис Грант это мало заботило. – Мой сын Тобиас, – продолжал меж тем мистер Грант, – он изучает гражданское право, как вы помните. И моя дочь Эмма. – На вид девушке было лет пятнадцать.
Джон вежливо кивал на приветствия.
– Мой брат Вильям Грант и его супруга Кэтрин. Вильям и Кэтрин гостят у нас, – пояснил Оливер.
– Очень приятно леди, – кивнул мистер Вудс в одну сторону, – джентльмены, – кивнул в другую.
– А это мой добрый школьный друг мистер Джон Вудс, – представил Джона мистер Грант. – Мистер Вудс недавно прибыл из Индии, он проездом здесь и я уговорил его погостить у нас немного.
– Не могу вас вспомнить мистер Вудс, – сказал Вильям Грант, рассматривая Джона, – я знаю почти всех школьных приятелей Оливера.
– Возможно потому, Вильям, – сказал Оливер, – что семья мистера Вудса эмигрировала в Соединённые Штаты много лет назад. И наша дружба осталась такой же, как и в школьные годы, только благодаря переписке.
– Америка? – воскликнул Вильям. – Замечательная страна, дикая и необузданная. Скажите, мистер Вудс, индейцы так же кровожадны, как и пятьдесят лет назад?
– Мне трудно судить о событиях пятидесятилетней давности мистер Грант, – сказал Джон.
– Пожалуйста, зовите меня Вильямом, – он махнул пухлой рукой, – а то будет путаница. – Он хохнул.
Джон улыбнулся ему и понял, что этот круглый лысеющий человек, должно быть приятный собеседник и менее сдержан в эмоциях в отличии от своего брата. Его улыбка казалась очень искренней.
– Тогда, вы зовите меня Джоном, – кивнул Вудс. Вильям вопросительно посмотрел на Джона, ожидая ответа на свой вопрос. – А о кровожадности индейцев в наше время я судить не берусь. У них достойные условия для проживания, страна предоставила им все блага для обучения и достойной жизни.
– Резервации? – воскликнула Мэри. – Те земли, что им дали совершенно не пригодны для проживания. Скот гибнет, люди умирают от инфекций и голода. Насколько мне известно, многие племена были поселены на одной территории, а это совершенно не приемлемо. Поэтому, лично я считаю, что с ними обошлись крайне не справедливо, а вы говорите это так обыденно, как настоящий американец, мистер Вудс. – Мэри сказала это таким тоном, что могло прозвучать как намёк на оскорбление.
– Мэри, – к ней повернулась Кэтрин, – лично я полагаю, что мистер Вудс прав. – Она повернулась к Джону и ободряюще ему улыбнулась. – Страна должна заботиться о своих гражданах, даже если это дикари.
– А как ты их называешь дикарей, кто нибудь просил о такой защите? – спросила Мэри, делая глоток кофе из чашки. – Все решило правительство, горстка умников, которым как кажется, лучше знать, как управлять другими людьми. Людям должны давать право выбора, а не ставить перед фактом.
– Это и есть выбор, Мэри, – воскликнула Кэтрин. – Если человек не в состоянии позаботится о себе, о нем должна заботиться его семья, а в данном случае государство, разве не так? – щеки Кэтрин пылали от такой речи. Она повернулась к мужу, ища поддержки, но тот был занят своей тарелкой, и Кэтрин обратилась к мистеру Вудсу.
– Вот вы, мистер Вудс, побывав на двух континентах, скажите, как далеко продвинулась цивилизация на каждом из них? – И не дав ему ответить, продолжила свою мысль: – Я бесконечно благодарна господу, что живу не в средневековье. Мы стоим на пороге нового тысячелетия и новых достижений.
– Вы правы, миссис Грант, – ответил ей Джон. – Наш век ждет, несомненно, много открытий.
Довольная его словами Кэтрин с удовольствием откусила кусочек тоста. Несколько минут было слышно только стук приборов о тарелки.
– Скажите, мистер Вудс, – обратился к нему юный Тобиас, – это правда, что в Америке женский и мужской труд стал оплачиваться как равноправный?
Джон, немного помолчал думая над ответом.
– Я бы сказал, все идёт к этому. Ведь есть такие отрасли труда, где женщина не может быть особо полезной, я имею в виду физически полезной конечно. – Он заметил пристальный взгляд Мэри. – Если женщины трудятся наравне с мужчинами, то этот труд должен оплачиваться соответственно и равно.
– А я бы никогда не хотела работать, – сказала Кэтрин.
– Но ты же и не работаешь, дорогая, – посмотрела на неё
