Ученик Джедая-17: Единственная свидетельница - Джуд Уотсон

Оби-Ван чувствовал, что она смотрела только на него, и её глаза смотрели прямо в его сердце. Казалось, что она искала только его, проверяя, хватит ли у него силы и храбрости помочь ей. Если ему можно будет доверять.

Оби-Ван чувствовал, что ей доверять можно. Было нечто в том, как она держалась, в манере говорить. Она не могла лгать им. Юноша чувствовал её страх, но также и её честность. А ещё он чувствовал её силу. Лина Кобрал не была трусом.

— Поэтому я должна воплотить его план, — сказала Лина, выпрямившись, — Я не могу позволить смерти Рутина быть напрасной. Я буду свидетельствовать и остановлю преступления. Но…

Оби-Ван наклонился вперёд. Пока он слышал историю, которую ожидал услышать. Но что?

— У меня нет никакого исчерпывающего свидетельства для Сената, — вздохнула Лина, — Рутин работал очень напряжённо, чтобы защитить меня. Хотя я слышала многие вещи, также как и многие другие фреганцы, но у меня есть только моё слово против их.

Куай-Гон встал. Оби-Ван заметил, что лицо учителя не выглядело счастливым от того, что он был обманут. Их послали, чтобы сопроводить свидетеля, находящегося в опасности, а теперь выясняется, что у их свидетеля нет никаких доказательств.

— Прошу вас, пожалуйста, — сказала Лина, беря за руку Куай-Гона, — я очень прошу вас побудьте со мной до тех пор, пока я не сумею найти исчерпывающие свидетельства. Я знаю, что они существуют — списки, даты, счета, отчёты о преступлениях семьи Кобрал. С вашей помощью…

— Нас послали только для того, чтобы защитить вас. Если вы не можете свидетельствовать, то мы должны будем вернуться на Корускант одни, — категорично сказал Куай-Гон.

Оби-Ван вспыхнул, не веря тому, что он услышал. Как мог Куай-Гон отказать в помощи этой женщине?

ГЛАВА 3.

— Учитель! — Оби-Ван сказал это более резко, чем обычно, — Я…

Он остановился, понимая, что будет не хорошо обсуждать их разномыслие перед Лииной, — Я хотел бы поговорить с вами, — закончил он.

Оби-Ван кивнул Лине и быстро пошёл по лестнице вниз на один этаж. Он слышал шаги Куай-Гона за собой. Когда он достиг площадки, то повернулся.

— Учитель. Вы не можете оставить эту женщину здесь. Очевидно, что она напугана и ей угрожает опасность, — выпалил он.

— Она лгала нам о наличии свидетельства, Оби-Ван. Кто поручится за то, что она не лжёт нам о наличии опасности? — спокойно сказал Куай-Гон.

— Её опасения реальны, — ответил Оби-Ван, — вы же можете чувствовать это. Мы не можем оставить её.

Оби-Ван чувствовал, как его лицо горело. Он раньше не говорил со своим учителем в таком тоне, да после смерти Таллы они вообще редко разговаривали. Казалось, что с тех пор Куай-Гон не чувствовал ничего вокруг себя.

Куай-Гон пристально смотрел на своего падавана. Оби-Ван выдерживал его взгляд. Он не мог позволить своему учителю уходить от темы разговора.

— Мы останемся здесь на два дня. Если к этому времени у неё не будет доказательств к свидетельству, то мы вернёмся на Корускант без неё, — решительно сказал Куай-Гон, — но я не думаю, что это хорошая идея. Ты позволяешь своим эмоциям вести тебя.

— И не буду раскаиваться в этом, — твёрдо ответил Оби-Ван.

— Надеюсь…, — парировал учитель.

Гнев и обида наполнили Оби-Вана. Он поднялся наверх по лестнице один. Разве Куай-Гон не позволял себе в прошлом, чтобы эмоции вели его? Если бы только его учитель позволил себе почувствовать всё, что происходило вокруг, то все понял бы. Они приняли правильное решение. Лина и Фрегов нуждались в них.

Перед тем, как войти в жилое помещение, Оби-Ван остановился, чтобы умерить внутреннюю борьбу. Лина услышала, как Джедаи поднимаются по лестнице и направилась к ним. Её лицо было полно надежды.

— Мы останемся здесь на два дня, — улыбаясь, сказал Оби-Ван.

— Мы будем защищать вас, пока мы здесь, но это все. Мы не будем собирать доказательства против Кобрал, — добавил Куай-Гон.

— Этого вполне достаточно, — Лина обняла Оби-Вана за шею.

— Спасибо, — сказала она ему на ухо, — спасибо. Это большее, что я могла просить.

Оби-Ван чувствовал как вновь загорается его лицо, потому что он несколько неловко обнял Лиину в ответ. Уголком глаза он заметил Куай-Гона, а позади него Мику. Ни один из них не улыбался.

— Два дня являются более чем достаточно, но мы не можем позволить себе терять время, — сказала Лина. Она помчалась в комнату и быстро вернулась уже в одежде, похожей на одежду Мики. Лина быстро заплела волосы в узелок на голове и спрятала их под капюшоном.

— Я пойду с вами, — сказала Мика.

Лина покачала головой.

— Не нужно тоже подвергать себя опасности.

Оби-Ван заметил, как раздражение на миг мелькнуло на лице Мики, но она оставалась такой же спокойной, как и Джедаи. Лина вышла из здания.

Лина вела себя достаточно хладнокровно, выражение её лица было полно решимости, когда она вела Джедаев по переулкам. Оби-Ван заметил как она скрыла свои глаза за тёмными визорами прежде, чем любопытные взгляды начали рассматривать её.

Лина двигалась по улицам быстрее, чем её кузина. Она вела Джедаев от тёмных, высоких складов к соседним сверкающим высотным зданиям. Прозрачные кабины турболифта, как пузыри скользили вверх и вниз по стенам. Лина вдруг остановилась в дюжине метров от особенно высокого и великолепно выглядящего здания. Трое внушительных размеров мужчин стояли перед кабиной турболифта, охраняя её.

— Нам придётся воспользоваться черным ходом, — сказала Лина, повернувшись к Джедаям. Она печально вздохнула, — я хочу побывать в своей квартире.

— Вашей квартире? — перебил её Куай-Гон.

Оби-Ван предположил, что его учитель не полностью понял их нынешнее предназначение, но то, что он не хотел идти внутрь было хорошей идеей. Оби-Ван думал также. Но он очень хотел помочь Лине.

— Вы действительно уверены в том, что это мудро? — спросил Куай-Гон.

— У нас нет выбора, — объяснила Лина, — внутри есть очень важная информация. Я нуждаюсь в ней, чтобы свидетельствовать.

Куай-Гон ничего не ответил. Лина повернулась и пошла по переулку к чёрному ходу, Джедаи последовали за ней. К счастью, этот путь не охранялся. Лина набрала код на контрольной панели и дверь открылась. На этой стороне здания не было никакого турболифта. На тридцать седьмой этаж им придётся взбираться пешком.

Когда они дошли до нужного этажа, то изрядно запыхались. Но Лина не сделала паузы, чтобы отдохнуть. Вместо этого, она повела их за угол, к дюракритовой стене. Только когда Оби-Ван подошёл вплотную к Лине, то увидел, что это фактически скрытая дверь. Лина нажала маленькую скрытую кнопку и дверь мягко открылась.

Прежде чем Оби-Ван смог заглянуть внутрь комнаты, Лина застонала и быстро закрыла рукой рот. Они вошли туда, что раньше было красивой комнатой. Но в квартире все было разбросано и порушено. Богатая ткань, покрывающая мебель была порвана и клочками валялась по полу. Столы были сломаны, ящики опрокинуты, полки разбиты. Их содержимое валялось по полу. Квартира была когда-то щедро украшена, но теперь все это напоминало свалку мусора. Кто бы не учинил этот погром, сделал он его на совесть. Даже ковры были разодраны на части.

Лина в отчаянии оперлась на руку Оби-Вана.

— Я должна была догадаться, что они будут искать, — подавленно сказала она. Женщина наклонилась вперёд и собрала части разбитой маленькой каменной статуэтки. Она взяла их в руки, и из её глаз хлынули слезы. Оби-Ван хотел успокоить её, но не знал, что сказать. Он лишь мягко сжал её руку.

— Полагаю, что вы должны быть рады, что вас не было дома, — сухо заметил Куай-Гон. Он очевидно не заметил выражение лица Лины, а Оби-Ван почувствовал вспышку собственного раздражения. Как его учитель может быть настолько бесчувственным?

Лина глубоко вздохнула и отошла от Оби-Вана, пройдя в квартиру. Куай-Гон остался около двери. Оби-Ван пошёл за Линой на случай, если ей вновь понадобится его поддержка. Квартира выглядела так, как будто её не обыскивали, а умышленно крушили.

Лина осматривала нанесённый ущерб. Она остановилась лишь один раз, чтобы поднять безделушку, которая не была разрушена, и положить её на уцелевшую полку. Оби-Ван спрашивал себя, как долго она останется здесь, пока не обрушится и это.

— Как странно, — сказала Лина, входя в спальню, пройдя длинный зал. В этой комнате ничего не было тронуто. Обстановка оставалась такой же, кровать не разворошена. Даже ровно висел портрет на стене.

Оби-Ван подошёл ближе к портрету. Это была картина Лины и Рутина. Они стояли вместе перед водопадом и смотрели друг на друга. Что-то в картине было не так, но прежде чем Оби-Ван выяснил это, портрет и стенка за ним отъехали в сторону, открывая маленькое помещение.

— Здесь Рутин работал по вечерам, — объяснила Лина, проходя через секретную дверь, — все файлы его семьи сохранены здесь. Я только надеюсь, что тот, кто искал все здесь, не нашёл это.