Карибы (СИ) - Сайд Ливард

- Вот так, mi querido, каждый заход в порт. Каждый чертов заход! Каждый раз! –  благодушное и смешливое настроение кэпа улетучилось моментально, а готовые ко всему, матросы рассосались кто куда, и палуба опустела, Остались три участника представления: кэп, его дочь и теперь уже не пленник, но новый член команды, Адам. Да еще у штурвала мелькнул, замешкавшись, рулевой.

- Ах, ты jiho de la puta!!! Почему Господь не дал мне нормального сына?! – Рок накручивал себя и, судя по тому, что Энни почти не реагировала на крики папули, весь его гнев всегда выливался на матросов или пленников.

- Позволите мне попробовать образумить niña Энни? – Почему б и не рискнуть Адаму? Пират замолк на полуслове-полупроклятье и развернулся к Адаму. Совершенно спокойным тоном ответил.

- Давай, тронешь хоть пальцем – порежу на мелкие кусочки.- Тут же пинком ноги раскрыл дверь на нижнюю палубу и заорал. – Tonto! Куча висельников, я иду!!!

Ну, оно и понятно, что Энни будет сейчас ему не сильно рада. Или рада?

Агний не замечал за Елин пристрастия к вину. Ни в одном из миров он даже пьяной ее не видел. Видимо, здесь Энни подарила его девке не только странного папу, но и любовь к рому.

Но Агний то знал, что завтра она помрет от похмелья, а всю ночь будет кормить чаек, как деликатно выражались по поводу тошнотиков через борт корабля.

Потому, собственно, Агний и пошел сейчас к пьяненькой девке, что задрав подол, привалилась к баку и пыталась попить бутылку.

- Все, все, повеселилась, хватит. Доказала и мне, и папочке, что ты взрослая chica,- Адам отнял бутылку и выбросил за борт. – Здесь-то чем тебе не нравится?

А ей нравилось. В том то и дело, что Энни Пуговица здесь прижилась, устроилась. И даже испытывала к Року вполне себе дочерние чувства. Она просто оказалась снова в лагере легионеров.

Перенеслась на три жизни назад и вспомнила, как выживала и чем занималась в то время, когда получила свое римское имя. Молчальницей она больше не была, но полезными оказались навыки как остановить кровотечение, как перетянуть рану и вынуть из нее осколки и щепу, как устроить ложе из доски для сломанных конечностей и какие настои помогают при поносе и при похмелье. Все что нужно знать на корабле Рока Бразильяно.

Пират дочери своей не знал до последнего времени, оказывается,  Елин не заняла места чужого в этот раз. Ну, в прямом смысле. Девчонка просто не добралась до папочки, сгинула где-то по пути. Обычное явление.

А испуганная и растерянная Елин, прибившаяся к переселенцам на Тортуге, просто оказалась в нужное время и в нужном месте. И удивительно напомнила Року мать единственного ребенка. Изобразить потерю памяти было нетрудно, а папу она и так знать не знала. За месяцы, проведенные на бриге, Энни показала характер и умения, необходимые для выживания в море. Особых негодяев Рок рядом не держал, ставил на надежных и умелых матросов, проверял и перепроверял.

Оставшись, так надолго, без Агния, девица начала уже думать, что встретиться им и не суждено, поэтому ухватилась за шайку Бразильца как за свою семью. Быстро переняла привычки и манеру поведения, а в чем-то и перещеголяла. Рейдеры мало чем отличались от римских легионеров, а тихими вечерами очень любили рассказ Энни о Риме, Камелоте и Вероне. Сказки. Конечно, сказки. Волновались, ёрзали и перебивали, засыпали вопросами и придумывали продолжения, цокая языками.

«Мудрёная деваха у Рока, но оно и к лучшему»

А когда деваха не поморщилась от вида казни пленников, приняли за свою.

Все это теперь составляло жизнь Елин. Энни Бэттон. Пуговицы. Или «занозы в моей грешной заднице», как частенько выражался Рок Бразильяно.

Но во время заходов в порт, Энни уединялась с бутылкой рома. Всегда. Неизменно. Для всех это было чудачество. Для Елин это было единственное средство, чтоб забыться.

Она могла бы рассказать Агнию, как узнавала о капитане Лонели, как добывала информацию, до конца не веря, что это ее тупой гладиатор. Как мучилась ночными кошмарами, представляя что не нашла, не дождалась и пропала в море или на виселице. Она могла бы рассказать, как наблюдала за боем и как старательно делала вид, что не знакома с пленником.

А еще она бы хотела задать вопросы Агнию как он жил все это время? Почему не искал?

Энни Бэттон стояла у борта и, облокотившись о перила, смотрела на закат, время от времени прикладываясь к бутылке. Злилась. Очень злилась.

- Мне здесь нравится. А ты здесь мне не нравишься.

- Tonta… - Успел ласково прошептать Адам, прежде чем перехватить руку с кинжалом за запястье и легонько вывернуть руку так, чтобы кинжал звякнул о палубу. – Ты переняла привычки шайки уродов?

Адам улыбался, изворачиваясь от попыток пнуть, поцарапать, добраться до кинжала. Со стороны все выглядело так, словно Адам собирался прижать к себе сопротивляющуюся девицу. Десятка два глаз внимательно следили из всех углов корабля за разворачивающимся представлением. Никто и близко не подходил к самодурке-дочке, себе дороже. Но, видимо, кэп разрешил этому гиганту так себя вести. Наблюдать было интересно, весьма интересно.

Энни порой выпрягалась и требовала, просто всем поведением своим умоляла уже, чтоб кто-нибудь осмелился задать ей взбучку.

Чем сейчас и занимался Адам.

Рок прислушавшись к шуму, доносившемуся с бака, выглянул, спугнув парочку матросов, и замер на своем наблюдательном пункте. Ему определенно нравился этот парень. Определенно. Он показался капитану таким же безбашенным как и сам Рок Бразильяно.

А безбашенный Адам перегнул через колено, дергающуюся и сыплющую проклятьями, Энни, задрал юбку, обнаружив аппетитную попку, обтянутую мужскими штанами, и уже пару-тройку раз хорошенько приложился ладонью с оттягом по ягодицам.

- Глупая маленькая девочка… Каждый раз я ловлю тебя и шлепаю. Это уже стало нашей маленькой милой традицией?

Что бы там не вопела пьяная пиратка, Елин была живучей и стойкой. Почему была? Есть! Вот здесь, сейчас, есть!

Потом Адам подхватил немного затихшую, что не к добру, кстати, Энни и поволок к бочонку с прелой грязной водой, что всегда стоял у фок-мачты.

Легко, как куклу, перегнул и окунул головой в воду, подержал, пока девка не начала захлебываться. Поднял голову, заглянул в мокрое сердитое лицо, облепленное намокшими локонами. И поцеловал коротко и зло в губы.

И снова окунул в бочку. Поднял и поцеловал. И так раз пять, пока не понял, что Энни начала приходить в себя, трезветь и, замерзая, мелко дрожать.

- Вот теперь, девочка моя, можно и в постельку. – Адам взял Энни на руки и понес в каюту.

Вот только слова его последние слышали близко находившиеся матросы и истолковали по-своему. Мол, может, кэп этого гиганта для того и взял? Может, виды какие на парня у Рока?

У Рока виды были и планы были. И Энни в эти папины планы не входила.

***

Карибы. Встреча вторая.

***

- Да как ты смел так со мной поступить? Кто тебе право дал? Я не портовая девка, чтобы так… Пусти!

Не портовая, нет, конечно, нет... Она его девка! Четвертую жизнь подряд, только его. Чего бы Энни Бэттон тут не напридумывала. Только его. Адам даже не стал озвучивать это. Сейчас слова ни к чему не приведут. Сбесившаяся фурия все равно ничего не услышит и не поймет.

Сообразив, что пока в каюте шум и гам, сюда не сунется даже кэп, Адам хитро прищурился, очередной раз, увернувшись от кулачка толкнул девку к стене и прижал своим телом.

- Ори громче, можешь даже визжать, мне нравится, - говоря это, мужчина одной рукой с грохотом снес все со стола, а второй задрал юбку Энни.

Ловко, словно всю жизнь только этим и занимался, Адам расшнуровал на одном боку и стянул до колен штаны. Не дав ей опомниться, перекинул девку на стол, лицом вниз, заставив выставить на его обозрение зад, сжал пальцами бедра, а правой рукой больно придавил чуть повыше поясницы. В таком положении, Энни, не то что вырваться, даже дышать свободно, толком не могла.