УАЗДАО или ДАО, выраженное руками - Павел Иевлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ибо сказано:
● Шило в жопе и есть внутренний стержень следующего путём УАЗДао.
Проблемы самоидентификации
● Чти Догмат, но включай и Голову. Ибо не всякий провод, обозначенный на схеме "чёрным", воистину чёрен, и не всякий "белый" на самом деле бел. Помни - неисповедимы пути Конвейера, и Руководство По Ремонту следует уважать, но понимать метафорически.
● Не пытайся сделать всё сразу. Помни – всякий узел должен быть починен, но не всякий – именно сейчас.
● Сделанное правильно – красиво. Если сделанное тебе не нравится – то и работать оно будет хреново. Перевари, пересверли, выпили заново, поставь новую – ну, или хотя бы покрась. В крайнем случае, возьми кувалду потяжелее и размахнись получше, ибо сказано: «Красота – это великая сила! А значит, равна немалой массе, умноженной на неслабое ускорение…»
● Однако же в поиске совершенства не напрягись чрезмерно - надорвёшься и впадёшь в уныние. Ибо сказано: «Если Красота спасёт мир, то Похуизм – нервы…»
На учёт УАЗ не ставился. У него были проблемы самоидентификации.
Гаишники не любят безномерные машины. То есть, когда кузов б/н, рама б/н и так далее. Они завсегда подозревают тут какой-то криминал. Как будто я краденый чеченский мерседес на учёт ставлю, а не сорокалетний УАЗ, который ровно нихуя не стоит и никому нахер не впёрся!
Не тут-то было…
- Почему рама б/н? – спросил гаец.
- Потому что УАЗу сорок лет – ответил я - на мой взгляд, логично.
- Ага… А кузов почему б/н?
- По той же причине
- Ага… А ну, снимай жёсткий верх!
- Мля… Он же из дерева и намертво приколочен!
- Ниипет. Там под ним может быть номер кузова.
- Так кузов же б/н!
- Ниипет.
Полчаса, отвёртками и монтировкой отрываю жёсткий верх. Приколочено добротно. Изуродовал всё, машина усыпана щепками, обивка свисает клочьями…
- Достаточно? – спрашиваю.
- Достаточно. У тебя проблемы, мужик. Я считаю, что вот тут мог быть номер.
- Но его же нет!
- Нет. Но мог бы быть.
Потрясённый этой логикой, замолкаю. УАЗ отправляют на экспертизу, которая будет выяснять, мог ли быть номер там, где его нет.
Когда-нибудь я напишу на эту тему народный эпос в стихах на размер “Калевалы»:
Вот поднялся тот УАЗик,стал на твердь двумя осямив гараже среди железок,что над ямой над слесарной.
Много лет и зим проходит,эта тварь торчит как жопав гараже среди железок,что над ямой над слесарной.
Да, так и напишу. Когда-нибудь. А пока получайте прозой.
Итак, я прибыл на экспертизу. Памятуя народные обычаи и нравы соплеменников, прибыл сильно заранее – за полтора часа до открытия, поэтому был всего вторым. Остальные желающие подвергнуться экспертированию прибыли позже и выстроились в живописную очередь… из УАЗиков. Похоже, отправлять их на экспертизу – модный тренд местного ГАИ. Как выяснилось, типичный владелец УАЗа – сидящий на капоте желчный, виртуозно матерящийся сквозь прокуренные зубы бородатый дед. «Вот, смотри – это твоё будущее!» - сказал я себе, почесал бороду и уселся на капот ждать открытия.
По прошествии времени, ворота с мрачным скрипом открылись и из тьмы на свет вышел эксперт. “От, бля… Опять УАЗы?» – сказал он с отчаянием в голосе и пригласил первого мужика - на “Хантере» с плохо читаемыми номерами мотора. Не знаю, что там в темноте делали с мужиком, но, судя по затраченному времени, несчастный мотор можно было снять, разобрать, собрать и поставить. Мужик выкатил свой “Хантер» и куда-то убежал, и настала моя очередь.
Судя по виду эксперта, его пытают УАЗами уже не первый день, и над Ульяновском уже висит инфернальная воронка его проклятий. Впрочем, возможно, она висит над ГИБДД – что было бы справедливо, но бессмысленно – и так место проклято. «И на хуя ты купил это ведро, да ещё и без номеров?» – спросил меня мужик таким тоном, каким вы спросили бы собаку: «Ну, хули ты чешешься?» То есть, не ожидая ответа от тупой бессловесной твари. Я молча пожал плечами, подтверждая его нелестное мнение о моих умственных способностях. А что тут скажешь? Знать где упадёшь – повесил бы батут…
Эксперт мрачно бродил вокруг машины, светил лампой УАЗу в душу и тщательно фотографировал отсутствие номера на кузове какой-то мыльницей. При этом он бубнил себе под нос: «Делать им не хуй в этом ГАИ, а я тут ебись…». Я нервно переминался с ноги на ногу и ждал вердикта.
- Ну… Что тебе сказать… – протянул, наконец, мужик. – Номера на кузове действительно нет.
- Это хорошо или плохо? – спросил я.
- А я ебу? – ответил эксперт, – я ж не мент. Я хуй ума дам, чем они там себе думают. Вот тебе моё заключение – номерная деталь заменена на безномерную посредством сварки. Всё.
- И что мне с этим делать?
- Ну, через три недели придёшь в ГАИ и они тебе чего-нибудь скажут. Примут, так сказать, решение по твоему конкретному случаю.
- И какие варианты?
- Либо поставят на учёт, либо не поставят.
- Ахуеть дайте две… Я щастлив. А как-то более определённо?
- А хули я? Я тут ни при чём. Я даю заключение, что номера действительно нет – а дальше они решают. Могут поставить на учёт как есть, а могут отправить дело в РОВД – чтобы, типа, менты нашли того мудака, который переваривал двадцать лет назад эту косынку, и спросили его, нахуя он это делал.
- А дальше что?
- Дальше? РОВД выждет положенные два-три месяца и пошлёт их нахуй – мол, не нашли, в возбуждении уголовного дела отказано. И документы вернутся в ГАИ.
- А дальше?
- Ну что ты до меня доебался? Дальше – либо поставят на учёт, либо нет. Всё, уебывай, свободен. Пригласи там следующего мудака на УАЗе…
И почапал я обратно в родимый гараж. Я был в некоторой растерянности, а вот УАЗ, видимо, перенервничал и впал в солдатскую истерику: «Брось меня, командир! Всё равно мне не жить!». Для начала, он при первом же торможении изобразил пантомиму: «А! Пустите! Я убью себя об стену!» – резко шарахнувшись через два ряда в отбойник. Мужик, ехавший справа, наверное, потом чехлы стирал… Поймал, выровнял, но обнаружил, что это была последняя судорога ГТЦ,[1] и тормозов у меня больше нет. Совсем. Вы когда-нибудь пробовали проехать весь город в час пик, не пользуясь тормозами? А я вот проехал. Хорошо, что УАЗ прекрасно тормозит двигателем. В сущности, это лучшее, что он может делать этим двигателем…
Потом УАЗ закатил глазки и сказал: «Нет, командир, всё бессмысленно, я никуда не поеду…» – и привод дросселя отвалился. Ну да это и не неисправность вовсе – так, мелкая неприятность. Благо, самая нужная деталь – моток проволоки, – у меня всегда с собой. Прикрутил, всего-то пару раз обжёгшись о коллектор. Нечего стоять тут, поехали!
«Ах, так?» – сказал УАЗ, – «ну на тебе!» – и на ходу отвалился… передний кардан, с жутким звуком замолотив по днищу, коробке, выпускной системе и дороге…
Переодевшись в рабочий комбез, заползаю под УАЗ. Пощупать, так сказать, козла за вымя… От выхлопной пышет жаром, с коробки капает горячее масло, с двигателя очень сильно капает очень горячее масло. Ампутирую передний кардан и кидаю в багажник. «Отныне, - говорю, - ты, козёл такой, монопривод. Но в гараж мы всё равно доедем, не дождётесь».
Дальше – длинный крутой подъём на Правый Берег. На подъёме – пробка. Тормозов, что характерно, нет… Пробка вяло тянется до самого верха, а я удерживаю машину на склоне ювелирной работой педали сцепления, периодически подползая на метр-другой. И так до самого верху – минут 20 всего, но, поверьте мне на слово – это нелегко далось. УАЗу тоже не понравилось – и он закипел. Поскольку волею предыдущего владельца он был зачем-то лишён расширительного бачка, то кипяток под давлением из радиатора летел фонтаном прямо на дорогу. На верху подъёма машина напоминала сошедший с рельсов паровоз…
Только мы выбрались – мотор затроил и заглох. Дал остыть, долил воды – не заводится. Что-то где-то вроде вспыхивает, но не подхватывает. Чую, искра дохлая. Замкнул накоротко вариатор катушки – иногда помогает. Чуть лучше, но всё равно не схватывает. Пошевелил в задумчивости высоковольтные провода, проверяя плотность посадки – и провод первой свечи остался у меня в руках. Отгнил. В контактных колодцах трамблёра – пыль от медного окисла и никаких следов клеммы. Проверил остальные – та же ерунда. Похоже, до сих пор УАЗ ехал на одной ебической силе, но тут и она кончилась.
